два шага назад и наблюдая, как она легко дышит, крепко спит. Почему она была такой идеальной? Почему я не мог получить ее? Только на одну ночь. Может быть, одной ночи будет достаточно, чтобы я стал лучше. Может быть, одна ночь с ней сделает меня лучшим мужчиной, хорошим мужчиной, нормальным мужчиной. Может быть, одна ночь с Бебе вылечит меня.
Моя нижняя губа задрожала от этой маленькой фантазии, которую я создал для себя. Конечно, это не будет нормально. Я был не в себе, и Бебе никогда не захочет меня. Но это было нормально. Я мог существовать без нее. Не жить, а хотя бы существовать.
Я подошел к входной двери и поставил все засовы и замки на место, убедившись, что она надежно заперта внутри. Последний взгляд на мою спящую красавицу, и я вылез из окна на пожарную лестницу.
Холодный ночной воздух пробрал меня до глубины души, охлаждая и пробуждая инстинкты. Я решил, что чем быстрее буду двигаться, тем быстрее все это закончится, и я смогу вернуться в дом и сделать вид, что ничего не произошло. Может быть, после нескольких ванн я действительно буду в порядке.
Я спускался по лестнице, перескакивая через две ступеньки, практически прыгая по ней в попытке оказаться подальше от ее квартиры. Прогнал все свои страхи и неуверенность к подножию лестницы и спрыгнул на землю. Мои ноги дрожали и едва могли перенести меня на другую сторону улицы.
Я вошел в свою квартиру, пошатываясь, как чертов пьяница.
А потом сел на пол и впервые за двадцать пять лет заплакал.
Бебе
Смельчак (сущ.) — безрассудный человек, которому нравится делать опасные вещи.
Я проснулась с пронзительной головной болью, скатилась с кровати, и меня вырвало на пол.
Со стоном поднялась и потащилась на кухню за чистящими средствами. Мне удалось вымыть пол, после чего я ввалилась в ванную и смыла с себя остатки прошлой ночи. Холодный душ немного разбудил меня, но ничем не помог моей голове, которая просила обезболивающего.
Я только вышла из душа и завернула волосы в тюрбан из полотенца, как раздался звонок в дверь.
— Иду! — крикнула я, схватив пушистый халат и обернув его вокруг своего еще влажного тела.
Подбегая к двери, чуть не споткнулась о кусок ткани, который удерживал мой халат на месте. Я громко выругалась и открыла дверь, совершенно запыхавшись.
Моему взору открылся огромный букет, — красные розы, их было так много, что они загораживали весь подъезд и вид на курьера.
— Какого х… — начала я, но человек, стоявший за цветами, прервал меня.
— Доставка для Бебе Холл?
Мужчина протянул мне огромный букет, и я чуть не упала от его тяжести.
— Позвольте мне занести это в дом, — пробормотала я, занося цветы в квартиру и ставя их на обеденный стол.
Они доминировали в комнате, их аромат был настолько пьянящим, что заставил меня улыбнуться. Я вернулась к курьеру и расписалась за цветы, затем закрыла входную дверь и пошла искать открытку к цветам.
Между розами лежал плотный конверт, и я достала его, медленно открывая и доставая содержимое. Мне нравилось продлевать момент тайны, надежда наполняла все мое тело. Может быть, это был Майлз. Может быть, просто может быть, он хотел, чтобы у меня было что-то такое красивое. Может быть, он сделал что-то традиционное, чтобы порадовать меня…
Из конверта выпала полароидная фотография, и я наклонилась, чтобы поднять ее. Она лежала лицом вниз, и я держала ее в руке, читая записку, прикрепленную к цветам.
Они пахнут тобой.
Моя кожа покрылась мурашками, и я нервно прикусила нижнюю губу, когда положила открытку и повертела в руках фотографию. Фотография была сделана из его квартиры, но окно моей спальни было открыто. Я лежала на кровати, подпертая подушкой и накрывшись пледом, которым никогда не пользовалась.
Я побежала обратно в свою комнату. Одеяло лежало на кровати, а окно было открыто, и ветерок раздувал занавески. Почувствовала, как дрожь пробежала по позвоночнику.
Он был в моей комнате.
Нет… он был в моей комнате, пока я была там. Прошлой ночью, когда я была в отключке, слишком расстроенная, чтобы помнить, что он был там, заботился обо мне.
Я почувствовала, как моя киска потекла. Майлз действительно был здесь, со мной, прикасался ко мне, вдыхал мой запах. Одна только мысль об этом заставила меня громко застонать. Почему он не разбудил меня? Как он вошел? Дверь была заперта изнутри, когда я приветствовала курьера, и Арден не могла этого сделать. Должно быть, Майлз ушел по пожарной лестнице — вот почему окно было открыто.
Я судорожно сглотнула, сердце колотилось в груди. «Должна ли я испугаться?» — подумала я про себя, но, хотя каждый основной инстинкт в моем теле говорил мне бежать, я не могла. Хотела большего, гораздо большего. Жаждала, чтобы он был в моей комнате каждую ночь, обнимал меня, укрывал одеялом. Я тряхнула головой, чтобы прогнать мысли. Но не могла — мысль о Майлзе в моей квартире прочно засела в моем сознании, и я хотела этого так сильно, что мои пальцы сжались от желания.
Он был преследователем.
Чертов преследователь, который приходил в мою комнату, пока я спала, и трогал меня.
И я была чертовски возбуждена из-за него.
Я отошла от роз, аромат был слишком ошеломляющими, заставлял меня забыть о том, что должна была делать. Вошла в спальню и села за свой туалетный столик, развернула полотенце на волосах и позволила мокрым прядям упасть на плечи. Я даже не могла заставить себя закрыть окно или посмотреть на улицу, не наблюдает ли он. Вместо этого я просто начала делать макияж. Было уже половина первого, и мне нужно было готовиться к новому дню.
Оставаться в квартире не представлялось возможным. Вместо этого я позвонила Арден, желая встретиться и выпить. Но она не ответила.
— Спасибо, что взяла трубку, — с горечью сказала я в ее автоответчик. — Я рада, что ты проверила, все ли со мной в порядке.
Беспокойство и чувство вины пронеслись по моему телу за секунду, и я тяжело вздохнула.
— Мне жаль, Арден, — продолжила я. — Хорошо? Мне действительно жаль. Я знаю, что не в себе. Я — крушение поезда…
Я тихонько всхлипнула. Одно дело — знать, что в полной заднице, но совсем другое — признать это
