Он явно знает больше. Так ведь, Дан? Что такого в этой сучке, что вы готовы перегрызться за гладкую шкурку?
Меня передернуло от жгучей ненависти. К ним. К нему. Ко всему чертову миру.
– Мне плевать, – бессовестно солгал. – У нас есть правила. И я не стану их нарушать из-за какой-то девчонки.
Охнув, Демидов приложил пальцы к губам.
– Боже, я сейчас расплачусь. Даниил приклонил колено и, наконец-то, дал клятву? Это нужно срочно отметить, – вообразив себя самолётом, Вова полетел к костру. А после громкого призыва «Во имя короля Артура!» он помочился на пламя, тем самым распугав девчонок.
Он хохотал. Они визжали. А мы с парнями томно закатили глаза.
– Порой мне кажется, что его диагноз не числится в медицинском справочнике, – устало произнёс Матвей.
– Так и есть, – согласился я. – Бешенство вкупе со слабоумием – болезнь редкая.
Мы подошли ближе, нарушая идиллию Рогова. Арина тут же растерялась и, закусив губу, стала изучать свои ботинки. Егор по привычке встал у неё за спиной, подобно строгому надзирателю. Матвей остался со мной. И только Арина не находила себе места. Я нарочно отвёл взгляд, не желая смотреть в глаза той, что делала меня уязвимым. Зато Андрей был под пристальным моим прицелом.
– Всё в порядке, Дан? – спросил он, растекаясь в ехидной улыбке. – Ты какой-то хмурый. Я могу поделиться с тобой настроением, стоит только попросить.
– Воздержусь, – бросил я, развернувшись на пятках.
Сердце колотилось в ушах. Руки чесались сомкнуться на шее Рогова. Найдя место на трухлявом бревне, я старательно пытался себя успокоить. Накинувшись на Альфу, я продемонстрирую слабость и в который раз подставлю Арину. Мне нужно было держать себя в руках.
Час расплаты близок. Но он ещё не настал.
Мою компанию тут же разбавил Вова. Отпив из стакана что-то вроде пунша, он свирепо облил себя его остатками. Теперь белокурые волосы разбавили «кровавые» пряди, по лицу стекали багровые ручейки.
Фантастический кретин.
– Полагаю, ты злишься, Дан, – начал он, поправляя причёску. – Ты настолько ущербный, что счёл меня за врага. А ведь мы на одной стороне…
– Что ты несёшь, придурок?
– Как и моё, твоё сердце принадлежит одной даме. Твою зовут Арина, а вот моя носит совсем другое имя… Справедливость, – добавил парень, облизнув губы. – Скажу прямо, господство Альфы мне не по нраву. Вожак не должен разделять лишь свои интересы. Заточив нас в крепких правилах, он с упоением наслаждается полной свободой. Не совсем справедливо, верно? Так почему же нам не стать его палачами? Тебе достанется подружка, а я возглавлю братство. На сей раз справедливое.
Пошатнувшись, точно от удара, я посмотрел на Демидова.
– Ты это серьёзно?
– Да, вполне, – воодушевился он. – Я устал играть в карателя. Наше братство не должно нести вред. Смертельные игры должны стать безобидными. Как насчёт салочек? А быть может, классики? Куда лучше, чем пичкать людей наркотой.
Я не сводил с него глаз. Губы блондина задрожали. Не сумев сдержаться, он разразился громким смехом.
– До чего же ты наивный! – от смеха у безумца потекли слёзы. – Классический болванчик, не иначе! Видел бы ты свою рожу! Жаль, не успел её заснять!
А ведь и правда, на мгновение я хотел ему поверить. Поверить тому, кто знает толк в фальши. В этом деле он обошёл самого Дьявола.
– Ты нарываешься, Вова, – процедил я сквозь зубы.
– Правда? Если это так, то как охарактеризуешь поступок Альфы? – Он посмотрел мне за спину и кивнул, отчего я обернулся. Андрей держал руку Арины и жадно прикладывал её к своим губам. Он отвёл её к костру, наверняка добавляя моменту романтики. – Разве это прописано в наших правилах? Едва ли.
Поляна вмиг опустела. Я видел только их. Объятые светом пламени, они чудились мне счастливыми. Во мне же разгоралась агония. Каждый раз, когда контакт с Ариной был для Рогова чем-то земным, для меня же оставалось запретным. Я был на грани того, чтобы переломать каждый его палец, что касался девушки.
– Сам знаешь, что весь театр затеян неспроста. Костёр – всего лишь пьеса, – продолжал нашёптывать Вова. – Постановка Альфы для одного зрителя. Для тебя, Ромео. Он так и ждёт, чтобы увести Джульетту за кулисы. А Монтекки настолько слаб, что не способен спасти свою Капулетти.
– Уткнись, Вова…
– Я могу замолчать, а вот тебе не уйти от действительности. Мы оба знаем, что я говорю правду, – слова Демидова эхом разносились в голове. – Самообман – твой самый главный порок. Глотая стекло, ты признаёшь его за сладкую вату. Твои внутренности истерзаны, самооценка стёрта. Разве это стоит того?
Вопреки здравому смыслу, я лишь больше накалялся. Демидов знал, на какую рану подсыпать щёлочи. Он явно мной манипулировал, но сейчас я слышал лишь истину. Горло вовсе сдавило жгутом, когда Рогов раскрыл ладонь и предложил Арине то, что совсем не походило на мармеладного мишку.
– А вот и аскорбинка подъехала… – усмехнулся Вова.
Подскочив с бревна, я ринулся на Рогова. Грубым толчком в грудь, я отбросил его от Арины. Всё случилось так внезапно, что усвоить сделанное попросту не удалось. А вот взгляды присутствующих тут же сделали нас главной мишенью.
Музыка стихла. Голоса превратились в шёпот.
– Бунтуешь? – спросил Рогов, склонив голову набок. Он держался, но мне было заметно, как ярость закипает в его чернильных глазах. – Весьма опрометчиво, Дан.
Своим поступком я провёл черту. Раскрыл последнюю карту. Теперь Рогов точно знал, что подружка мне небезразлична. Но большим грехом было другое – протест на глазах присутствующих. Такое оскорбление Альфа ни за что не простит.
Его пронзительный взгляд рисовал на мне крест.
– Мы уходим, – сказал я, но не ему. Я обратился к Арине, взяв девушку за руку. Так сильно, что наверняка доставил ей боль.
– Даниил? Что происходит? – прошептала она дрожащим голосом.
Мне хотелось её обнять, укрыть собой и спрятать от мерзкого общества. Однако сейчас я выдерживал молчаливую дуэль с Альфой. Главное оружие теперь содрогалось в моих руках. Оно грело душу, но не поражало противника.
– Разве ты не видишь, Рина? – ухмыльнулся Рогов. – Игра начинается.
За нежеланием слушать бредни Рогова, я устремился в лес и потянул Арину за собой. Если игра началась, то я был обязан обозначит её правила.
Сейчас
