Появления на свет Анютки не ждал никто, и никто его не одобрял. Ни Зоя Ивановна, мечтавшая, что Ася когда-нибудь возьмется за ум и займется наукой, как она сама, ее образованная бабушка-кандидат. Ни свекровь, часто жаловавшаяся на тесноту и беспокойство, которое ей доставляет неродной внук. Ни Олег, настойчиво уговаривавший Асю избавиться от ребенка.
– Нет, ты, Настена, не подумай, что мне денег жалко на всякие там соски, куклы, распашонки, – говорил Океанов, и Ася понимала: жалко. Это прежде ему не было их жалко, наверное, потому, что денег у него почти и не было. А теперь, когда купюры приятно захрустели в его кармане, их стало жаль до слез, до спазм в желудке. Он даже мороженое Алеше перестал покупать, когда они выбирались куда-то вместе, что, впрочем, случалось крайне редко. Говорил жене: «Нечего напрасно ребенка баловать, а то вырастет трутнем». А на день рождения ей лишь букет цветов подарил. Сказал, что подарок они потом вместе выберут. Сказал и забыл, а она не напоминала. Но было неприятно и немного обидно.
– Ребенок – это дело серьезное, – разглагольствовал муж, – к этому вопросу нужно относиться продуманно. Ты, Настена, надеюсь, понимаешь, что это будет катастрофа?
– Скажешь тоже, катастрофа! – усмехнулась она, хотя на самом деле думала нечто похожее.
– При такой теснотище, в которой мы ютимся, катастрофа и будет. Вот если б ты тогда ко мне прислушалась, поговорила бы с дедом! Но ты не захотела, тебе плевать было, что мы все мучаемся, – разошелся Олег. – У матери вон от тесноты и шума вечно голова болит. Ты хоть понимаешь, во что это выльется?
– Может, с бабушкой родственный обмен сделаем, – не слишком решительно произнесла Ася. – Думаю, она согласится.
Надо сказать, что еще минуту назад подобная мысль ей даже в голову не приходила. Да и теперь, когда слова сорвались с языка, Асе казалось невозможным заговорить с бабушкой на эту тему. Как можно заставить ее покинуть квартиру, с которой связаны самые счастливые воспоминания? Да и не в воспоминаниях дело. На старости лет тяжело расставаться с привычным уютом и куда-то переезжать. Особенно в такую халупу, как океановская двушка. Кроме того, совсем рядом живет сын с семьей.
Было ясно, что бабушка не согласится, да и сама Ася вряд ли посмеет заговорить с ней об этом. И все же молодая женщина продолжала упорно твердить о родственном обмене, смутно догадываясь, что уговаривает уже не столько Олега, сколько самое себя. Ищет какие-то аргументы в пользу ребенка, появление которого тоже казалось ей катастрофой. Из всех ее родственников один только Алеша по глубокой детской наивности мечтал о братике или сестричке и иногда говорил матери об этом.
С неразрешимой проблемой помогли справиться врачи, заявившие Асе, что она поздно спохватилось. Время упущено, ничего сделать уже нельзя, а значит, остается одно – рожать. Олег тогда страшно разозлился, он весь кипел праведным гневом, когда ему об этом сообщили. Ася думала, что он закатит грандиозный скандал, но он только прошипел сквозь зубы:
– Ты это нарочно. Ты никогда со мной не считалась. Ладно, поступай, как знаешь…
Первые месяцы после рождения Анюты она долгое время вспоминала с ужасом. Бессонные ночи, постоянный плач ребенка, пеленки, кормления… Океанов, жаловавшийся, что не высыпается и не может потом работать, брал подушку и уходил в материну комнату, где стояла раскладушка. Он теперь часто ездил в командировки то в Москву, то во Владивосток, то в Хабаровск, хотя прежде дальше Новосибирска не выезжал.
В отличие от Алеши Анюта была слабенькой, болезненной, и ее часто укладывали в больницу.
Зато когда девочка немного подросла, Асе показалось, что на земле наступил рай. Анютка была такой потешной, веселой и ласковой, что ей удалось растопить сердца родственников, еще год назад и слышать о ней не желавших, уговаривавших Асю «не делать ошибки». Теперь она понимала, что никакой ошибки нет. Понимали это все: и свекровь, души не чаявшая во внучке, которая, к Асиному немалому огорчению, была похожа на нее внешне, и бабушка Зоя, и, вероятно, даже Олег, смотревший на дочь с легким удивлением. А Анюта отца так просто обожала и всегда с нетерпением ждала его прихода с работы. Не любить эту девочку было невозможно.
Заговорить с бабушкой Зоей о родственном обмене Ася так и не решилась, хотя Океанов часто ей об этом напоминал. Однако они поменялись комнатами со свекровью, сделали перестановку, и у Алеши появился свой уголок за шкафом.
Когда Анюте исполнилось два года, Ася вернулась в школу. Зарплату уже не задерживали, хотя платили по-прежнему немного. Но с учетом того, что детей было уже двое, школа казалась матери более удобным рабочим местом, чем рынок. Алеша учился там же, в первом классе, и Ася могла присматривать за ним. Анюту отдали в детский сад.
Так прошел год. Молодая женщина была почти счастлива, иногда ей даже казалось, что жизнь удалась, что у нее отличная, дружная семья. И вдруг…
Это случилось летом. У Аси начался отпуск, она надеялась, что Олегу тоже дадут на работе хотя бы пару недель и вместе с детьми они поедут на море. В Сочи, Геленджик или в Крым, погреться на солнышке. Дети ведь ни разу еще не видели моря. Но Океанова с работы все не отпускали, и его семейству приходилось довольствоваться выездами на дачу.
В пятницу Татьяна Павловна укатила на неделю в Новосибирск навестить дочь и внука, который на будущий год заканчивал школу. Олег поехал с ней на вокзал, провожать. Ася в это время собирала детские вещи: в субботу с утра она с бабушкой Зоей и детьми должны были отправиться на дачу. Зоя Ивановна работала – летняя сессия еще не завершилась, – и на дачу они выезжали пока только по выходным дням. Алеша и Анюта безумно радовались этим выездам. На даче было просторно и вольготно, никто не запрещал бегать, прыгать и кричать, никто не жаловался, что у него болит голова, не говорил, делая страшные глаза: «Сейчас придут соседи снизу, уж они вам покажут!» Что именно должны показать соседи, не объяснялось.
– А мы на дачу собираемся, – объявила Анюта, когда Олег вернулся с вокзала. – Поедем завтра утром на большой белой машине. Там домовенок впереди висит. – И она принялась заталкивать бурого медведя Васю в свою маленькую розовую сумку, украшенную золотистыми пайетками.
– На какой это машине? – полюбопытствовал Океанов.
На дачу с ними Олег ездил не часто, обычно лишь привозил да увозил, да и то не всегда. А в эту субботу собирался работать с самого раннего утра, о чем объявил заранее, чтобы на него не рассчитывали. В понедельник ожидалась какая-то проверка, и начальство объявило субботник.
– Тетя Люба, соседка по даче, едет с сыном, Павлом, на его «Волге», – пояснила Ася. – Обещали нас захватить. Так что ночевать сегодня будем у бабушки Зои. Они рано выезжают, в восемь мы должны быть готовы. Сейчас соберемся и поедем. Может, подбросишь нас до бабушкиного дома?
