Зато Татьяна Павловна и Олег эту идею восприняли с воодушевлением. Свекровь не считала торговлю занятием зазорным, она и сама летом по субботам посиживала на маленьком складном стульчике перед пластиковым ведерком с дачными дарами, лениво перебранивалась с конкурентками, такими же тетками, таскавшими на рынок продукты своей активной трудовой деятельности. Олег и вовсе весело сказал, обхватив жену за плечи:
– Правильно, Настена, давай трудись на благо семьи. Нечего нервы в школе трепать, тем более задарма. Я вот тоже работу ищу. Может, что-то и обломится.
Океанов и в самом деле в последнее время стал приходить домой гораздо позже обычного, иногда он и по субботам пропадал где-то до самого вечера, а на все вопросы жены отвечал неохотно и хмуро: «Ищу работу. Пока ничего подходящего не нашел».
На следующий же день Ася позвонила Флягиной.
– Вот и отлично, – обрадовалась та.
Сначала Ася работала у Флягиной только по воскресеньям и средам, в свой библиотечный день, когда по расписанию уроков у нее не было и полагалось сидеть за книгами и расширять свой образовательный уровень, но потом все же из школы ушла. Торговля шла бойко – у Инны было отличное чутье на те товары, которые пользовались повышенным спросом у покупателей, – и каждый вечер молодая женщина без проволочек получала свои кровно заработанные. Зимой, правда, было тяжело, и Ася частенько с нежностью и тоской вспоминала теплую учительскую и чаепития, которыми отмечались дни рождения коллег. Даже склоки, время от времени вспыхивавшие в их почти на сто процентов женском коллективе, теперь казались просто милыми забавами.
Алешу из садика забирала Татьяна Павловна. Она же наливала невестке в тарелку горячий суп, когда та приезжала домой, замерзшая и усталая. При этом она как-то странно на нее посматривала и даже пару раз порывалась что-то сказать, но тут же, словно испугавшись, обрывала себя. Ася, мечтавшая только об отдыхе и покое, ничего не замечала.
Потом они с Алешей играли, читали книжки, делились друг с другом впечатлениями, полученными за день. Затем Ася укладывала сына спать, вяло перебрасывалась несколькими фразами с Олегом, вернувшимся поздно с затянувшихся поисков работы, после чего умывалась и как убитая валилась на постель. И почти сразу же засыпала. В последнее время Океанов редко обращался к ней за своей порцией супружеских ласк, но Асю это нисколько не огорчало, напротив, даже радовало. Эта сторона их жизни с самого начала казалась ей малосимпатичной. Она уже давно не сравнивала мужа с тем… другим, однако иногда ловила себя на мысли, что влажные океановские поцелуи и толстые его пальцы, жадно шарящие по ее телу, не доставляют ей никакого удовольствия. Впрочем, и все остальные составляющие их совместного бытия тоже не казались приятными, однако множество проблем, свалившихся на нее, не давали времени для раздумий по этому поводу.
Дни, наполненные заботами, летели незаметно, не оставляя в памяти никакого мало-мальски значительного, отчетливого следа. Не считать же значительным событием кражу с прилавка поддельных адидасов. Или фальшивую купюру, которую кто-то из покупателей однажды Асе подсунул. Она, конечно, поплакала немного, но потом выкинула это из головы. Если постоянно расстраиваться – никаких нервов не напасешься. Не был значительным событием и устроенный Инной Степановной и ее бой-френдом – челноком, возившим из Турции шубы, дружественно-семейный пикник на берегу реки Ушайки, куда Ася взяла Олега и Алешу.
А потом события, плохие и хорошие, посыпались, как гречка из дырявого мешка.
В девяносто третьем умер дед, у которого случился третий инфаркт. На кладбище Ася плакала, жалея старика, всегда хорошо относившегося и к ней, и к Алеше. Океанов, с любопытством разглядывавший чужие надгробия, попытался утешить жену бодрой тирадой: «Да ладно, Настюха, не плачь, почти шестьдесят шесть годков прожил твой дедок, это при средней-то продолжительности жизни. Я уж точно столько не протяну». А про себя подумал, что проку им от деда все равно не было, так что и жалеть о нем нечего.
Спустя два месяца после похорон деда Олег наконец нашел работу. Однажды он пришел домой веселый, румяный, пахнущий дешевым польским коньяком «Наполеон» и громко объявил:
– Все, Настена, можешь послать на фиг свою эксплуататоршу! Я теперь замначальника! В одной крутой фирме!
По такому поводу свекровь закатила праздничный ужин с жареной курицей и весь вечер приставала к сыну с расспросами. Что за фирма, чем занимается, добрый ли начальник, каковы Олеговы обязанности и какой оклад положили? Олег, довольный произведенным эффектом, тем не менее отвечал неохотно. Рассказал только, что контора занимается продажей леса и что начальник нормальный, а оклад обещали приличный. Асю это удивило: обычно словоохотливый и даже хвастливый, на этот раз Океанов почему-то скрытничал. Впрочем, сильно над поведением мужа она не задумывалась, решив, что поступает он абсолютно правильно. Мало ли что может случиться? Взяли, как водится, с испытательным сроком, и неизвестно, чем дело закончится. Расхвастается он сейчас, обнадежит высокими заработками жену и мать, а потом не сработается с начальником. И выставят его за ворота, к их глубокому разочарованию.
Уходить от Флягиной Ася пока не собиралась, хотя работа эта очень тяготила ее. Шутка ли – в любую, даже самую гадкую погоду на улице стоять! Конечно, в сильные морозы Инна Степановна лавочку прикрывала, все равно в такие дни покупателей на рынок можно было заманить разве что бесплатной раздачей колбасы или спиртных напитков. Но и в небольшие морозы было несладко, и Асе, несмотря на валенки и огромную дубленку, презентованную доброй работодательницей, иногда казалось, что внутри у нее все превращается в лед, который потихоньку начинает позвякивать, стоит ей сделать резкое движение. Впрочем, и в более комфортную для тела погоду торговля в металлической ракушке, которая промерзает зимой и сильно нагревается летом, – удовольствие ниже среднего.
К вящей радости Татьяны Павловны, на работе Олег держался и деньги домой приносил приличные. Асе он их, правда, на руки не выдавал и продукты теперь покупал сам. У него появилась машина – не новая «тойота» насыщенно-зеленого цвета, как он говорил, служебная. По поводу продуктов Ася и не спорила, ей все равно было некогда по магазинам бегать. Холодильником всегда заведовала свекровь. О том, чтобы жена ушла от Флягиной, Океанов больше не заговаривал. Однако ей все равно пришлось уйти. Из-за Анюты, родившейся в конце девяносто четвертого.
Появления на свет Анютки не ждал никто, и никто его не одобрял. Ни Зоя Ивановна, мечтавшая, что Ася когда-нибудь возьмется за ум и займется наукой, как она сама, ее образованная бабушка-кандидат. Ни свекровь, часто жаловавшаяся на тесноту и беспокойство, которое ей доставляет неродной внук. Ни Олег, настойчиво уговаривавший Асю избавиться от ребенка.
