Калинина поперхнулась и от неожиданности выронила сигарету. Я с сочувствием смотрела, как она кашляет и носком туфли пытается затушить огонек.
– Это не смешно, – наконец выдавила она.
– Меня с детства учили, что с деньгами не шутят.
– Сто тысяч.
– Два миллиона.
– Это шутка?
– Три. Мне нравится наша игра.
Катрина смерила меня внимательным взглядом и вынесла вердикт:
– Тебе ведь не нужны деньги, не так ли?
– Деньги нужны всем. Но конкретно ваши миллионы лучше оставьте при себе.
– Тогда чего ты хочешь? Пиара? Славы? Хайпануть на скандале?
– При всем уважении, Катрина, мои желания – не ваше дело, – резко ответила я. Беседа начинала утомлять предсказуемостью. Так и знала, что лучше было уносить ноги от этой дамочки, и неважно, что бы она там себе подумала.
– Все, что касается Ромы и группы – мое дело, – не согласилась Катрина и перешла к главному: – Если тебе не нужны деньги… не могу понять, что за цель ты преследуешь, но это только пока. Будь уверена, я во всем разберусь. И если… если хотя бы на мгновение мне покажется, что ты не просто пускаешь слюни по Ромке, а собираешься навредить, тебе будет очень плохо, девочка. Ты пожалеешь, что не взяла гребаные деньги и не свалила от нас подальше в свой Мухосранск.
– Будет плохо, или меня найдут в какой-нибудь канаве за городом, как Оксану Зеленкову? – с любопытством осведомилась я. В этот раз Калинина сигарету не выронила, но отчетливо вздрогнула. Моя улыбка стала шире: – Да, и это для меня не секрет. Вы были правы, Катрина, я девица пронырливая, а Роман доверился мне очень быстро, сама такого подарка не ожидала. Знаний у меня теперь не на одну статью, а на целый десяток, а то и больше. И вы действительно собираетесь угрожать мне?
– Ты… я все ему расскажу. Он выкинет тебя, как старую тряпку.
– Вперед. Вот только бывшая жена здесь вы, а я – его новая очаровательная знакомая, с которой легко разговаривать по душам, которая его понимает и всегда находится рядом, готова подставить плечо. И кто тут старая тряпка? Вы можете все рассказать Роману, да хоть приврать, а я потом признаюсь, что вы меня запугивали и я оборонялась как могла, ведь вы меня так сильно задели, – я обиженно надула губы. – Могу и заплакать для убедительности. Или заявлю, что вы лжете, это уже по обстоятельствам, а уж под них я подстраиваться умею. А теперь прошу меня извинить, ваш бывший муж уже наверняка заждался, уж не знаю, как вы смогли его задержать и опередить, но у нас назначена встреча. Может, он еще мне что-нибудь интересное поведает… – я улыбнулась Катрине так широко, что заболели щеки. Это ничего, главное, пусть она поймет, что перед ней холодная лицемерная сволочь.
Катрина побледнела от моей наглости, в глазах ее плескалась ярость, думаю, она представляла, как закапывает меня живьем между березками. Но экс-Калинина смогла удержать себя в руках, что я высоко оценила. Кто знает, быть может, мы еще сможем подружиться.
Я оставила Катрину и поспешила выбраться обратно в парк. Калинин действительно ждал меня, неловко перетаптываясь недалеко от моста. На голове у парня красовалась тонкая спортивная шапка с эмблемой неизвестного мне спортивного клуба, а на физиономии – темные очки, но все равно его легко было узнать. К счастью, в парке в такое время мало молодежи, все больше людей пенсионного возраста и семейных пар с маленькими детьми, а им всякие Калинины побоку.
– Спасибо, что дождалась меня. Все в порядке? – Роман напряженно посмотрел мне за спину и я было решила, что Катрина последовала за мной с воинственными целями, но нет, это несколько молодых девчонок с колясками с любопытством поглядывали в нашу сторону, чем всерьез беспокоили моего спутника.
– Все отлично.
– Как тебе парк?
– Интересный. А вот кофе здесь продают дерьмовый.
– Или кто-то избалован, – улыбнулся Роман и, конечно, заметил изменения в моем внешнем виде: – Ты вроде одета была по-другому…
– Стало жарко, вот и разделась. Как прошла встреча?
– Не спрашивай, – отмахнулся Калинин.
Мы вместе отправились в сторону парковки, девчонки с колясками дружно проводили нас взглядами. Вряд ли они так сразу признали Калинина, скорее пытались вспомнить, кому принадлежит знакомое лицо. Или все банальнее и девушки не могли не пялиться на симпатичного Романа. Хотя был еще вариант: мой эпичный забег запал в душу всем его свидетелям и смотрели молодые мамочки как раз на меня.
– Значит, не очень хорошо?
– Скорее, очень плохо. Смерть Марка – это огромные убытки, ведь это в жизни самое главное – подсчитать убытки. А тут отмененные концерты, неустойки, штрафы… в общем, есть что подсчитать. Но все можно возместить восстанием из пепла, хотя бы частично отбить потери.
– Но ты не хочешь… восставать из пепла?
– Не в этом дело. Всему свое время, Алиса, и я искренне считаю, что вот так бездушно продолжать заниматься группой всего через две недели после смерти Марка, для которого HWG была всем… некоторые вещи делать просто нельзя. Нельзя, и все. Дело не в том, что это незаконно или неправильно, каждый может считать как ему хочется, но для меня это тошнотворно и мерзко. Просто нет. Тур? Новый солист? Поющий Дэв? Совсем у людей крыша поехала.
– Думаю, Марк не возражал бы против памятного концерта в его честь. С любимыми песнями, с любимыми людьми, их исполняющими…
«Возможно, он бы даже пришел на такой концерт» – подумала я, опять вспомнив мужчину в лесу. Сейчас уверенность, что я видела именно Марка, пропала, но сомнения все равно остались. Мне определенно нужен здоровый сон и свежая голова, а то неизвестно, что привидится в следующий раз. И, надеюсь, в этот самый следующий раз я не упущу преследователя, или как минимум разгляжу его лицо.
– Такой концерт будет в декабре, и эту идею я поддержал. Но дальше нам нужен перерыв. Год или больше. А там – новая группа или вообще ничего, я без понятия. – Решительным заявлением отвлек меня от догадок Роман, и добавил: – Сверни лучше на дублер, без светофоров доедем.
– Вообще ничего?
– Это было бы правильно. Но не уверен, что смогу бросить. Вот здесь сворачивай, пока не поздно…
Я свернула, как мне велели и вскоре мы уже поднимались по пожарной лестнице отеля. Калинина никто не преследовал, но он все равно боялся, что временное пристанище станут осаждать всякие зеваки и школьницы, и ему придется съехать.
Возле двери моего номера произошла заминка: Роман шагнул следом за мной, но потом передумал и затоптался на пороге.
– Ты что, хочешь зайти? – не поняла я.
– Ну… а ты хочешь меня пригласить?
– Я собиралась поспать, бессонная ночь никого не красит.
– Я не стану тебе мешать, честное слово.
– Еще немного, и я начну думать, что ты так экономишь на номере: подцепил доверчивую девушку, упал ей на шею…
– Это ты-то доверчивая? – не поверил Калинин и весело улыбнулся, демонстрируя злополучные ямочки. Вот так манипуляция, я уже почти готова его впустить! Но этого ему показалось мало, он пустил в ход тяжелую артиллерию: – Считай меня сумасшедшим, но я не хочу, чтобы ты исчезла. Боюсь, что в один прекрасный момент ты испаришься, и я тебя больше никогда не увижу. Еще недавно я бы это пережил, а сегодня даже думать о таком не хочу. Это странно?
– Да.
– Скажи, что не исчезнешь.
– Я не исчезну. И тебе необязательно караулить меня под дверью или ютиться на диване, Калинин.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Хорошо, – очень серьезно кивнул он. – Хорошо. – И неожиданно добавил: – Может, ты и права – не стоит мне околачиваться в номере замужней девушки. Хотя я почти уверен, про мужа ты соврала. Сказала так специально, чтобы я держался подальше.
– Тут ты верно подметил: я сказала это специально. Но это правда. Увидимся позже, Рома, – резко закончила я свое признание и захлопнула дверь перед его носом. И только тогда смогла перевести дух.
Спутаться с Калининым – это ужасная, ужасная идея, жестокий поступок даже для меня. И, как сказал он сам – некоторые вещи делать просто нельзя. Нельзя, и все тут.
