Я стою посреди дома Питера Майклза.
Венди ушла наверх переодеться, надев мою одежду на обратном пути, поскольку я разорвал ее платье на две части.
И она оставила меня одного.
Потому что она мне доверяет.
Я хожу по гостиной, ярость бурлит в моих венах, когда я вижу улыбающиеся лица в рамках с фотографиями — счастливая семья, создававшая воспоминания, пока я жил в кошмарах.
Двигаясь по длинному коридору, я заглядываю в несколько разных комнат, пока наконец не прихожу в офис.
Мой желудок сжимается, когда я вхожу внутрь, а сердце забилось в горле. В комнате тепло, много кедра и дуба, но она кажется неиспользованной. Пустой. Сомневаюсь, что он часто здесь бывает.
Тем не менее, иметь такой неиспользованный доступ - это... захватывающе.
— Кто ты, блядь, такой?
Я поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с высоким долговязым парнем в очках с тонкой оправой и в бордовом поло с русалкой на лицевой стороне.
Я бы узнал этот логотип где угодно. Рокфордская частная школа.
В моем мозгу проносится воспоминание о том, как я впервые увидел его на лицевой стороне брошюры, лежавшей на столе моего дяди. Тогда мне было четырнадцать лет, и когда я перелистывал страницы, предвкушение переполняло меня до краев, я думал, неужели мой дядя наконец устал издеваться надо мной. Напоминать мне о том, как он ненавидел моего отца, проповедовать в моих ушах, что я должен заплатить за его грехи.
Я засунул брошюру в карман и направился прямо к Ру.
— Как ты думаешь, дядя отправит меня туда? — я не могу удержаться от того, чтобы не произнести эти слова с надеждой в голосе.
Ру хмыкает, попыхивая сигарой.
— Зачем ты хочешь отправиться в Марунерс-Рок?
— Куда?
Он указывает на брошюру.
— Рокфордская частная школа. Это школа-интернат, расположенная на Марунерс-Рок — острове у побережья. Туда нужно добираться на лодке, и у них репутация за… — он колеблется.
Мои глаза сужаются.
— За что?
— За исправление трудных подростков, малыш. А их методы, как известно, не отличаются дружелюбием.
Мой желудок вздрагивает, но я сжимаю челюсть.
— Ну, я все равно хочу поехать .
Ру смеется и смотрит на меня с ухмылкой.
— Да? Думаешь, тебе не помешает несколько хороших побоев, чтобы выбить из тебя британца?
Раздражение на его отмашку смешивается со стыдом, который живет в ткани моей души, пока не вырывается наружу.
— У меня бывало и хуже, и гораздо дольше, — я встаю и иду к Ру, мой костюм слегка болтается на моей четырнадцатилетней фигуре. — Я готов на все, лишь бы убежать от него, — мой голос низкий.
Ухмылка Ру спадает, его стул скрипит, когда он наклоняется вперед, встречаясь с моими глазами. — Что, блять, он с тобой делает, малыш?
Я так и не поступил в Рокфордскую частную школу. В тот день я призналась Ру в некоторых из своих самых темных секретов, от отчаяния у меня развязался язык, я надеялся, что кто-то будет действовать в мою пользу. Что кто-то наконец увидит меня и поймет.
И он понял.
Я не уверен в деталях, но после той ночи худшее из того, что было, прекратилось. Избиения конечно, продолжались, пока я не стал достаточно взрослым и сильным, чтобы давать отпор, но дядя больше никогда не пробирался в мою комнату.
И хотя Ру с тех пор не сказал ни слова, я знаю, что он был причиной этого.
Улыбаясь, я заставляю себя вернуться к настоящему, засовываю руки в карманы и раскачиваюсь на каблуках.
— Ты, должно быть, Джон.
Удивление вспыхивает в моей груди от того, насколько он отличается от Венди.
Его подбородок выпячивается наружу.
— А кто спрашивает?
Я улыбаюсь. Я думаю, мне очень понравится этот парень.
— Я Джеймс, друг твоей сестры. Она попросила меня побыть здесь.
Его глаза сужаются, прежде чем он, наконец, кивает, подходит ко мне и протягивает руку.
— Хорошо. Ей нужен друг.
Моя ладонь соприкасается с его, и я начинаю восхищаться мальчиком, его преданность сестре вызывает у меня уважение. Он ни на секунду не теряет зрительного контакта, а его хватка крепкая и уверенная.
— Оу, — доносится голос Венди из входа в офис. — Вы, ребята, встретились. Отлично, — она оглядывается вокруг. — Что вы двое здесь делаете?
Я открываю рот, чтобы ответить, но прежде чем я успеваю, вмешивается Джон.
— Я просто показывал ему дом, — говорит он.
Мои брови удивленно приподнимаются.
Она усмехается.
— Это мило. Ты готов ехать?
Его глаза тускнеют, палец подталкивает очки к лицу.
— Да. Поехали.
Пока мы идем к моей Audi, мой телефон вибрирует в кармане. Я достаю его, смотрю на определитель номера, на экране мелькает имя Ру.
Я провожу рукой по волосам Венди, обнимаю ее, чтобы открыть пассажирскую дверь.
— Я должен ответить на этот звонок. Я всего на минутку.
Она кивает, они с Джоном устраиваются поудобнее, пока я отхожу на несколько шагов.
— Руфус.
— Малыш, где ты? У нас деловая встреча через три часа. Я собираюсь сказать ему, что мы не будем с ним сотрудничать. Еще одна наша инвестиция не прошла, а этому новому парню я не доверяю ни на йоту.
Мой желудок сводит судорогой, когда я оглядываюсь на Венди и Джона, ее голова откинута назад в смехе.
— Я сейчас очень занят, но к полудню должен закончить. Где мы встречаемся?
— Там же, где и раньше. Я отправляюсь туда через пару часов, но я возьму одного из мальчиков, не волнуйся.
Мои зубы скрежещут так сильно, что я боюсь, что они сломаются, мой разум борется с нерешительностью. Я не хочу, чтобы Ру ехал без меня, но я дал Венди слово, и если я сейчас откажусь, то потеряю все завоеванные позиции.
Я выдыхаю, и тошнота подкатывает к моему нутру.
— Я встречу тебя там, как только смогу.
— Хорошо, малыш. И не строй планов на вечер, мне надоело играть в игры. У нас есть работа.
Он вешает трубку, а я замираю, глядя на телефон, перебирая в уме все возможные сценарии которые могут привести меня туда вовремя. До Рокфордской школы час езды в обе стороны, а до Пещеры Каннибала еще тридцать минут, но если я потороплюсь, то смогу успеть.
Засовывая телефон обратно в карман, я направляюсь к машине, беспокойство кружится у меня в животе, как акула.
Сначала я разберусь с Венди.
А потом я разберусь с ее отцом.
23.ВЕНДИ
Я не знала, что школа находится на острове. Я столько переживала последние несколько дней, мне даже не пришло в голову погуглить само здание.
Пока наша машина грузилась на паром, мои нервы накалились до такой степени, что я едва могла сосредоточиться на светской беседе между Джеймсом и Джоном — эти двое прильнули друг к другу, как утки к воде. Но как только мы вернулись на сушу, я смогла сосредоточиться, и в моей груди потеплело, когда я слушала, как Джеймс уделяет внимание моему брату, как я всегда хотела, чтобы это делал наш отец. И в какой-то момент я поняла, что мне придется отказаться от своего наивного представления о нем. Мне придется перестать вспоминать его как отца, который поднимал меня на плечи и говорил, что я могу помочь ему управлять миром, и начать видеть в нем незнакомца, которому нравится держать меня маленькой и бесполезной.
Просто трудно отпустить кого-то, позволить ему раствориться в воздухе до тех пор, пока он будет существует только в твоих воспоминаниях. Когда я это сделаю, мне придется признать, что, возможно, его вообще никогда не существовало.
— Ты в порядке, дорогая? — голос Джеймса отрывает меня от моих мыслей, когда наша машина въезжает на стоянку Рокфордской частной школы.
Я заставляю себя усмехнуться, не желая сосредотачиваться на отсутствии отца, предпочитая вместо этого думать о том, что Джеймс сейчас здесь и следит за тем, чтобы мы с Джоном не остались одни.
