очень много, даже учителя смеялись вместо того, чтобы защитить меня или прекратить всё это. Но кадры сменялись один за другим, гогот стал таким громким, что я… от страха и унижения описался. Паника была очень сильной. Они видели это. Мои эмоции были на пределе, и я не справился с ними. Я расплакался и убежал. Я пытался прийти в себя в туалете, но туда вошли старшие мальчики. Им было десять лет и один из них прижал меня к стене. Он был старшим братом той девочки, которая мне нравилась, и он поклялся, что если я ещё раз трону её или заберусь в её трусики, то он меня убьёт. И это видео лишь малая плата за то, что я чёртов извращенец.
Мне сложно дышать, слушая его. Моё сердце сжимается от жалости и боли.
— Начались каникулы, и я отказался ехать отдыхать с мамой и братом. Я закрылся в своей комнате и не выходил оттуда пару месяцев. Мне было стыдно. Мне было страшно. Я сидел напротив зеркала и ненавидел своё отражение. Я каждый день переживал унизительный момент в школе и потом просил отца перевести меня в другую школу. Но та была элитной. Он даже слышать ничего не хотел, и я боялся, что если скажу ему правду о причинах моей просьбы, то он высмеет меня, как они. Я перестал что-то чувствовать. Я боялся это делать. Мне пришлось вернуться в школу, так и не поняв, о чём говорил тот мальчик. Я никогда ничего плохого его сестре не делал. Никогда. Конечно, никто не забыл о том, чем закончился прошлый год. Мои унижения повторялись. Однажды я не выдержал и подрался. Я хорошо дрался. Я повредил челюсть двоим. Меня посадили под домашний арест, хотя отец был мной горд. Я же ненавидел себя. Зеркало разбилось и было выброшено. Я перестал в них смотреться. Я научился не показывать эмоций больше. Никогда. Я могу их чувствовать внутри, но ни один человек не должен был знать о них. Я разговариваю взглядами. Я стал в этом хорош. Меня больше не дразнили после драки. Я стал невидимым для многих. Холодным. Замкнутым. Всё, что у меня осталось, это компьютер. Он не мог видеть меня и сделать обо мне вывод. Он любил меня, потому что я просто работал на нём. Только в старшей школе я узнал, почему со мной так поступили, — Слэйн проводит языком по верхней губе и прочищает горло.
— Старший брат той девочки после своего выпускного пришёл ко мне домой. Он просил прощения за ошибку. Он умолял простить его, потому что он не думал, что его сестра может солгать. Она была такой милой, нежной и выглядела, как ангел. Она обманула его и пожаловалась, что я домогался её и угрожал расправой, если она не отсосёт мне. Конечно, старший брат пришёл на выручку. Он опозорил меня и отомстил за неё. Только через несколько лет он узнал правду. Она была очень пьяна и смеялась над тем, какие мужчины тупые. Она рассказала ему о том, что хотела мне просто отомстить, потому что я труп, а трупы должны лежать в земле. В общем, он пришёл ко мне покаяться, но я уже был другим. Ни одно извинение в мире не исправит ошибку. В моём случае это не сработало. Двадцать лет я не улыбался, тем более не смеялся. Даже не ухмылялся, не хмурился. Ничего. Я только смотрел на людей и завидовал, как же им повезло, что они не боятся быть живыми.
По моей щеке скатывается слеза из-за его рассказа.
— Энрика, почему ты плачешь? — Он тянет руку ко мне и проводит ей по щеке.
— Это так жестоко. Мне больно за тебя. Это же… я бы убила эту сучку. Клянусь, я бы убила её. Нельзя так, — шепчу я, шмыгнув носом.
— Тогда ты не успела. Она, вероятно, мертва, — говорит Слэйн.
— Мертва? Она умерла сама или…
— Я не знаю. Та девушка, которая тебя подставила, и есть она.
Я втягиваю в себя воздух, застревающий ядом в моих лёгких.
— Что?
— А мой помощник и лучший друг это её старший брат. — Меня добивают его слова. Я, дёргаясь назад, с ужасом смотрю на него. Как такое может быть? Это же… невозможно. После того, что он рассказал и пережил, эти люди оказались так близко к нему.
— Подожди… подожди. — Подскакиваю со стула и начинаю расхаживать туда-сюда. — То есть этот мудак, сломавший тебе нормальную жизнь, находится здесь и это тот самый псих-помощник?
— Да. Его имя Каван, — кивает Слэйн.
— Но как? Как ты мог его, вообще, взять на работу, зная о том, что он… он мудак?! — Взвизгиваю я.
— Он хороший друг, Энрика. Да, он совершил ошибку, но он в ней не был виноват. Его обманули. Людей обычно учат доверять своим близким, он и верил сестре. Он считал, что я домогался её.
— В восемь лет? В восемь грёбаных лет?!
— Мальчики начинают думать о девочках довольно рано.
— Ты оправдываешь его. Признай, что ты оправдываешь его, — шипя, тычу в него пальцем.
— Да, именно так. Я нашёл для него прощение, как и для его сестры. Я простил их.
— Но ты… ты… не имеешь эмоций! Они заставили тебя прожить ужасные дни! Они унизили тебя, сломали тебе воспоминания! Как такое можно простить? — Ужасаюсь я.
— Можно, если уже ничего не изменить. Тем более Каван, правда, хороший человек.
— Он убийца!
— Да, ты права. Он убийца, но он винит себя до сих пор из-за того случая. У него тоже сломана жизнь. Он ненавидит себя за то, что сделал со мной. Он не может простить себя, но у него есть сердце. Он ни разу меня не предал. Я даю людям шансы, когда вижу искренность в их глазах. Я хорошо читаю по глазам.
— Тогда что ж ты сучью натуру его сестры не прочёл? — Рычу я.
— Я прочёл, но я не хотел расстраивать его. Он сильно переживал из-за этого. Ты не видела того, что видел я, Энрика. Я простил его сестру, ради него и нашей дружбы.
— Но она украла у тебя что-то важное, Слэйн. Она не хорошая. И ты не думаешь, что её брат ей помогал? Они избили меня, а не её. Они нашли дуру в моём лице и свалили всю вину на меня. Думаю, что они надеялись меня убить и обмануть тебя.
— Это была ошибка, Энрика. Каван был очень зол, когда пропажа обнаружилась. Он начал искать причину утечки информации и вышел на свою сестру…
— Какой информации? Что это была за информация? Я никому не скажу, но я хочу знать. Я имею право знать, из-за чего я пережила физическое насилие над собой, — перебиваю его.
— Я создаю программы, Энрика. Разные программы. Развлекательные приложения на заказ, программы для обеспечения безопасности компьютера и работаю дома. Зачастую дома, хотя у меня есть офис. Мне через отца поступил заказ на создание одной программы для правительства. Это был очень серьёзный заказ. Я не хотел браться, но отец настоял на этом, потому что иначе его бизнес бы прикрыли. Мне пришлось разрабатывать для них программу, и я сделал её раньше. Я собирался просмотреть её после поездки. Моей бабушке исполнилось девяносто лет, и мы все поехали в Италию, чтобы отпраздновать юбилей. Когда я узнал о том, что с моего личного сервера произошла утечка и его взломали, то я был в Италии. Каван находился здесь, и он подключил мой отдел безопасности. Они искали, как и кто мог это сделать. У меня была хорошая защита, но от подобного никто не застрахован. Каван сказал, что нашёл её. И он извинялся, потому
