садистами. Я мог получить любую работу в любом подразделении, но у ФБР была структура и фронт, в которых я всегда нуждался. И подумать только, я мог потерять это из-за гребаной девушки.
— Я думаю, мы оба знаем, что ты допущен к работе. Честно говоря, не понимаю, почему они заставили тебя пройти через эту шараду.
— Ты разочарована?
Она заправила прядь волос за ухо, в ее глазах было что-то легкое и затаенное.
— Нет. Я давно хотела проникнуть в твою голову.
В моем смехе прозвучали мрачные нотки.
— Тебе повезло, что я тебя выпустил.
Поднявшись на ноги, я поправил манжеты и направился к выходу.
— У того, что ты описывал есть слово, Кристиан.
Я остановился, положив руку на дверную ручку.
— Одержимость.
Уголок моих губ приподнялся, когда я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Настоящее
Сегодняшние дни
Джианна
— Я просто... ну, я пытаюсь сказать, ты выйдешь за меня замуж?
Я моргнула, глядя на мужчину, стоявшего на одном колене рядом со мной. В шортах, без рубашки. Держа массивное кольцо с бриллиантом в черной бархатной коробочке. Если я надену его и упаду за борт, то утону прямо на дно океана.
Лежа в шезлонге, пока яхта мягко покачивалась на волнах, я прикрыла глаза от солнца.
— Винсент, я думала, что это незаконно быть замужем сразу за двумя мужчинами. Хочешь сказать, что все это время я жила во лжи?
Винсент вздохнул.
— Все знают, что твой брак фикция. Между тобой и Ричардом нет никаких отношений. Ты даже кольца не носишь.
Бриллиант, который он держал, сверкал на солнце, ослепляя меня. Я села и задумалась, почему со мной всегда случаются такие вещи.
— Даже если бы я могла выйти за тебя замуж, Винсент. Я бы не стала, потому что свела бы тебя с ума за неделю.
— Свела бы с ума, — согласилась Валентина, сидя рядом со мной в шезлонге и потягивая мохито через соломинку.
— Я ужасно грязная, — продолжала я. — Даже моя экономка неряха. Вот насколько грязна моя жизнь.
— Джианна, мне все это безразлично. Просто... я влюблен в тебя.
Валентина подавилась. Потом закашлялась и ударила себя по груди.
Ирония состояла в том, что в нашей жизни предложение руки и сердца было менее странным, чем признание в любви.
Я теребила золотую цепочку, пересекающую мой голый живот, пока мой взгляд скользил по яхте. Все взгляды были прикованы к нам. Сочувствие наполнило мою грудь. Любовь отстой. Я бы никому этого не пожелала. Ну, кроме Гитлера. И определенно Лорду Волан-де-Морту.
Я встала.
— Пойдем выпьем со мной, Винсент.
Он вздохнул и поднял голову к небу. Он знал, что я мягко откажу ему, но в конце концов закрыл коробочку с кольцами с печальным щелчком и поднялся на ноги в сандалиях. Я спустилась под палубу и направилась к маленькому бару с твердым намерением приготовить действительно крепкий напиток.
— За что ты меня любишь? — спросила я, наливая патрону в стакан.
Он потер затылок.
— Ты... так... великолепна, Джианна. Всякий раз, когда я вижу другую девушку, я не могу удержаться от сравнения ее с тобой.
Это все, что нужно, чтобы полюбить кого-то?
Я потянулась за апельсиновым соком, но в последнюю минуту изменила курс и вместо этого добавила в стакан еще текилы.
— Я хочу заботиться о тебе, Джианна... узнать тебя лучше, чем кто-либо другой.
Это было довольно мило.
Тем не менее, этот мужчина убежит в горы, как только узнает о проблемах с моим отцом. Винсенту нравилась та я, которую он видел: игривая, свежая и общительная. Он не знал бы, что делать с беспорядком под ней, который я пыталась скрыть по одной панической атаке за раз.
— Винсент, ты же знаешь, что я не могу выйти за тебя замуж.
Я обернулась, и вот тогда он поцеловал меня. Полный стакан текилы выплеснулся через край мне на руку. Он обхватил мое лицо своими теплыми, мягкими руками и прижался губами к моим. Нежно. Пассивно. Будто, если он не будет осторожен, я сломаюсь.
Укуси меня. Потяни за волосы. Прижми спиной к стене.
И все же прикосновение его губ было мягким, сладким и не вдохновляющим. Вздох разочарования заиграл у меня в голове. Он отстранился, тяжело дыша, будто у него произошёл совершенно другой опыт, чем у меня.
Это мой первый поцелуй после неприлично грязного федерала. И в то время как часть меня умирала от желания большего, от любого, кто мог бы удовлетворить эту потребность внутри меня, другая не могла быть более страстной.
— Это было... вау, — выдохнул он.
Я опрокинула в себя остатки напитка. Оно выжгло вкус его вишневой помады.
— Вау, правда? — он спросил.
— Что? — пробормотала я. — О-о-о, да... вау.
Он схватил меня за липкую, облитую руку текилиой.
— Дай нам шанс, Джианна. Я буду водить тебя по разным местам, покажу тебе мир.
Я могу себе представить, что большинство девушке были бы на седьмом небе от счастья, оказавшись сейчас на моем месте. Но я? Это только разозлило меня. Жар покалывал мою кожу.
— Ты не понимаешь, Винсент, не так ли? Я не могу просто развестись с мужем и сбежать с тобой, — я отдернула руку и поняла, что сказала это на быстром итальянском. Тяжесть легла мне на плечи. Я глубоко вздохнула и снова попыталась заговорить по-английски. — Развод для меня невозможен, Винсент.
Он сглотнул, задумчиво потер лоб.
— Хорошо. Тогда нам не нужен титул. Просто... будь со мной.
Боже, как бы я хотела быть не таким Железным Человеком. Мне хотелось, что вся любовь, которую я могла дать, не была украдена у меня в первые двадцать с лишним лет моей жизни. Мне хотелось быть нормальной. Потому что здесь, передо мной стоял идеальный мужчина, признавшийся мне в любви, и мое сердце даже не дрогнуло.
— Моя жизнь не так свободна, как ты можешь себе представить, Винсент. Я не могу наставлять рога на своего мужа. Не могу пообещать тебе безопасность, если об этом узнают. — я печально вздохнула. — И себе тоже, на самом деле.
Я была почти уверена, что Туз со мной на последней капле.
На лице Винсента отразилось отвращение.
—
