Люк Сарто отряхнулся от напорошившего на плечи снега и взглянул на меня. Вежливая улыбка медленно сползла с его лица.
— Что с вами случилось?
Я сначала не поняла, о чем он, и пожала плечами, мол, что может со мной случиться, но вспомнила о падении в спальне. По ощущениям, скула начала заплывать. А я так и не приложила лед.
— Неудачно встала с кровати.
— Уверены?
— А вы, собственно, по какому вопросу, комиссары? — так и не дождавшись хоть какого-то внимания, выступил вперед Бен. — Мы с Кэндис собираемся в путешествие. А вы нас задерживаете.
— Да, наверняка вы заметили дилижанс на дорожке. Он долго ждать не будет! — вставила Хельга.
— А вы, если я правильно понимаю, бывшие опекуны сеньориты Норт?
— Бывших опекунов не бывает, — гордо и совершенно не к месту произнес пожилой мужчина, и я вновь увидела в нем того самого делового и серьезного дядюшку, кто заботился обо мне все эти годы, без неприятного пресмыкания и страха. — Так что, комиссар Сарто, смею поторопить вас с вашими вопросами!
— То есть даже присесть не предложите? — уточнил недобро второй, его Люк не спешил нам представлять.
— Увы, в любой другой день мы бы не пренебрегали правилами, но сегодня…
— Но сегодня ваша подопечная избита, — прорычал мужчина.
— Она уже сказала: упала с лестницы…— стоял на своем Бен.
— Кровати, — подсказала я, сама представляя, как выглядит все со стороны.
И почему именно сейчас дядюшке вздумалось пропустить мои слова мимо ушей? Ведь это и впрямь может показаться подозрительным!
И еще шаман клятый с его выкрутасами с утра пораньше! Где он вообще?!
— А где, позвольте поинтересоваться, сеньор Гофри? — задал самый интригующий вопрос Люк, снова оглядываясь на меня.
Я не нашлась, что ответить, только пожала плечами, зато затараторили Мерлины.
— Отбыл по делам!
— После праздников накопилось много работы.
— И когда он вернется — мы не знаем!
— Потому что отправляемся в путешествие.
— И сделаем это прямо сейчас, если вы перестанете нам мешать!
Они почти паниковали, это было бы заметно кому угодно, а уж опытным, не сомневаюсь, комиссарам, каждый день сталкивающимся с ложью и расследующим разного рода преступления — тем более. Поэтому я встала между ними, пока они не выдали себя окончательно, и примирительно попросила:
— Не стоит так сильно беспокоиться, дядюшка, из-за нескольких минут поездка не сорвется, правда? Люк, давайте пойдемте за мной, и все обсудим. С радостью отвечу на ваши вопросы. Хорошо?
— Как вам будет угодно, сеньорита. Фрам, останься здесь.
Второй кивнул, хмуро оглядывая коридор.
— Что ж, пройдемте, провожу вас в гардеробную, — вздохнула Хельга, приняла пальто Люка. — Эй, вы идете? Комиссар Фрам, кажется? А потом выпьем чаю.
Мы же с Сарто проследовали в гостиную. Камин не был разожжен, поэтому я пригласила его присесть на диван возле окна, сама заняла место рядом и, как радивая хозяйка, предложила:
— Может быть, тоже чаю? Вы завтракали?
— Нет, спасибо.
— Хорошо. Тогда слушаю вас.
— Кэндис, признаться, я шел поговорить вовсе не с вами, но, увидев ваше состояние…— Люк покачал головой. — Что все-таки произошло?
— Вы о синяке? Говорю же, упала. Не думаю, что это стоит внимания.
— Знаете, многие женщины так говорят.
— Но это правда.
— Где Гофри, Кэндис?
— Он… уехал по делам.
— Вы лжете, я это чувствую.
— Вы не правы, я вас не обманываю.
— Кэндис, вы чего-то боитесь?
— О нет, что вы…
— Хорошо, спрошу иначе: чего вы боитесь? Только не врите мне. У вас это не очень хорошо получается.
Он не обвинял, просто констатировал факт. Никакой агрессии или обычного недовольства по отношению ко мне. Наоборот, казалось, он, укрепившись в своих подозрениях после того, как увидел мое лицо, пытается помочь, возможно, даже защитить, и это было…странно. То есть стражи правопорядка так и поступают, это их работа, но все равно ощущение, что это не просто выполнение служебного долга, а что-то вроде поддержки, разливалось приятным теплом в исколотом всеми событиями сердце.
Тем не менее, я растянула губы в улыбке и покачала головой:
— Чего я могу бояться?
— Не знаю.
— Вот и я тоже.
— А, может быть, не чего, а кого?
— Вы, верно, о сеньоре Гофри.
— Вы сами назвали его имя.
— Только потому, что он интересует вас больше всех.
Разговор напоминал игру, в которой победителей, увы, не будет, даже если кто-то из нас отступит. Потому что третий ее участник, не присутствуя здесь, одновременно находился поблизости, незримо и опасно, даже если был очень далеко. Я не могла рассказать о нем.
— Я пока ни в чем его не обвиняю.
— Пока?
— Да, но у меня есть профессиональное чутье. И оно подсказывает, что вам стоит быть со мной откровенным.
— Я откровенна с вами.
— Правда? Тогда поведайте, кто смог поднять на вас руку?
— Никто, — заверила я, и это был, пожалуй, единственно правдивый ответ.
— Кэндис, вы можете мне верить.
Он смотрел прямо в глаза, за которыми крылось понимание, словно он знал намного больше, чем произносил вслух, и ждал моей реакции или моего... признания?
Скажи я, что тот самый Гофри, безусловно, вызывающий подозрение, — настоящий шаман, как он поступит? Посчитает, что сумеет с ним совладать? Ведь сейчас наверняка думает, что речь идет об обычном преступнике, возможно, тиране, избивающем женщин, но никак не самом сильном существе в мире.
— Я не…— голос все же изменил мне, пришлось откашляться, — …мне некого бояться в собственном доме.
— А за его пределами?
— Да что вы имеете в виду?
— Не знаю, скажите вы.
Мужчина подался вперед, коснулся моей ладони, покоящейся на коленях, легонько сжал пальцы, словно выражая поддержку и подбадривая. И не ведает, что мое молчание на самом деле защищает его.
Беги отсюда, глупец, ты не представляешь, с кем связываешься!
— Кэндис, вы мне нравитесь, — прервал он молчание, пока я раздумывала, как получше выйти из ситуации.
— Что? — переспросила, вынырнув из собственных мыслей.
— Я хочу вам помочь. И могу это сделать, клянусь!
Почувствовав, что вот-вот сорвусь и просто сбегу, сделала глубокий вдох, дабы твердо опровергнуть все, что он говорил и обо мне и о Моргане. Но, когда мужчина поднял мою руку и поднес к своим губам, чтобы легко дотронуться до запястья, растерялась:
— Люк…
— Да? — он подался вперед, привстав с дивана. — Что, Кэндис? Я слушаю!
— Я тоже, Кэндис! Что интересного ты нам расскажешь?
В дверях, поигрывая хлыстом для верховой езды, стоял шаман.
Глава 25. Враг моего… врага?
Дыхание перехватило, словно я по воле злой магии очутилась посреди ледяной пустыни, и если сделаю следующий вдох, впущу в себя сковывающий нутро гибельный холод. Казалось, даже воздух в гостиной стал свежее, или это все из-за не разожженного камина?
Люк, не торопясь, вернул мою руку, уложив ее обратно на колени, медленно поднялся, одернул форменный пиджак и только после повернулся к шаману как ни в чем не бывало.
— Доброе утро, сеньор Гофри.
— Доброе ли?
— У меня есть для вас парочка вопросов.
— Да-да, обязательно зададите свои скучные вопросики, но перед этим... — взор на меня, так и оставшуюся сидеть на диване. — Крошка Кэндис что-то собиралась вам рассказать. Я хочу послушать.
Комиссар сделал шаг вперед, будто закрывая меня от его взгляда, и передо мной оказалась его спина.
— С ней мы можем поговорить позже. Наедине.
— Да бросьте, я же умру от любопытства! — воскликнул Морган.
— А я, наверное, пойду, — пробормотала под нос, не удержавшись от трусливого порыва, и вскочила, дабы, наконец, покинуть неуютную во всех смыслах компанию. — До свидания всем!
— До встречи, сеньорита Норт, — поклонился Люк.
— Сидеть! — рявкнул одновременно с ним шаман.
