горели только гирлянды, то и дело моргая.
– Вселенная услышала твое желание, детка! – воскликнул Денис, кривляясь.
– Зато как красиво вокруг, – улыбнулась Нина, переводя камеру смартфона с улицы на дом. Я же не смотрела больше на огоньки, переливающиеся разноцветными бликами. Продолжала стоять, укутанная в теплый плед, и разглядывать Ледовского, который отчего-то в этот момент мне показался… красивым. Нет, это была не та женственная красота, что бывает у миловидных парней или девушек. Максим выглядел достаточно мужественно, он напомнил большого сильного медведя, с забавно взъерошенными волосами и горящими глазами. Его немигающий взгляд тоже был устремлен в мою сторону, словно не только я в эту минуту заметила что-то новое для себя.
За ребрами кольнуло, пропуская волну теплоты. Щеки загорелись, словно от огня, и я поспешила отвернуться, чтобы поскорей прийти в себя.
– Да, будет свет! – радостно крикнул Денис, когда освещение вновь вернулось. – Слушайте, а давайте в карты сыграем? Что делать?
– В карты? – скривилась Нина, убирая смартфон в карман.
– Давайте, – согласился Ледовский, возвращаясь на диван.
– Ну ладно, – вздохнула брюнетка. Мы уселись на свои места, Дэн помешал колоду и раскинул на всех, вытаскивая козырную на стол.
– Я хожу, – сказал Макс.
– Пас, – пожал плечами Денис.
– Что это пас? У тебя ж козырные есть.
– А что я должен козырями кидаться? И вообще не подглядывай, – надулся Дэн. Я молча положила карту, и мы скинули их.
– Лови, – я подкинула бубну, продолжая отчего-то смущаться, что Ледовский сидит настолько близко, касаясь моего плеча своим. Денис побил комбинацию, а когда начала ходить Нина, они стали спорить.
– Ты издеваешься? А как же «не раскидываюсь козырями»? – возмутилась брюнетка.
– Хорошая ж карта. Потом еще спасибо скажешь, – ухмылялся парень.
– То есть это подарок, да? Ну, спасибо, дорогой. Ты – лучший мужчина, – на этой фразе Нина положила карты на стол и пошла к кухне, налить себе сока.
– Она обиделась? – спросила я.
– Да не переживай, Королёва. Дэнчик отработает потом, да, братишка? – усмехнулся Ледовский.
– Я что, похож на труженика народа? Согласен только на добровольные начала, принудительные мимо.
– Ну, это уже не тебе решать, – Макс откинулся на спинку дивана и вновь мазнул по мне каким-то неоднозначным взглядом. В груди екнуло, там вообще за сегодня слишком часто екало. И спрашивается: на кого? На моего врага! Хотя… может мы уже и не враги вовсе?
– Я устала, Дэн, пошли! – Нина вернулась, держа в руках кружку, из которой поднимались клубы пара. Хотя изначально шла за соком.
– Я ж сказал, – прыснул Ледовский, за что получил толчок локтем от друга.
– Нин, ну только ж сели. Давай поиграем, – канючил парень.
– Уже наигрались. Пошли, надоело!
– Ну, зай. Обиделась что ли? Стой, я же хороший мальчик, – перешел на сладкий тон Денис, поднимаясь с неохотой с дивана. Они с подругой довольно быстро скрылись на втором этаже, хлопнув за собой дверью.
Мы с Максом остались один на один.
Я скрестила руки на груди от прохлады, которая проникала внутрь деревянного домика. Затем осмелилась сесть снова на диван, правда, чем мы займемся, не знала. Время было раннее, восьмой час, да и спать не хотелось, по крайне мере пока. Максим взглянул на меня, он вообще сегодня весь день как-то слишком часто поглядывал и порой останавливался дольше положенного, заставляя мое глупое сердце трепетать.
– Любишь горячий шоколад? – спросил вдруг Ледовский.
– Ну да, кто не любит?
– Тогда одолжим немного боевых запасов у Нины.
– А?
– Скоро узнаешь, – сказал он, поднимаясь с дивана. Я с интересом наблюдала, как Макс вытащил из пакета молоко, несколько плиток молочного Ритера и пошел на кухню. Мы молчали, но, казалось, в эту минуту и не нужны были никакие разговоры.
Я взяла плед, лежавший поодаль от меня, пересела на стул, потому что с моей стороны было плохо видно. И вдруг ощутила какой-то прилив теплоты, разглядывая, как Максим возится с шоколадкой, разламывая ее на маленькие кусочки. Он поставил на плиту небольшую кастрюльку, налил туда молоко, затем накрыл крышкой, видимо, чтобы быстрей закипело.
– Это будет длиться вечность, – не удержалась я, вспоминая, что картофель мы так и не доготовили.
– Да нет, плита была теплой, да и кипяток не нужен.
– Ого, гроза универа разбирается в кухне? – я подтянула ноги к себе, облокачиваясь о спинку стула.
– Сохраним это в тайне. Не порти мой образ бэдбоя, – усмехнулся Ледовский, продолжая разбираться с шоколадом.
– Образ? Так значит, ты не сидел в тюрьме? – вырвалось у меня. Максим оглянулся, одарив удивленным взглядом, а потом громко засмеялся. Смех у него был таким заразительным, звонким, что я невольно тоже улыбнулась, заражаясь исходящими от парня эмоциями.
– Нет, не сидел. А что еще обо мне говорят? Что я торгую наркотой и органами?
– Всякое, – пожала я плечами.
– И что ты думаешь? Все это правда или?.. – Ледовский закинул кусочек шоколада в рот, ожидая от меня ответа. На плите начало закипать молоко, разнося по комнате молочный запах.
– Ну… не знаю, – честно призналась. – На самом деле, я не задумывалась об этом. Просто знала, ты плохой парень, от которого нужно держаться подальше.
– И зачем же ты пришла к плохому парню? Согласилась на сделку? Разве это не глупо? – Ледовский отвернулся, снял крышку с кастрюли и закинул туда шоколад, отключая плиту. По первому этажу домика моментально разлетелся головокружительный аромат, и я практически ощущала во рту сладкий вкус горячего шоколада.
– Может, ты и прав. Оно того не стоило. Хотя… это был самый не скучный Новый год, – повела плечом я, усмехнувшись.
– Что произошло тогда между тобой и Щукиным? Почему тебя называют Снежной королевой? – Ледовский подошел ко мне, протягивая кружку. Я обхватила ее ладонями, согревая замерзшие пальцы, словно о грелку. Максим поставил стул рядом, теперь мы оба могли любоваться видом из окна, пушистыми снежинками, что оседали на землю и крыши домов вдалеке.
– Ну… – помялась я, не зная, стоит ли откровенничать с Ледовским.
– Не дрейф, Власову не расскажу.
– Это уже не имеет смысла, – сорвалось у меня с грустью. – Он оказался не парнем моей мечты.
– Он тебя обидел? – в голосе Макса не было насмешки, наоборот, в нем будто… звучала забота. И это неожиданное осознание заставило сердце в груди остановиться, подпрыгнуть, совершая кульбит.
– Да нет. Просто он… ну… не такой, каким я себе представляла. Кажется, его интересуют более доступные девушки, – сжав кружку крепче, произнесла я.
– Многих парней такие интересуют. С ними проще.
– О, как же вы любите все упрощать, – съязвила, замечая, что порожек у входа уже полностью
