К счастью, изучение данных об объеме продаж в наше время битв за тиражи превратилось в почти всеобщее помешательство, и Джули вряд ли усмотрит в его просьбе что-нибудь подозрительное.
Дэвид взял в руки номер «Дейли уорлд» и закатил глаза к потолку. Он не возражал бы, если бы его читатели уходили к «Сан», – нет, неправда, он, конечно же, возражал бы, но, по крайней мере, это была стоящая газета. Но «Уорлд»! Этот дешевый листок, заполненный наполовину порнухой, наполовину выдуманным вздором, этот образчик подзаборной журналистики.
Вот, пожалуйста, взгляните хоть на эту «шапку»: «МЕНЯ ПОХИТИЛ ИНОПЛАНЕТЯНИН». И такая ахинея из номера в номер. Нелепые истории, которые они никогда не проверяют, потому что прекрасно знают, что все это чушь. «Правдивые признания». Сделанные телеобъективом снимки принимающих солнечные ванны Джоан Коллинз и принцессы Дианы. И самые грязные сплетни. Хотя их поставщик сплетен, Стеффи Уилсон, – единственное, пожалуй, светлое пятно во всем этом гадюшнике. Шлюшка, конечно, но свое дело знает.
Дэвид встал и метнул «Уорлд» в мусорную корзину с такой силой, что она опрокинулась. Пора было идти на первую сегодняшнюю редакционную летучку, на которой, благодарение Богу, им предстояло обсуждать невыдуманные истории. Но как долго? Если ему не удастся преодолеть наметившуюся тенденцию, то он знал, что последует за этим. Логан захочет, чтобы «Ньюс» вернула свои позиции. Пользуясь тем же оружием, что и «Уорлд».
– Ой, мам, ты так похожа на миссис Тэтчер!
Совершенно голый Джейми стоял в дверях и разглядывал Лиз, которая была занята примеркой платьев из целой их кучи: ей предстояло найти образ Женщины, Делающей Успешную Карьеру, для самого важного собеседования в ее жизни.
Уже почти полчаса она перебирала свой гардероб. Она предпочла бы, чтобы в нем не было так много свидетельств ее неудач: купленных на распродажах кошмарных платьев, галифе с резинками, в которых ее зад был как у борца сумо, пурпурных жакетов от дорожных костюмов. Вот если бы она покупала только нейтральные вещи, как это советуют журналы, тогда, по крайней мере, ее ошибки не были бы так разностильны, и из них можно было бы составить что-нибудь приемлемое.
Темно-серый костюм выглядел многообещающим до тех пор, пока она не разглядела на нем грязные отпечатки маленьких пальцев. У Лиз была надежда на узкое черное льняное платье, но оно оказалось со слишком глубоким декольте. Вряд ли она сумеет отвечать на вопросы о расписании передач, если ей придется заглядывать в свой собственный вырез.
Ее последним шансом был костюм, купленный два года назад, – бежевый, в узкую полоску холщовый жакет с плечиками и юбка до коленей. Будь юбка ниже коленей, тогда даже Лиз пришлось бы отвергнуть ее как слишком старомодную. Нет, она выглядит вполне прилично. Застегивая юбку, Лиз старалась не думать, во что будет одета Клаудия.
На протяжении двух часов этой ночью Лиз глядела на чистый лист бумаги и думала: «Ну и что же, черт побери, я скажу завтра?»
А потом ее осенило. Главная проблема независимого телевидения – это его аудитория. Зритель коммерческого телевидения был старый и прижимистый – этакий Элф Гарнет зрительской публики. Би-би-си благоразумно сделала ставку на более молодых и более богатых зрителей, которые пьют мартини и ездят на БМВ. Именно такая аудитория была нужна рекламодателям. Лиз надо как-то исхитриться привлечь ее к «Метро ТВ».
Когда Дэвид в два часа ночи зашел, чтобы спросить, собирается ли она спать, Лиз была так поглощена планами телекомпании, что в изумлении уставилась на него. Я хочу эту работу, вдруг поняла она. Я действительно хочу ее!
Но вот теперь в холодном свете утра она чувствовала себя совершенно опустошенной. Будет ли она докладывать одному Конраду или всему Совету? Когда десять минут спустя водитель такси позвонил во входную дверь, это было почти облегчением. Лиз посмотрела на Дэвида и решила не будить его, таким измученным он выглядел во сне. На цыпочках она направилась к двери.
– Эй, – раздался из-под простыни приглушенный голос, – разве сегодня не великий день?
Сонное, но улыбающееся лицо Дэвида показалось над простыней.
– Ты не можешь уйти без поцелуя на счастье. Держу пари, что Клаудия свой получила.
В его лукавом взгляде читался призыв.
Лиз села на кровать и взъерошила его волосы. Вчера вечером она беспокоилась за него. Он казался молчаливым и занятым своими мыслями.
– У тебя все в порядке, милый? – Она взяла его руку и поцеловала ее.
Долю секунды Дэвид колебался, не рассказать ли ей о падении тиража, но оставил эту мысль. Он просто самовлюбленное дерьмо. У нее сейчас великий миг. Ей нужна ясная голова, а не раздумья над проблемами, которые ее муж должен сортировать и решать сам. Улыбаясь, он притянул ее к себе для поцелуя, лишь в последний момент заметив блестящую красную помаду на ее губах.
– Ну и что бы такое сделать с этой помадой? – Он угрожающе наклонился к ней.
Смеясь, она вывернулась, но он сграбастал ее, вдруг став серьезным:
– Теперь послушай меня, детка. Ты умна и красива. Помни это. И ты уделаешь Клаудию. А сейчас беги. И не забудь позвонить мне и рассказать, как все прошло.
Согретая его любовью, Лиз почувствовала, как уверенность снова начала рождаться в ней. На пороге она обернулась, чтобы послать Дэвиду воздушный поцелуй, но он уже укрылся простыней и засыпал. Все еще улыбаясь, она сбежала к ожидавшему ее такси. Нервы снова были в порядке. Сев на мягкое заднее сиденье машины, она первым делом попросила шофера сделать потише радио. Если у нее будет спокойных двадцать минут, чтобы прочесть свои заметки, она подготовится к выступлению. Однако таксист принял ее просьбу за приглашение к непринужденной беседе:
– Славный денек, не правда ли?
– Славный. Послушайте, вы не могли бы…
– «Метро телевижн», да? Что-то я не слышал о такой компании. Что это за компания?
– Новая телекомпания. Мы только что получили лицензию от «Кэпитал ТВ». Мы начинаем передачи через три месяца.
– Ну и чушь стали показывать по телеку. Вы не знаете, что творится с нашим телевидением?
О Боже, он, кажется, собирается делиться с ней своими представлениями о том, каким должно быть телевидение. И он выбрал для этого именно сегодняшний день!
– Похоже, что эти ребята с телевидения сами телевизор никогда не смотрят. Они никогда не сядут дома вот как мы, простые работяги, и не посмотрят, что там показывают.
– Если вы не возражаете, я хотела бы… – Лиз попыталась прервать его. Она больше не могла переносить это. – Послушайте, мне очень срочно нужно прочесть кое-что. Боюсь, я должна заняться этим сейчас.
