и уставился на меня потерянным взглядом.
— Сереж, ты чего замер? — удивилась я, заметив мужа.
— Нин, вот посмотри сюда, — он вытянул вперед руку и указал на манжету рубашки. — Ну ведь ужасно мятая ткань, как будто ее вытащили из стиральной машинки и сразу надели. Я понимаю, что ты устаешь с детьми, но когда мне гладить одежду, если я сутками работаю? Мне уже перед подчиненными своими стыдно… Даже Богданов, у которого жена заливает за воротник, и тот выглядит опрятнее. Его Жанна хоть и прикладывается к бутылке, но вещи ему наглаживает так, что не придерешься.
— Не придерешься, говоришь? — прищурилась я. — Видимо, именно этим ты сейчас и занимаешься — ищешь повод придраться. Так же, как было с кофе, помнишь?
— Все ясно. Критику ты не воспринимаешь ни в каком виде. Дурная черта, Нин, но как знаешь, поучать я тебя не собираюсь. Буду сам гладить свои вещи, раз уж ты неадекватно реагируешь на элементарные просьбы.
Я почувствовала, как закипаю. Медленно, но верно. Сережа ушел переодеваться, а я швырнула кухонную лопатку и понеслась за ним. Помню, в тот момент меня уже было не остановить, настолько я распалилась.
— Я же предупреждала тебя, что эта рубашка будет как из задницы, сколько ее ни гладь! — ворвавшись в комнату, заголосила я. — Раз пошевелишься, и все пропало! Особенно зимой. Ты пока пиджак поверх надеваешь, она уже вся мятая. А после куртки и поездке в машине там вообще пробы ставить негде! Я говорила тебе, что так будет! Что ты мне ответил, помнишь? — Изображаю его тон, нарочно преувеличивая: — Ничего страшного, Нинок, ну помнется и помнется, не трагедия. Помнишь, Сережа??
Муж вздохнул и присел на край кровати. Судя по выражению его лица, я та еще мегера. Но отступать я не собиралась. Только одной мне было известно, сколько труда и времени вложено в ежедневную глажку. Постельное белье, детские вещи и одежда мужа, занавески, кухонные скатерти и полотенца… Все это я наглаживала так, что невозможно было обнаружить ни миллиметра мятой ткани.
— Нин, раньше она так не мялась. Всегда ведь видно, когда вещь гладили, а когда только пытались создать видимость глажки. В последнее время я все чаще замечаю, что большинство моих вещей поглажены тяп-ляп. Заметь, я молчал. Зная твою обидчивость, на конструктивный диалог я и не надеялся… Что, собственно, и требовалось доказать. Ты опять перекрутила ситуацию, когда по сути она не стоила и выеденного яйца. Тебе же сложно признать свою неправоту и не устраивать сцен…
Я окончательно взбесилась и гневно распахнула шкаф, где висели идеально выглаженные брюки и рубашки мужа.
— Тяп-ляп?? Покажи хотя бы одну мятую вещь. Хотя бы одну! Давай, Сереж, я жду. Ну же!!
— Нин, забудь. Я не хочу ругани. Я и так слишком устал…
Муж вздохнул и, не глядя внутрь шкафа, прошествовал мимо, прямиком в ванную. Там он благополучно заперся и сидел битый час, после чего вышел и сел ужинать с похоронным выражением лица. Тогда я впервые почувствовала себя жутко виноватой. Чертова рубашка и вправду была неприлично мятая. Да, Сережа сам виноват, что не послушал меня и все-таки решил ее купить, несмотря на крайне прихотливую ткань. А потом, судя по всему, забыл, как рьяно я отговаривала его от покупки. Но неужели это повод повышать на него голос? Человек вернулся с работы уставший, посетовал на мятые манжеты, а я, вместо того чтобы обнять его и спросить, как прошел день, набросилась на него, как взбесившаяся тигрица. Мой муж несправедливо меня обвинил, но я бы могла проявить мудрость и спустить все на тормозах, пока не представится более благоприятный случай все обсудить. Наверняка мы с Сережей просто вместе бы посмеялись и вместе выкинули рубашку в мусорное ведро.
Жаль, что я слишком поздно осознала, что моя реакция была вполне естественна, и каждый человек имеет право злиться, если его беспочвенно обвиняют. Однако, в то время я настолько преисполнилась женской «мудрости» (читай, привычки терпеть), что в каждой последующей придирке мужа начала обвинять саму себя. Это было фатальной ошибкой, ведь из-за моего смирения придирок становилось все больше.
Через неделю после ссоры из-за рубашки Сережу будто прорвало, и наружу хлынуло столько недовольства, что я едва в нем не захлебнулась.
— Нин, почему омлет недосоленный?
— Нин, в доме плохой запах, ты выбросила мусор?
— Нин, у нас грязные полы. Я пару раз прошелся босиком от спальни до кухни и нахватал кучу грязи.
— Нин, а ты давно меняла постельное белье? От этого комплекта такое ощущение, что спишь на половой тряпке.
И такие мелкие придирки теперь происходили в нашем некогда мирном доме каждый день. Ни одно, так другое, ни другое, так третье. Я боролась и сопротивлялась, потому что знала: мой омлет досолен, мусор выброшен, полы вымыты, а постельное белье чистое, мягкое и благоухающее свежестью, как и всегда. Я понятия не имела, что нашло на моего мужа. Кризис среднего возраста? Сережа стареет? А, может быть, я старею?
Его придирки выбивали меня из колеи, я стала нервной и каждый раз, когда он приходил домой, внутри меня все сжималось в ожидании очередной атаки. Я активно защищалась, ведь не могла спокойно реагировать на несправедливые обвинения, а Сергей, напротив, никогда не повышал голоса. Из-за этой его невозмутимости я, после очередной подобной ссоры, неизбежно чувствовала себя истеричкой и мегерой. Мне становилось стыдно, что Сережа приходит с работы уставший, а я не могу сдержать свой характер в узде. Я мысленно жалела мужа, гладила его по волосам, когда он уже засыпал, и шептала, что он не заслужил такой склочной жены, как я.
Однажды муж, сев ужинать, вдруг спросил:
— Нин, а на что ты сегодня потратила восемь тысяч? Я чуть не обалдел, когда мне пришла эсэмэска.
Я вскинула бровь. Сережа никогда, никогдане отличался скупостью и не предъявлял мне претензий по поводу трат. Он знал, что я стараюсь экономить, даже если денег более чем хватает. Так меня учили с детства.
— Ты же сам сказал, что неплохо бы было забить новый морозильник морепродуктами. Я закупила лосося, форели, кальмаров, мидий…
Муж жестом остановил мой поток слов:
— Нин, не продолжай. Почему ты просто не можешь сказать, мол, да, Сереж, так и так, потратилась. Я бы слова не сказал. Это же был просто вопрос.
— Потратилась?? — вытаращила я глаза.
— Пожалуйста, не начинай. Мне не жалко денег.
— Ты САМ попросил меня забить морозильник, а теперь говоришь, что тебе
