— Это могильник, а не кладбище, — замечает Сент-Клер.
— Есть разница? — спрашиваю я, благодарная за возможность проигнорировать Пару.
— Могильник — это участок земли, отведённый специально для погребения, в то время как кладбище всегда располагается на церковном дворе. Конечно, теперь слова фактически взаимозаменяемы, так что в действительности не имеет значения…
— Ты знаешь столько бесполезного дерьма, Сент-Клер. Тебе повезло, что ты чертовски мил, — замечает Джош.
— Думаю, это интересно, — говорит Мер.
Сент-Клер улыбается.
— По крайней мере, «кладбище» звучит привычнее. И вы должны признать — это место классное. Иначе извиняйте. — Он поворачивается ко мне. — Или ты предпочла бы тусовку в Ламберте? Слышал, Дэйв Хиггенботтом обещал принести пивной кальян.
— Хиггенбаум.
— Я так и сказал. Хиггенбам2.
— Боже, оставь его в покое. Кроме того, мы ушли недалеко, так что ещё успеем заскочить на вечеринку. — Я закатываю глаза на последнем слове. Ни у одного из нас нет желания туда идти, несмотря на то, что я сказала Дэйву вчера за ленчем.
Сент-Клер подталкивает меня высоким термосом.
— Может, ты расстроена, что у него не будет возможности поразить тебя удивительным знанием городских уличных гонок.
Я смеюсь.
— Перестань уже.
— А ещё я слышал, что у него утончённый вкус в кино. Возможно, он поведёт тебя на полуночный сеанс «Скуби-Ду 2».
Я бью Сент-Клера сумкой, и он со смехом уклоняется от меня.
— Ага! Вот это подойдёт! — кричит Мер, найдя подходящий участок растительности. Она разворачивает одеяло на небольшой лужайке, а мы с Рашми достаём крошечные яблоки, бутерброды с прошутто3 и вонючие сыры из рюкзаков. Джош и Сент-Клер бегают друг за другом вокруг соседних памятников. Они напоминают мне маленьких французских школьников из нашего района. Не хватает только соответствующих шерстяных свитеров.
Мер разливает всем кофе из термоса Сент-Клера, и я счастливо его потягиваю, наслаждаясь приятной теплотой, разливающейся по всему телу. Раньше я думала, что кофе горький и отвратительный, но как все остальные пила по несколько чашек в день. Мы набрасываемся на еду и, как по мановению волшебной палочки, перед нами вырисовываются ребята. Джош садится со скрещёнными ногами рядом с Рашми, в то время как Сент-Клер стремглав запрыгивает между Мередит и мной.
— У тебя листья застряли в волосах.
Мер хихикает и вытягивает один из коричневых «скелетиков» из локонов Сент-Клера. Он берёт листочек, растирает в труху и сдувает его в волосы Мередит. Они смеются, и у меня всё переворачивается внутри.
— Возможно, тебе стоит надеть Шапку, — говорю я. Он попросил меня захватить её до нашего ухода. Я бросаю сумку ему на колени, возможно немного слишком тяжело. Сент-Клер охает и сгибается напополам.
— Осторожней. — Джош откусывает розовое яблоко и говорит с набитым ртом. — А то внизу ему всё отобьёшь.
— O-o-o! — откликаюсь я. — Заинтриговал. Поведай, что я там могу отбить.
Джош печально улыбается.
— Прости. Секретная информация. Распространяется только среди тех, кому есть что отбивать.
Сент-Клер вытряхивает оставшуюся часть листьев из волос и надевает Шапку. Рашми корчит гримасу.
— Ты серьёзно? Сегодня? При всём честном народе? — спрашивает она.
— Каждый день, — говорит он. — Пока ты со мной.
Она фыркает.
— Так чем сегодня занята Эллен?
— Тьфу. Решила переться на ужасную костюмированную вечеринку.
— Ты не любишь костюмированные вечеринки? — интересуется Мер.
— Я не умею шить костюмы.
— Только шапки, — замечает Рашми.
— Я и не знала, что кто-то за пределами школы празднует Хэллоуин, — замечаю я.
— Некоторые празднуют, — отвечает Джош. — Владельцы магазина пытались коммерциализировать праздник несколько лет назад. Он не завоевал популярности. Но дайте студенточке шанс нарядиться как распутная медсестра, и она за него уцепится.
Сент-Клер кидает козий сыр в голову Джоша, и кусок ударяет ему в щёку.
— Задница. Она не собирается идти как распутная медсестра.
— Всего лишь как обычная? — невинно спрашиваю я. — С декольтированным бюстом и реально большими грудями?
Джош и Рашми лопаются от смеха, и Сент-Клер стаскивает Шапку на глаза.
— Гррх, ненавижу вас всех.
— Эй! — обиженно отзывается Мередит. — Я ничего не говорила.
— Гррх, ненавижу вас всех кроме Мер.
Позади нас топчется небольшая группа американских туристов. Они выглядят смущёнными. Бородатый парень лет двадцати открывает рот, чтобы задать вопрос, но Рашми его опережает.
— Джим Моррисон4 там. — Она указывает вниз по тропе. Бородатый парень облегчённо улыбается, благодарит, и группа уходит.
— Откуда ты узнала, чего они хотят? — спрашиваю я.
— Им всем нужно одно и то же.
— Тогда им стоит искать Виктора Нойра, — говорит Джош. Все остальные смеются.
— Кого?
Грустно пребывать в потёмках.
— Виктор Нойр был журналистом, застрелен Пьером Бонапартом, — говорит Сент-Клер, как будто это что-либо объясняет. Сент-Клер поднимает Шапку с глаз. — Статуя на его могиле, как предполагается, помогает... увеличить фертильность.
— Его бугорок просто сияет, — уточняет Джош. — На удачу.
— Почему мы снова заговорили о том, что можно отбить? — спрашивает Мер. — Мы никогда не можем поговорить ни о чём другом?
— Правда? — восклицаю я. — Прям сияет?
— Очень, — отвечает Сент-Клер.
— Я должна это увидеть. — Я проглатываю гущу, вытираю хлебные крошки со рта и быстро поднимаюсь. — Где Виктор?
— Позволь проводить.
Сент-Клер вскакивает на ноги и убегает. Я за ним. Он прорезает рощу голых деревьев, а я застреваю в ветках. Мы смеёмся, выпрыгиваем на тропу и врезаемся прямо в охранника. Он хмурится на нас из-под своей кепки в военном стиле. Сент-Клер улыбается и слегка пожимает плечами. Сторож качает головой, но позволяет нам пройти.
