Бак снова шагнул вперед, а Джози вновь отступила.
— Если ты будешь стоять на месте, я сейчас же исправлю свою маленькую оплошность, — заверил он.
— Деньги…
— Дорогая, пойми: деньги не главное. Не буду отрицать — меня привлекают здешние инвестиции, но ты меня привлекаешь гораздо больше.
Джози очень хотелось в это верить!
— Но… — пробормотала она, — я принцесса. Ты помнишь об этом?
— И что же? — Бак сделал еще один шаг вперед.
— Ты ненавидишь высшее общество. С детства тебе не по душе образ жизни твоих родителей. То, как живу я, в десять раз хуже.
— Да, с этим не поспоришь. — Медленно, но верно Бак приближался к Джози.
— Я обязана присутствовать на всех государственных мероприятиях, где собираются скучнейшие люди. И повсюду за мной по пятам следуют журналисты. Фото- и кинокамеры запечатлевают каждый мой шаг, все, что я делаю. Стоит мне совершить хоть одну малейшую ошибку, как тут же о ней станет известно.
— Ты думаешь, я этого не знаю? Особенно после сегодняшней «пресс-конференции»?
— Бак, пожалуйста, дай мне развод. Я не хочу, чтобы ты возненавидел меня!
Он остановился в шаге от Джози.
— Дорогая, я ненавижу себя за то, что когда-то сказал тебе подобную вещь.
— Так это неправда, что ты будешь ненавидеть меня?
— Конечно, неправда. Как я могу ненавидеть тебя? Ты мне дороже жизни. Я люблю тебя, Джози! Всегда буду любить!
— Ты меня любишь? — взволнованно переспросила она.
— А как же иначе? Был бы я здесь, если бы не любил? Стал бы я терпеть весь этот этикет и все эти условности и порядки? Стал бы смотреть, с каким удовольствием прихорашиваются мои родители для прессы и многочисленных гостей? Не скрою, мне интересно заниматься проблемами, с которыми столкнулся Монклер, интересно помочь этой стране выбраться из тупика, в котором она оказалась, и позаботиться о ее будущем. Но, Джози, во всех этих делах ты одна моя путеводная звезда. Я делаю все это ради того, чтобы быть с тобой всю оставшуюся жизнь.
В глазах Джози заблестели слезы.
— Ты хочешь меня?
Бак протянул руки и привлек ее к себе. Сердце его радостно забилось, когда она обвила руками его шею, и он жадно прильнул к ее губам.
— Ну что? Ты чувствуешь, как велико мое желание, как сильно я хочу тебя? — шептал он ей на ухо, прижимаясь к ней всем телом.
— Да, — так же шепотом ответила она.
— Даже спор с тобой возбуждает меня. Все, что ты делаешь и говоришь, я уже люблю заранее, так и знай! Если ты думаешь, что сможешь ускользнуть от меня, то ошибаешься. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы заставить тебя думать иначе, сломаю любую дверь своими крепкими ковбойскими сапогами.
— Мне нравятся твои ковбойские сапоги, — сказала Джози. — Обещай, что будешь в них завтра на свадьбе.
Бак кивнул.
— С сегодняшнего дня, моя дорогая женушка, только ты будешь выбирать мне наряды. Я больше не стану прислушиваться к советам моей матери относительно моды.
— А сегодня вечером на бал ты наденешь джинсы и ковбойскую шляпу?
— Надену, если то же самое наденешь и ты.
Джози засмеялась.
— Твоя мать и мой отец поперхнутся шампанским.
— Тебя это волнует?
— Да. Думаю, мне следует надеть вечернее платье, а тебе — смокинг.
— Если ты настаиваешь… Обещай мне, что в нашем доме в Калифорнии ты будешь носить только джинсы.
Она вздохнула.
— Думаешь, нам позволят туда поехать?
— Я сделал так, что ранчо включили в наш брачный договор. Каждый год мы можем проводить там четыре месяца.
— У нас новый брачный договор?
— Со времени заключения первого многое изменилось. Пару часов назад я внес последние уточнения в новый договор. Он ждет твоей подписи.
— Ты уверен, что хочешь жениться на принцессе?
Бак поцеловал ее в кончик носа.
— Абсолютно.
— А как же «королева родео», о которой ты мечтал всю свою жизнь?
Он крепко обнял ее.
— Дорогая, ты принцесса лишь формально, а сердцем и душой ты именно та «королева родео», о которой я мечтал. И это главное. Пусть это будет моим маленьким секретом. Он поможет мне посмеяться над тем миром, который считает, что знает, кто ты.
— И тебя не смущает, что этим браком ты доставляешь удовольствие своим родителям?
— Главное, чтобы они не мешали моему счастью. А если мое счастье делает и их счастливыми… Ну что ж, думаю, мне нужно только радоваться.
Джози прильнула к мужу.
— Не знаю, как их, но меня ты сделал очень счастливой.
Бак крепко прижал ее к себе.
— Правда, дорогая?
Она кивнула.
— Ты единственный мужчина, который любит меня, несмотря на то что я принцесса. Ты один понимаешь, что по-настоящему я хочу заниматься только своими лошадьми, хотя должна выполнять обязанности принцессы.
Бак убрал прядь волос с ее щеки.
— О, как я понимаю тебя, Джози! Мы с тобой родственные души, мы во многом похожи. И в тебе, и во мне уживаются два человека.
Джози улыбнулась.
— Если ты будешь рядом со мной, я смогу выдержать роль принцессы.
— Я буду рядом с тобой! Обещаю. Всегда. — Бак с торжественным видом поцеловал ее, а потом продолжил: — Находясь на каком-нибудь приеме или на балу или разрезая ленточку на открытии нашего нового фешенебельного курорта, мы будем обмениваться улыбками, зная то, чего не знают остальные: наследники трона Княжества Монклер предпочли бы работу на конюшне участию во всех этих великосветских мероприятиях.
— Я люблю тебя, мой дорогой ковбой.
— Я тоже люблю тебя, моя красавица принцесса, — Бак поцеловал Джози, — и буду любить вечно.
Год спустя
Джози опустила телефонную трубку на аппарат, откатилась в кресле от стола и встала.
— Бак!
В поисках мужа ей пришлось обойти все комнаты в доме на ранчо.
— Бак, где ты?
— Я здесь, — услышала она наконец его голос.
Выйдя на заднее крыльцо, Джози увидела, как муж что-то мастерит из дубового полена. Радость наполнила ее сердце, как это всегда бывало, стоило ей только его увидеть. А может быть, ее обрадовали новости?
— Знаешь что? — спросила она.
— Надеюсь, нам не нужно покидать Калифорнию?
— Нам придется уехать на несколько дней, но когда мы вернемся, то останемся здесь уже надолго.
Бак уточнил:
— На сколько?
— Ну, на неопределенное время.
Он прервал свое занятие и протянул Джози руку. Она подошла и села к нему на колени.
— Я только что говорила с папой. У меня хорошие новости и замечательные новости.
— Какие же новости хорошие?
