буквально разрывала на части. Даже в прохладной воде кожа Мары была горячей, и Стас почти закипел. Всё время, что их тела сливались воедино в древнем танце, он ловил в больших глазах малейшие реакции.
Мара выгнула спину, прижимаясь крепче, ногтями впилась в широкие плечи, покрытые каплями воды. Подстраивалась под ритм, отдавала всю себя: сильнее, напористее, до самозабвенных криков и яростных вдохов. Сладкая судорога прошлась по телу, Мара что-то пробормотала, утыкаясь лбом во влажное плечо, теряя себя и волю. Мир вдруг рухнул, и Стас не понял: умер он или вновь родился. Только в этот момент позволил себе последнее движение, выдыхая остатки самообладания и скопившееся внизу живота напряжение.
– О боже, – прохрипел, из последних сил поддерживая Мару. Ещё утонет.
Но всё, что ему было нужно: упасть на неё и лежать так несколько часов, не шевелясь. Жаль, что в бассейне это почти невозможно.
– Невероятно, – Мара поцеловала Стаса в плечо, как кошка, выгнулась, дрожа и всхлипывая. – Вода – кипяток.
– Это ты горячая.
Где нашли в себе силы говорить? Но молчать казалось преступлением. Не после того, что пережили только что.
Кое-как выбрались «на сушу». Стас, как самый настоящий волшебник, будто из воздуха достал большое махровое полотенце, укрыл им Мару. Уселся на кожаный диванчик, стоящий у стены, посадил Марьяну себе на колени и долго укачивал, целуя во влажную макушку. Волосы пахли морем, хотя плавали в стерильных водах бассейна.
– Я на праздники тебя украду, – сказал, и хриплый голос проникал под кожу. – Твоя настырная родня не будет мешаться под ногами?
– Надеюсь, ты не Варю и не моих родителей имеешь в виду, а то я обижусь.
– Не их, – признался. – Того… родственника. Как его там? Петя? Вадик?
Мара встрепенулась, запрокинула голову, заглянула Стасу в глаза.
– Андрей.
– Вот он. Не будет мешаться?
– Не будет, – заявила решительно, и Стас едва не засмеялась, такой воинственной показалась ему Мара. – Я с ним больше не общаюсь. С его женой тоже.
– Не общаешься? Почему? – намотал на палец мокрую прядь, проследил за крупной каплей воды, упавшей ему на колено. – Обидели чем-то?
Стасу лучше всего удавалось показывать безразличие – годами закреплённая практика. Вот и сейчас в его голосе не было эмоций, а на лице не дрогнул ни один мускул. Но кто бы знал, какая буря творилась у него внутри!
А вот Мара скрывать эмоции не умела: нахмурилась, едва слышно вздохнула, а в голосе бурлящая фальшь:
– Нет, что ты? Никто меня не обижал. Просто…
– И правда? Всё просто? – Стас только бровь приподнял, и это всё, что позволил себе.
– Просто мы разные люди. Иногда такое случается.
– Чего в жизни только не случается, – с видом древнего мудреца сказал Стас и даже пальцем в воздухе потряс, чем насмешил Мару. – В общем, решено. На праздники ты моя.
– Будем ставить ёлку? – оживилась, и никакого притворства в этих эмоциях не было. Раскраснелась даже, и Стас не смог не улыбнуться.
– Будем, – кивнул. – Какие же праздники без ёлки?
Мара затихла, а Стас поцеловал её в висок. Так и сидели, в тишине и покое, но время летело слишком быстро. Надо было уходить: в любой момент в бассейне мог кто-то появиться, хотя Стас и договорился с управляющим комплексом о нескольких часах покоя.
– Поедешь со мной? – спросил Стас, подавая Маре пальто. – У меня чуть дальше от города есть небольшой домик. Ничего особенного, но природа вокруг красивая. Озеро есть…
– Озеро – это замечательно. Только что я Варе скажу?
– А тебе обязательно ей что-то говорить? – Стас посмотрел на Мару, а та засмеялась.
– Кажется, ты не знаешь, что такое сестра.
– Увы, у меня вместо всех был только Поклонский. Та ещё приставучая задница, если честно.
– Охотно верю, – Мара коснулась его щеки, положила голову на грудь. – Варя будет волноваться.
– Прости, что не сочувствую её горю, но ты мне нужнее, чем ей.
– Она всё поймёт, – сказала тихо. – С другой стороны, какая разница, да?
– Никакой разницы, – уверенностью в его голосе можно было зарядить десяток робких юношей. – Поехали или утащу силой. Соглашайся!
И она согласилась, только попросила Варю ни о чём не рассказывать Поклонскому. К новому родственнику Мара относилась с опаской, ещё плохо зная его и его способности.
«Да ну, я ж могила!» – вот и весь ответ, и Мара знала: сестра не врёт.
Стас усадил Мару в машину, втопил педаль газа в пол и на всей скорости повёз в новое приключение.
«Как хорошо, как радостно», – подумала Мара, ощущая невероятную свободу. Хотелось жить, любить и улыбаться. Даже если кому-то это может не понравиться.
Ночь была прекрасной. Наполненная любовью и радостью, и ни единой дурной мысли в голове.
На рассвете Мару разбудил телефонный звонок. Спросонок потянулась за мобильным, сбросила его на пол, открыла один глаз. Стас заворчал, прижал её к горячей груди, но трель, было, прекратившись, вновь разорвала тишину.
– Подожди, я отвечу.
– Потом.
– Ну, Стас, – завозилась и всё-таки выпуталась из цепкой хватки.
На экране – номер соседки, и Мара поняла: случилось что-то плохое, если Ирина Степановна её потревожила так рано – солнце только-только поднималось. Пока принимала вызов, ощущала колючие мурашки на спине.
– Марушка, – Ирина Степановна говорила торопливо и сбивчиво, Мара не могла разобрать ни одного слова.
– Подождите, что случилось?! – Мара даже прикрикнула на суетливую соседку.
– Мара, дом… твой дом… он горит!
Глава 23
Мару затрясло от ужаса, к горлу поступила тошнота. Сама не поняла, как попрощалась с соседкой – происходящее показалось дурным сном, от которого кожа покрылась липкой испариной. Крепко зажмурилась, сжала в руке телефон с такой силой, что явственно услышала треск корпуса. Каким чудом не испортила экран?
Дремота со Стаса слетела мгновенно: одним плавным движением сел, собранный и спокойный, только глаза в полумраке из зелёных превратились в чёрные, странно мерцающие, будто у
