– Ты ешь, давай, – Стас убрал руку и пододвинул к Маре чистую тарелку. Наложил всего сразу, да так, что еда чуть на стол не высыпалась. – А потом мы…
Стас не закончил фразу, потому что Варя вернулась в комнату, громко болтая о чём-то с Поклонским. Словно предупреждала о своём возвращении.
«… сбежим», – одними губами добавил Стас и Мара его поняла.
Аппетит вернулся как-то вдруг. Сама не заметила, когда с тарелки исчезла вся еда. Наверное, было вкусно – у Вари по-другому не бывает, – но Мара почти ничего не чувствовала.
Ей хотелось сбежать со Стасом. Шальная мысль, с каждой секундой становилась всё привлекательнее. Как в детстве, нужно было очень быстро расправиться с едой, чтобы получить самое сладкое. И в данном случае речь не о торте.
Когда десерт был съеден, можно было уходить. Мара покраснела, почувствовав на себе пытливый говорящий взгляд Стаса. Никакие слова не выразили бы того, что они сейчас чувствовали. Необходимость таиться, вести обычную с виду беседу, обмениваться общими репликами – сложно. Но что-то было в этом прелестное. Мара чувствовала себя совсем ещё девчонкой, юной и неопытной. Странные ощущения.
– Я, пожалуй, воздухом подышу, – сказала Мара, поднимаясь с дивана. Варя хмыкнула, Стас поднялся следом.
Да плевать на всё: предосторожность, шифровки, желание не пускать других в своё личное пространство. Сейчас Маре был нужен Стас – его тепло и забота, иначе бы свихнулась, на счастье Вари глядя.
– А я домой пойду, – Стас поднялся следом, поблагодарил Варю за тёплый приём, что-то бросил Поклонскому, а тот лишь рукой махнул, мол, встретимся завтра.
Мара не помнила, как оделась, совсем не понимала, что вокруг происходит. Только Стаса рядом чувствовала, и большего не нужно.
– Пойдём, – Стас взял её за руку, стоило им выйти за порог. Утащил за собой, зная этот жилищный комплекс, как свои пять пальцев.
Шли по лестнице, спускались на лифте – одна из башен «Золотого яблока» была оснащена всем, что только может понадобиться человеку для комфортной жизни.
Иногда Стас останавливался, но только для того чтобы прижать Мару к стенке и целовать до головокружения и саднящих губ.
– Куда мы? – спросила между поцелуями, но Стас только хитро улыбнулся, а в глазах полыхнуло пламя.
– Увидишь.
И Мара увидела, да так и остолбенела.
Огромное пространство крытого плиткой помещения переливалось, словно где-то над головой раскинулось в своём величие Северное сияние. В десятке шагов – водная гладь бассейна казалась большим озером.
– Я не знаю, что с тобой произошло, почему ты приехала раньше, – Стас стал за спиной, положил на плечи руки, зарылся носом в волосы. – Но я хочу, что бы ты расслабилась. А потом поговорим.
Глава 22
– Но у меня нет купальника! – Мара завороженно смотрела на воду, пока Стас снимал с неё пальто.
Она осталась в одном трикотажном платье, подчёркивающем все изгибы стройного тела. У Стаса голова кружилась, стоило только посмотреть на эту потрясающую фигуру, а когда прикасался… о, его крышу срывало напрочь!
– Какой к чёрту купальник? – задышал в её шею, касаясь губами мочки уха. – Я всё равно его мигом сниму. Так что лишняя возня.
– Ты одержимый, – засмеялась, поводя плечами. Откинула голову на грудь Стаса, он прижал её к себе, удерживая под животом. – Но мне это нравится.
– Только это?
– Мне нравится всё.
Стас прикусил нежную кожу шеи, и Мара выдохнула тяжело, со свистом. Вздрогнула всем телом, обернулась, обвила руками.
Стасу хотелось большего – намного большего, чем мог себе позволить, пока оба оставались в одежде. Хотел чувствовать кожу под пальцами, ощущать под собой горячее дрожащее тело, податливое и мягкое.
Стас ещё крепче притянул к себе Мару, впитывая её тепло. Поднял пальцем подбородок, коснулся губами кончика носа.
Её имя сорвалось с губ как мольба и приказ одновременно. «Ма-ра». Вместо просьб о спасении, вместо надежды. Только её имя.
– Мара…
Она подалась вперёд, ластилась. Их поцелуй, горячий и отчаянный, пьянил, лишал воли и разума. Ничего больше не существовало: ни прошлого, ни будущего. Мира тоже не было, только голая страсть и желание быть ближе, хотя уж куда больше. Страсть лилась по венам горячей лавой, искрой поджигала любые сомнения и страхи.
Стас чувствовал: в этот момент Мара ему доверяет намного больше, чем в любую их прошлую ночь. Она в нём нуждалась! Тепло разлилось под рёбрами, шальная сила ударила в голову. Захотелось сжать хрупкое тело в объятиях до хруста в костях. Стас будто бы пытался впитать в себя Мару: всю целиком, без остатка.
Быть ещё ближе – невозможно. Стас гладил спину, скользил пальцами по позвоночнику, и даже ткань не была преградой. Он чувствовал тепло молочно-белой кожи, сердцебиение, словно оно было его собственным.
Губы Стаса скользили по скуле, оставляли цепочку горячих меток на щеке, шее… всё ниже и ниже.
Где они? Что творится вокруг? Для чего пришли сюда? Единственное, что Стас понимал: это всё, чего он хотел от жизни в этот момент. Большего не нужно.
Стас хотел Мару до дрожи. Терпеть дольше – преступление, но вода так манила. Сначала искупаться, но для этого раздеть!
Платье упало на пол. Мара перешагнула через него, оставшись перед Стасом в одном белье, но и от него избавились быстро. Тонкие дрожащие пальцы уже избавляли от одежды: сначала от рубашки, после вытащили пояс, расстегнули штаны.
– Без купальника тоже можно, – лукаво улыбнулась Мара и первой прыгнула в воду.
Взвизгнула, выныривая, засмеялась звонко – звук этот отразился от стен, ударил в потолок, едва его не обрушив, и Стас «рыбкой» отправился следом. Купались долго: как дети устраивали догонялки, ловили друг друга, и Мара снова смеялась, словно не было в этой жизни момента прекраснее.
– Не уйдёшь, – поймал одной рукой, прижал спиной к бортику, огладил бедро, скрытое под водой. – Никуда не денешься.
– Не денусь, – подалась вперёд, провела губами по его закрытым векам. – Люби меня, хорошо?
И он любил со всей страстью, что
