хоть Лин и не моя, меня все равно распирала гордость.
Чисто мужская фишка – испытывать удовольствие, хвастать «своей добычей», потому что мы по природе лидеры, самые ловкие, сильные, смелые. Для нас распушать свой хвост так же естественно, как дышать. Тем более, если дело касается подвигов. На любом фронте.
Как всегда, сногсшибательно красива. Волосы уложены в высокую прическу с использованием какой-то хрени типа повязки. Наряд я полностью не вижу за стильным серым фартуком, но не сомневаюсь, что одета Лин изысканно и со вкусом. Судя по красноватым глазам и носику, моя Булочка недавно плакала, и это задевало меня до глубины души. Моя маленькая девочка на самом деле нежная и ранимая, но в силу того, что рядом нет надежной Медвежьей спины, она вынуждена быть сильной, позволяя себе плакать, когда никто не видит.
– Подключаюсь, – предупредил Ринат, снова защелкав по клавишам. – Звук тоже будет.
Цели напугать Эвелин у нас не было, но так уж вышло, что по-иному никак с ней не связаться.
Булочка дернулась в испуге в ответ на наше вторжение в ее компьютер. Из ее рук выпал кусочек теста, и она в шоке прижала ладошки к щекам, пачкая их мукой.
Еще бы, я и пяток моих друзей во все глаза таращились на нее, появившись как черти из табакерки вместо усатого весельчака из кулинарного шоу.
– Бонжур! – нестройным хором голосов добавили паники Лин мои неравнодушные соратники.
Растерянно разглядывая их, Булочка недоуменно возвращалась взглядом ко мне, а я как жабу проглотил. Зараза раздулась в горле, слово сказать не могу и молча смотрю на Лин, не в силах оторвать взгляд. Я ошибся, что я скучаю по ней, с первой секунды стало понятно, что не просто скучаю, а подыхаю от желания оказаться рядом.
– Бонжур, – неуверенно улыбнулась Эвелин.
– Что ты делаешь, Лин? – напустил я строгости в голос, что на фоне светящихся рож моих друзей выглядело еще комичнее. Но мы звонили не для того, чтобы глазеть на нее как на экспонат в Лувре, а чтобы выяснить, что она вытворяет, прячась от всех.
– Я? – округлила глаза Булочка, будто она не виновата в моей бессоннице. – Пельмени… – заалели щеки Эвелин.
Сдавленный смешок Джексона за моей спиной смутил Булочку еще больше, и, чтобы она не захлопнула крышку макбука раньше времени, я поторопился представить своих друзей, но, как оказалось, это непросто, учитывая, кто они такие все на самом деле, приходилось выкручиваться на ходу.
– Мои несносные друзья: Кирилл… нейробиолог, Лера… художница, Джексон, врач-хирург, Максим, футболист…
– О, футбол! Я знаю! Ка-ко-рин и Мама-ев, – вспоминая, захлопала ресницами Булочка и произнесла по слогам нашумевшие фамилии наших игроков.
Я даже рта открыть не успел, как хвастун и понторез Аристов возмущенно вклинился:
– Какой Кокорин? Да он даже стулом по ушам попасть не может! – раздул меха в груди Макс, забив на то, что она его не понимает.
Он-то догадался, что мы о нем, потому что я его имя назвал и «футболер» на французском языке от нашего «футболист» не сильно отличается. А вот его ответную претензию Лин не понимала и беспомощно переводила взгляд с него на меня.
Отпихнув нависшего над моим плечом выпендрежника, я и остальным отправил молчаливый посыл, чтобы имели хоть каплю воспитания Рината, покинувшего мою комнату еще до того, как нас увидела Лин.
Едва мои друзья скрылись, Лин протянула руку к экрану, заставив меня заволноваться, что она хочет выключить ноут. Кажется, она трогала мою физиономию на экране, но это неточно. Я немного отвлекся на вид, открывшийся на ее декольте.
– Булочка, пакуй все свое натуральное в красивое платье и вылетай в Москву! – охрипшим голосом потребовал я, поправляя неудобно расположившийся стояк в брюках, – У меня накопилась масса претензий к французам, требую двусторонние переговоры за закрытыми дверями!
Перепачканное мукой личико Лин озарилось улыбкой. Булка склонила голову, словно хотела заглянуть под стол и проверить, что претензии в моей ширинке уже не помещаются.
– О, нет! Я боюсь мести твоих друзей, Медведь! Они теперь знают в лицо ту, что похитила и мучила их друга! – выразительно приподняла брови Эвелин, тонко намекнув мне, что я без ее согласия разрешил им присутствовать при звонке.
Мне не нравится, как уверенно и не раздумывая Лин отказалась от встречи. Ее решительное «нет» мне как серпом по… сердцу. Сразу полезли мысли, что Эвелин Бертран даже мысли не допускала, чтобы вновь встретиться со своим пленником. Уже второе ее «нет» на мое предложение сильно бьет по моей самооценке.
– Прости им их любопытство, Булочка, – приходится мне выкручиваться за этих энтузиастов с длинными носами. – И Макса тоже, он у нас без тормозов совсем.
– Он очень обаятельный, – улыбнулась Лин.
Ага. Этого не отнять, а хуже всего, что он это и сам знает, похоже, с пеленок, и всегда этим пользуется. Окружающие готовы простить ему практически все, не думая обижаться ни на его слова, ни на выходки.
– Что ты делаешь в Париже, Лин? Помимо пельменей, – конечно же, не хочу обсуждать с моей Булочкой всяких молодых смазливых мажоров.
– Здесь живет мой кузен Госс. Приехала погостить, – ответила Лин, и этого было бы достаточно, если бы мы весь Марсель с помощью Жулика не перевернули.
– Булка, что ты как рогалик выкручиваешься? – рыкнул я, устав от ее благородной тактичности. Лучше бы напихала бы мне уже за свалившиеся из-за меня беды, чем эти попытки отгородиться от меня.
Синие глаза полыхнули знакомыми искрами, французские щечки раздулись от негодования. Класс! Я аж заерзал на кресле от знакомых ощущений покалываний по спине. Чертовка моя, адски сексуальная, когда злится!
– Из Марселя сбежала! Телефон отключила зачем? Квартиру продаешь, потому что твой Стив требует? – продолжаю давить по инерции, хотя вижу, что Булочка моя вот-вот подгорит.
– Ты переходишь границы, Илья! Это тебя не касается! – шипит на меня Лин, наклоняясь к экрану и отвлекая меня своими дарами природы под тонким кружевом лифчика, который удачно поймала камера.
– Я хочу помочь тебе, Лин, с твоими проблемами! – негодую и я, что приходиться пояснять очевидное.
– Мне не нужна твоя помощь! Мои проблемы мне по плечу! – гордо задирает нос, зараза! Самостоятельная какая, посмотрите на нее!
– Мне по колено, что тебе там по плечу! – рычу уже страшнее танка. – Жду тебя на Патриаршем мосту в воскресенье, в восемь вечера! Советую не опаздывать, у меня много планов на твои деликатесы!
– Никуда я не поеду! Иди к черту, хам! – фырчит Булочка.
– Только вместе с тобой, стерва! – ухмыляюсь я, видя как загораются и глаза и перепачканные
