– Оксанка! Я скучал... Девочка моя...
Он пытается поцеловать её в губы, но девушка ловко уворачивается и с притворной строгостью грозит ему пальцем:
– Тимка, ты зачем здесь всё мелом исписал? Мало тебе прошлого раза? Веня увидит, опять щётку с ведром вынесет и смывать заставит, – отчитывает, а сама ласково ерошит его повинную, рыжую макушку и быстро целует в подбородок.
– По крайней мере, твой брат начал меня замечать, – счастливо заулыбавшись, отмахивается парень.
– Ну и дурень же ты, Морковка, ничему не учишься! – качает головой девушка, но лицо её сияет неприкрытой гордостью.
Вот у них любовь. Взаимная. Правильная. Красивая. А моя – болячка. Мою нужно лечить.
– Девушка, вам плохо? – блондинка подходит, с тревогой заглядывая мне в лицо и я, смутившись, понимаю, что мой смех незаметно сменяется крупными, едкими слезами.
– Нет, мне хорошо, теперь хорошо, – благодарно ей улыбаюсь и киваю в сторону стоящего за её спиной парня с забавным прозвищем Морковка. – Берегите друг друга и... спасибо.
Я разворачиваюсь, оставляя парочку за своей спиной недоумевающе переглядываться, и ухожу подальше. Мне нужно посидеть в одиночестве, чтоб выплакаться вволю, отпустить свою обиду. А после вернусь к Дарье Семёновне другим человеком. Человеком готовым начать новую жизнь.
Глава 17
4 месяца спустя
Сегодня меня посетило непреодолимое желание выйти на пару остановок раньше, и дойти до квартиры Дарьи Семёновны пешком. Весьма необычное решение, как для конца ноября, особенно принимая во внимание порывистый ветер и мелкую снежную крупу, портящую мои тщательно уложенные локоны. А всё по причине какого-то принявшего на грудь и от того крайне жизнерадостного мужчины. Пассажиры едущие домой в переполненном троллейбусе, очевидно, показались ему излишне угрюмыми и он, в силу выпитого, последовал зову широкой души – благородно взбодрил хмурых попутчиков громкой, залихватской песней. Пел он, кстати, весьма недурно, кто-то аплодировал, кто-то подпевал, но мне довелось сидеть рядом, в самом эпицентре густого перегара, и оттого морозная свежесть за подозрительно запотевшим стеклом показалась вдруг крайне заманчивой. Но, чего уж прибедняться, частичку своего задора тот балагур мне всё-таки передал.
Бодро стучу каблуками, срезая путь между дворов, и сама себе улыбаюсь. В последнее время мне вообще грех жаловаться на жизнь. Не без помощи Дарьи Семёновны я поступила на заочное отделение педагогического колледжа, и на работу тоже она меня устроила, библиотекаршей. Платят не много, но что-что, а в экономии мне нет равных. Единственная блажь – шелестящие в сумочке триста грамм "Кара-кума". Я покупаю эти конфеты раз в неделю по четвергам, для своей благодетельницы. Эта женщина – настоящий подарок судьбы. Опытный психолог, в чьих умелых руках из забитой жизнью девочки я постепенно становлюсь уверенной в себе девушкой. Она часто повторяет, что неудачи лишь отражение комплексов, прочно засевших в моей голове и самый разрушительный из них – неполноценность. Маленькими шажками, день за днём она учит воспринимать себя объективно. Честно признавать недостатки и подчёркивать достоинства, коих, к моему изумлению обнаруживается в разы больше.
До сих пор со смешанными чувствами вспоминаю нашу первую поездку загород, когда Дарья Сёменовна развела высокий костёр и заставила меня собственноручно бросить в него все свои старые тряпки. Бесформенные футболки, мешковатые джинсы, толстовки, кеды – всё! Я будто кожи тогда лишилась, ревела как дитя. Мой гардероб и сейчас нельзя назвать богатым, но ярким и женственным – вполне. Конечно, на его приобретение моей доброй фее пришлось потратить некоторую часть своих накоплений, зато теперь, стоя рядом с какой-нибудь красавицей, я больше не робею, а накопленный долг по собственному настоянию, постепенно отдаю из зарплаты.
С недавних пор, парни активно начали оказывать мне знаки внимания, но с этим всё ещё не столь гладко, как хотелось бы. Я перестала их сторониться и удивляться комплиментам. На этом пока всё. Стоит молодому человеку зайти чуть дальше дежурных любезностей и пригласить в кино или в кафе, как у меня тут же находится тысяча и одна причина, чтобы прервать его робкие ухаживания на самом корню. Дарья Семёновна только головой качает, говорит, что нужно время. Я и не тороплюсь, учусь, работаю, строго слежу за диетой норовящего сгрызть всё, что плохо лежит Шанса. Словом живу размеренной, счастливой жизнью, лишь изредка просыпаясь в горячем поту, после очередного, до дрожи яркого и чувственного сна с участием Беса. А как пойму, что ни черта это не реальность, сижу по пол ночи на скрипучей кровати, ртом воздух ловлю, и колотит всю до боли в мышцах. Не сны, а сущее наказание. Может их источник в том, что мне не с кем сравнить?
Эта залётная мысль в буквальном смысле едва не сбивает с ног. Правый каблук, заскользив по запорошенной мокрым снегом дорожке, подворачивается, и я неуклюже машу руками, в попытке сохранить равновесие. Но мне сегодня везёт: рослый парень из идущей навстречу компании, проворно раскинув руки, успевает меня подхватить, всего за каких-то пару секунд до неминуемой встречи с асфальтом.
– Ого, до нового года целый месяц, а подарки сами в руки падают. Ты в порядке, красавица?
Объятья незнакомца неожиданно тесные и пронизывают холодной остротой мяты и можжевельника. Чужие духи режут легкие как резкий глоток морозного воздуха. Мне всегда нравились свежие ароматы, но именно этот, смешиваясь с его естественным запахом, тревожит, если не сказать пугает.
– Д-да, спасибо, – едва мне удаётся обрести равновесие, я поднимаю голову, чтобы ещё раз его поблагодарить и добавить, что удерживать меня больше нет надобности, но вместо этого смотрю вбок, привлечённая знакомым, картавящим голосом.
– Кира?! Да ну нафиг! Вот это встреча!
– Привет, Стас, – не менее удивлённо отвечаю я, одновременно заглядывая за его плечо, откуда энергично машет радостный Димка.
– А мы думали, тот бешенный тебя грохнул, – простодушно заявляет Майоров младший.
– И поэтому с чистой совестью решили обнести мою комнатку, – иронично заканчиваю его мысль. Много чего охота им высказать, но наглые руки подхватившего меня парня начинают порядком напрягать. Пользуясь, тем, что я отвлеклась на братьев, он беззастенчиво просунул их под расстёгнутое пальто и теперь по-хозяйски поглаживает мою поясницу. Вот уж чего я на дух не переношу, помимо вороватости и лукавства, так это ничем не мотивированной развязности. Я всё-таки поворачиваюсь к нему, чтоб дать жёсткую отповедь, да так и застываю, не раскрыв и рта.
– А Земля-то круглая, да, мышь? – улыбка ледяной дугой растягивает края его губ и у меня будто язык к нёбу примерзает. Даже Беса я узнала не сразу, тот действительно возмужал, изменился, а этот бледный отморозок разве что шлейф пивной сменил на дорогой парфюм. В остальном всё тот же злопамятный, заносчивый козёл.
– Митя... – его имя горчит на языке острым привкусом унижения и хмеля, заставляя жалеть, что не доехала до своей остановки на троллейбусе, а в идеале и вовсе не переехала жить в другой город.
– Запомнила, – с удовлетворением констатирует парень, незаметно для остальных смещая ладони ещё ниже. В точности, как тем днём, когда попытался меня изнасиловать. – Я тоже тебя вспоминал.
Его последние слова смазывает звонкий шлепок пощёчины и дружный присвист ни черта не понимающих братьев.
– А вы по ходу дела уже знакомы, – непонятно чему радуется Стас, почёсывая спрятанную под шерстяной шапкой макушку.
– Есть немного, – не сводя с меня азартно загоревшегося взгляда, подтверждает Митя. – Жаль недолго тянулось наше общение. Я бы наверстал...
Он продолжает стоять вызывающе близко, но руки, тем не менее, убирает. Я бы сама отошла, но не могу, боюсь, что подведут онемевшие от шока ноги. Ещё свалюсь перед ним на колени как дура последняя. Так и стоим друг напротив друга, а Майоровы с левого бока.
