всех там раскатаю!
— Забейся в какую-нибудь нору и не высовывайся, скоро буду.
— Демид. Их тут человек десять. Я не знаю, есть ли у них оружие.
— Просто спрячься. Я тебя найду.
Я не спрашиваю, кто это сделал и чего они хотят — все расскажет сама лично, когда вытащу ее из этой клоаки, приволоку к себе и запру, чтобы больше никуда и никогда не лезла. Сейчас главное вызволить ее.
— Просто сиди и не высовывайся! Поняла? Лера?
В трубке тишина. Потом звонок и вовсе обрывается. Как и сердце у меня в груди. Перекручивает от одной мысли, что с ней может что-то случиться. Я внезапно понимаю, что сдохну без этой дурищи. Пусть нервы мотает, пусть бесит каждой своей выходкой, лишь бы живая, здоровая и рядом.
Я выскакиваю из дома, попутно поднимаю на ноги полгорода и спускаю с цепи ребят, которые в прошлый раз помогли распутать клубок с подставой Вероники.
Вереница темных машин несется к заброшенному заводу. Я во второй. Перед глазами красная пелена, сердце грохочет. Мутит. Нервы на пределе. Дергаю рычаг переключения передач, и машину заносит. Матерясь во весь голос, ловлю ее и снова вдавливаю педаль газа в пол.
Только бы Рыжая дотянула до нашего приезда. Только бы справилась.
Мы врываемся на территорию через главные ворота и вразнобой тормозим на широком, убитом временем дворе.
Тихо, как в гробу. Ни других машин, ни людей, ни просвета в окнах.
— Рассредоточиться, — командует Стеф своим парням. Они словно призраки скрываются в темноте, а я не могу терпеть и, как олень, рвусь к тому зданию с высокими окнами.
Может я сейчас под прицелом, может еще миг и в моей башке станет минимум на одну дырку больше. Насрать! Инстинкт самосохранения отключается, и в голове остается только одно. Мне надо найти Вознесенскую!
— Прикрыть его!
Черные тени Ефремовских ребят поблизости. Движутся параллельно со мной, на ходу сканируя обстановку.
Вокруг все так же тихо. Не души.
Наконец, впереди маячит заветная дверь. Я врываюсь внутрь, отгоняя от себя дурные воспоминания. По памяти прохожу по коридорам, в которых царит непроглядная мгла, и вываливаюсь в тот самый зал.
Взгляд выхватывает стул на полу — когда-то к нему была привязана Вероника, и кишки сводит от дурных предчувствий. Он как на поминание о том, что однажды мы уже прошлись по самой грани. Тогда Артур чуть не лишился своей женщины, теперь я.
— Лера! — получается полу шепот полу крик, — Лерка, ты тут?
Ну же, Ежик, выползай из той норы, в которую забилась.
Проходит пять секунд, десять и я уже чувствую, как седеют волосы у меня на висках, а потом раздается легкий шорох, и откуда-то из темного угла выныривает хрупкая фигурка. Она налетает на меня так, что едва не сбивает с ног, обнимает крепко-крепко и дрожит.
— Я убью тебя, Вознесенская, — стискиваю ее в объятиях так крепко, что она охает, — точно убью.
Лерка шмыгает носом и начинает беззвучно рыдать. Я только чувствую, как моментально промокает рубашка у меня на груди.
— Демид! — раздает отклик откуда-то с улицы.
— Здесь мы! Все в порядке. Выходим.
Лерка цепляется за меня, как маленький ребенок и продолжает содрогаться от рыданий.
— Все, Лер, все. Успокаивайся, — глажу ее по спине, — все закончилось. Идем.
Отчаянно мотает головой и еще сильнее жмется ко мне. Такая маленькая и беспомощная, что сердце сжимается.
— Ох, беда ты Рыжая, — подхватываю ее на руки и несу на выход.
Нас встречает свет фонариков, и Ежик тут же отворачивается, утыкаясь носом мне в плечо. Затихает, зараза. Прибил бы, да жить без нее не смогу.
— Кто бы тут ни был — все уехали. Мы нашли следы, — коротко отчитывается Стеф и по рации связывается со своими, для выяснения деталей.
Я усаживаю Лерку в машину, сую ей в руки бутылку с минералкой, жду пока она сделает несколько рваных глотков и только после этого задаю вопрос:
— Что произошло?
— Я накосячила, — горько выдыхает она. У нее откат, зубы стучат так, что на весь завод слышно.
— Это понятно. Как именно?
— Клиент на работе. Проблема с оплатой. Долг. На меня.
У нее не получается говорить складными предложениями. После каждого слова — судорожный вдох.
— Я сказала. Верну. А он. Привез сюда. Предлагал, — она жмурится так будто ей больно, — угрожал.
— Тронул? — давлю через зубы.
— Не успел. Ударила и сбежала.
Я сейчас до одури рад, что она такая вот. Шальная и без тормозов.
— Имя, Лер. Как его зовут.
— Щеглов. Аркадий Дмитриевич.
Ох… Нет слов.
Конец, этому жирному борову. Я его закопаю.
Глава 13.2
— Кто-то предупредил о том, что мы на подходе, — произносит Стеф после того, как его парни заканчивают прочёсывать территорию, — они свалили через восточные ворота, в сторону города.
— Кто предупредил?
— Не у меня спрашивай. За каждого из своих головой ручаюсь. Кто-то из твоего окружения слил.
Мне очень интересно, что это за тварь такая завелась, которая докладывает о моих делах на сторону. Опять крысы набежали?
Степан тем временем присаживается на корточки рядом с Леркой:
— Цела?
Рыжая кивает. Грустная такая, жалкая. Не узнать в ней сейчас боевого ежа.
— Почему они не отобрали у тебя телефон?
— Отобрали. Я потом отобрала его обратно, когда сбежала.
Стеф вскидывает брови, ожидая пояснений. Тогда Лерка коротко рассказывает, как проходил «допрос». С каждым ее словом, я завожусь все больше.
— Присмотри за ней. Я сейчас.
Отхожу в сторону, вытаскиваю телефон и набираю номер Щеглова. Если думает, что такая дичь сойдет ему с рук — то глубоко ошибается. Он не отвечает. Номер выключен или вне зоны действия сети. Звоню еще раз — результат тот же. Надо ехать, хватать его за жирный загривок и трясти так, чтобы зубы клацали. Только предварительно доставить Лерку в безопасность.
На заброшенном заводе нам делать больше нечего. Оставляем парней на месте — они собираются еще раз перепроверить, поискать следы, а мы едем в город. В машине тишина. Я за рулем, она на заднем сиденье, кутается в одеяло, то и дело шмыгает носом и вздыхает, не отрывая взгляда от темноты за окном.
— Лер, — зову ее, — успокоилась?
