Остановились рядом. Что-то спросили, кажется, я видела лишь, как они уставились на папину пушку на номера джипа и настороженно отступили, видела, как руки нырнули под куртку, к оружию…
— Это Алина Коваль, – сказал Марат и ладонью расслабленно оперся на багажник авто. — Разрешение на оружие есть, смотреть будете?
Он достал из нагрудного кармана какую-то бумажку.
Меня ни о чем не спросили. Молча наблюдала, как Марат болтает с полицейскими, как те натянуто улыбаются, и опасливо косятся на меня, будто ждут, что я вот-вот пальбу здесь устрою.
Они попрощались. Вразвалочку потопали обратно к машине.
Марат обернулся ко мне.
— Как всё просто, да? – сказал он с улыбкой. — Чудодейственная фамилия – Коваль. Решает любые проблемы.
— Чего тебе от меня нужно? – спросила хрипло и закашлялась. Вдруг в жар бросило, потрогала лоб и покачнулась, схватилась за ручку двери.
— Давай сядем, погреемся, – засуетился Марат и отобрал у меня сумочку. Нашел ключи, разблокировал замок. — Я за руль…
Не дослушав, открыла дверь и села в водительское кресло.
Папа никому не разрешал садиться за руль его машины.
Посмотрела, как Марат обходит джип и забирается в салон, усаживается рядом со мной. Из печки подул горячий воздух, приложила варежку к носу и повернулась на Марата.
— Я знаю, что ты сделала час назад в недостроенном районе, – сказал он и откинулся в кресле. Помолчав, добавил. — И что за тобой следят люди Демьяна.
Сглотнула.
Демьяна?
Сердце сжалось, память нахлынула, придавила к сиденью.
— Поговаривают, что с Демьяном расправился Волынов, – Марат хмыкнул. — Но я…– он выдержал паузу. — Я думаю на тебя.
Не ответила.
И он продолжил. Медленно, с расстановкой, покручивая на пальце кольцо.
— Не так-то просто занять место Коваля. Он мало кого посвящал в свои дела. Ближе всех к Руслану был Демьян. И дочери. И я предлагаю. Попробовать тебе, Алина, войти в бизнес. Не торопись отказываться, – Марат почесал бороду указательным пальцем, повернулся и в упор посмотрел на меня. — У тебя волшебная фамилия, – повторил он. — Коваль знал, что, если его грохнут – дочерей тоже не пощадят. И подстраховался. Все его связи завязаны на фамилии. Все активы. С нами отказываются вести дела. Работа простаивает, Алина. Младшая Коваль в коме, у нас осталась лишь ты. Потеряем тебя – и рухнет империя, – он сжал губы, — а этого допустить нельзя. Ты нам нужна. Взамен можешь рассчитывать на полную преданность. Всех нас, – Марат открыл дверь, ступил в снег. Кивнул мне. — С ответом не торопись. Будем ждать до завтра. Утром я тебя найду.
Глава 21
ДЕМЬЯН
Чертова хромота раздражает. Как и худоба, и то, что руки подрагивают. Мне уже намного лучше, реабилитацию я в свои руки взял.
Из больницы свалил на наши склады. Там только свои меня побеспокоят – те, кому можно доверять. Не полностью, но относительно.
Полностью доверять теперь я не смогу никому. Даже любимой женщине.
От Алины я не ожидал удара в спину. От кого угодно, но не от нее.
Чуть прихрамывая, приминая снег, пошел на пустырь – туда, где наш самодельный тир расположен. Спокойной жизни не было, нечего и думать, что она будет, а значит – очередная тренировка.
Первый выстрел – промазал.
Второй – в десятку.
Рука дрожит как у алкоголика, плечи сводит. Отдача от выстрелов заставляет сжимать зубы… интересно, Алине самой было больно, когда она в меня шмальнула? Хоть физически было? Морально – вряд ли, решилась ведь, рука не дрогнула.
У нее не дрогнула, а у меня дрожат.
Патронов извел уйму, но пристрелялся. Глаза помнят цель, видят ее, главное – унять проклятую дрожь. Стрелял, пытаясь представить Алину на месте мишени – моей мишени.
Я убью ее. Перед этим только оттрахаю напоследок, а затем спрошу, в голову или в сердце стрелять. Пусть сама выберет, мне не жаль. Мужчины должны идти любимым женщинам на маленькие уступки.
Она смогла – смогу и я. Не впервые шмалять в тех, в кого не хочется. Знаю, что убью ее, а потом выть буду, но со временем пройдет.
Наверное.
Вошел на склад, стянул куртку, оставшись в свитере, и принялся за упражнения. Нужно скорее возвращать прежнюю форму, я бы сам такую развалину, в которую я превратился, всерьез не воспринял.
Пот льет ручьем, хотя на складе холодно, руки снова, сука, дрожат, но я отжимаюсь.
Тридцать восемь.
Планка – восемь минут. Почти. Мог бы и дольше, пусть и из последних сил, но раздался скрежет, и по спине прошелся сквозняк.
— Уважуха, босс. Качаетесь? – кивнул Кастет, подходя ко мне.
Я усмехнулся. Качаюсь? Это больше на бабские похудательные упражнения похоже. Но для восстановления подходит.
— Как там Коваль? – спросил Кастета.
Фамилия Алины резанула по ушам, но… так надо. Не Алина, а Коваль.
— Притихла еще больше. В больнице меньше торчит, но приезжает ежедневно. В салоне трется, друзья Руслана ее навещают.
— У Руслана не было друзей.
— Партнеры, старички из его «бригады». Тот же Самсонов, – пожал плечами Костя. — Но все тихо-мирно с Коваль.
Марат, значит. Снова объявился. Интересно, что ему нужно от нее?!
— А еще Волынова нашли. Мертвым, – уточнил Кастет. — Грохнули его дней пять назад, нашли только сегодня утром, на крыше заброшки в Цыганском поселке. Проверяют местную гопоту, но все знают, что кто-то из своих его убрал.
Сжал кулаки от злости. Как бы и что там ни было, Волынова я должен был убить сам. Своими руками. Но… хорошо, пусть. Мне странным образом спокойнее от того, что Волынов не доберется до Алины.
Все еще тревожусь о ней. Но расправиться с Коваль мне это не помешает.
— В шею ему шмальнули, – поделился Костя, и хмыкнул: — Наверное, тяжело умирал, и осознавал, что умирает.
— Я рад. А теперь поехали.
Направился к выходу, подзывая Кастета. Сел в машину, накинул капюшон, на глаза – очки. Нехер светиться раньше времени.
— Все? Возвращаетесь?
— Пора, – кивнул я.
Костя – неплохой боец, исполнительный. Как и остальные из своих. Но пока я вдали, пока делегирую, я не могу полноценно контролировать ситуацию. И чувствую, что многое упускаю из вида. Передача полномочий только в бизнесе работает у хороших менеджеров.
Вот только я не директор, и это не бизнес. Потому нужен постоянный контроль, иначе возникают косяки. А затем прилетает пуля, сука, в спину.
Кастет знал, куда везти – в одну из квартир, куда вызвали основных приближенных. Пока ехал, составлял планы на ближайшее будущее.
По-тихому убрать скурвившихся. Тех, кто замазался с Волыновым.
Подмять под себя город. В открытую. Хватит игр, в которые играл с Алиной и Ларисой. Больше никаких девочек-припевочек в платьицах, которые косят под мафиозных королев.
Развалить бизнесы Коваля. Чтобы ничего не осталось от его империи, чтобы даже имя его забыли.
И убить. Ее.
— С возвращением! – поприветствовали меня.
На столе появилась бутылка. Нажираться не будем, но виски – это святое. Разлили, уселись. Нас семеро, Кастет у стены.
— Когда официально появишься в городе?
— Сегодня же, – ответил. — Вечером.
— Шороху наведешь. Реально, бессмертный, – усмехнулся Павел. — Любишь ты эффектность. В клубешнике объявишься? Живой, невредимый, и с девочками?
— Можно и так, – откинулся на спинку стула, и размял затекшие плечи. — Пусть у всех будет веселая ночка. У тех, кто мне не рад.
В крови бурлит предвкушение, азарт. Почти позабытые ощущения.
Скоро я увижу ее. Не сразу, нет. Сначала клуб, где меня обязательно заметят те, кто надо. Утром обо мне будет знать каждая собака. Я не поеду к ней сразу, пару дней выжду. Может, неделю.
Пусть знает, что я живой, что знаю, где она прячется. Что могу прийти в любой момент.
— Жуткая у тебя улыбка. Бабы боятся, наверное? – отреагировал Павел на мою усмешку, и я неопределенно пожал плечами.
А затем раздался телефонный звонок. Вернее, звонки и сообщения.
