Ханна казалась Рейфу капелькой ртути в его объятиях. Она скользила, дрожала, переливалась. Она нащупала пряжку его ремня, и он застонал. На полпути к цели Рейф посмотрел с лестничной площадки вниз, в темноту.
— Ну, еще немножко, — хрипло попросил он, понимая, что обманывает не только Ханну, но и себя. Путь до верхней ступеньки казался ему бесконечным.
— Я уже у цели. — Она расстегнула ремень и теперь возилась с молнией.
— С этим лучше подождать, — шепотом заметил он.
— Не могу. — И она провела обтянутыми нейлоном пальцами ноги по его ступне.
Жар распространился вверх по ноге Рейфа, достиг бедра, отнял у него способность дышать. Если так пойдет и дальше, до спальни они не доберутся. Пора предпринимать ответные действия.
Он подхватил Ханну, взвалил на плечо и придержал за ноги.
— Рейф!
Он пропустил мимо ушей ее задыхающийся, чувственный смех. С неотвратимой решимостью он вцепился в перила и поспешил вверх по лестнице. На площадке он повернул направо, к спальне, которую выбрал в день приезда — самую большую, с видом на залив.
Толкнув дверь, Рейф ворвался в комнату и сбросил ношу на стеганое одеяло, которым была застелена старомодная кровать с четырьмя столбиками. Ханна протянула к нему обе руки, и он упал сверху.
Целуя ее в шею, он принялся рыться свободной рукой в ящике тумбочки. Где-то здесь была упаковка презервативов… Рейф купил ее сегодня вечером, на всякий случай. Пока он принимал душ, у него разыгралась фантазия, а в полуприподнятом состоянии любой мужчина — оптимист.
Не найдя коробку, он встревожился:
— Черт, да где же?..
— Что случилось? — Ханна испуганно раскрыла глаза. — С тобой все в порядке?
К счастью, в этот момент он нащупал искомую коробку и испытал упоительное чувство победы.
— Да, конечно. В полном. Все хорошо.
— Отлично.
— Разумеется, — прошептал он, — просто превосходно.
Ханна просунула нежные, как шелк, ладони под расстегнутую рубашку. Рейфу опять стало трудно дышать.
Вскоре остатки их одежды таинственным образом куда-то исчезли, а Рейф устроился между ног Ханны.
Она обхватила его ногами за талию, он подсунул ладони под ее ягодицы. Горячая и влажная, она раскрылась навстречу ему. Подушечкой большого пальца он коснулся ее потайного бутона, и она резко вздрогнула. Рейф уже был готов взорваться.
— Иди ко мне, — хрипло позвала она, вцепившись в него руками и ногами. — Скорее! Больше я не выдержу… — Упрашивать Рейфа не понадобилось. Он сам держался из последних сил.
Начиная входить в нее, он вздрогнул от удовольствия: она оказалась тугой, плотной и влажной. Он старался не спешить, но когда она приподнялась, забыл обо всех ухищрениях и сдержанности.
Сейчас ему было не до церемоний. Он глубоко вонзился в нее и очутился в мире невероятных ощущений. От ее негромкого крика он испытал яростное удовлетворение. Она откинула голову и приоткрыла губы в беззвучном вопле.
Экстаза она достигла почти мгновенно. Ему хотелось довести ее до края и только потом подумать о себе, но оказалось, что в запасе у него всего несколько секунд. Выдержать волны дрожи, пробегавшие по ее телу, он не сумел. Ему не удалось даже подавить собственный торжествующий рык.
Это была не дремота, а странное ощущение отстраненности от времени и реальности. Приятнейшая интермедия, которая, как было известно Ханне, не могла продолжаться вечно. Прерывать ее не хотелось.
Рейф раскинулся на спине рядом с ней — большой, уютный, согревающий телом всю широкую кровать. Одну руку он закинул за голову, второй обнял Ханну. Приоткрыв глаза, она засмотрелась на него: Рейф походил на огромного кота, отдыхающего после удачной охоты. Ханна приподняла голову, чтобы лучше рассмотреть его, и тут ее взгляд упал на зеленые цифры часов в радиоприемнике.
— Уинстон! — Она рывком села.
— Что? — Рейф непонимающе щурился. — Что такое?
— Мне пора домой, к Уинстону. — Она выбралась из-под одеяла. — Он будет волноваться.
Рейф изумился:
— Ты думаешь, что твой пес волнуется, когда ты поздно приходишь домой?
— Ну не совсем так. — Заметив свои трусики на полу, Ханна наклонилась за ними. — Скорее, просто ждет.
— Сомневаюсь.
— Ему надо на прогулку. — Она влезла в трусики и огляделась в поисках лифчика, но его нигде не было. — Он просидел взаперти несколько часов подряд.
— Успокойся. — Рейф откинул одеяло и сел на краю кровати. — С Уинстоном все в порядке. Он наверняка крепко спит.
А ведь он прав, подумала Ханна. Паника, не дающая ей покоя, не имела никакого отношения к Уинстону. Она показалась Ханне необычной реакцией на то, что недавно произошло в спальне. Да что это с ней такое?
— Ты не видел мой лифчик? — спросила она, радуясь, что Рейф так и не включил свет. Она чувствовала, как у нее горят щеки.
Рейф перестал застегивать брюки и потянулся к лампе на тумбочке. Включив свет, он внимательно оглядел комнату.
— Его здесь нет. Наверное, остался где-то на лестнице. — Ханна подозрительно взглянула на него, почти уверенная, что он насмехается над ней. Ее колготки каким-то образом попали под кровать. Ханна сразу заметила, что на ступне они поползли. Со вздохом втиснувшись в платье, она стала раздраженно дергать молнию.
— Я помогу, — негромко предложил Рейф. Он прошел по комнате и встал у нее за спиной. Взявшись за; флажок молнии, он застегнул ее снизу доверху одним плавным движением.
— Спасибо, — сухо и чопорно поблагодарила она и разозлилась на себя.
— Не за что. Если понадобится — обращайся.
Не смея смотреть на него, Ханна принялась искать туфли.
Рейф набросил рубашку, не удосуживаясь застегнуть ее. Скрестив руки на груди, он прислонился к столбику кровати и стал наблюдать за ее беспорядочными поисками.
— Твои туфли остались где-то на лестнице, — наконец сообщил он.
— Только этого не хватало! — Она быстро выпрямилась, пригладила волосы и метнулась к двери.
Рейф не спеша последовал за ней. Не обращая на него внимания, Ханна начала собирать предметы своего туалета, разбросанные по лестнице и коридору. Что на нее нашло? Ничего подобного она себе никогда не позволяла. Должно быть, она совсем потеряла голову.
К тому времени как Рейф спустился вниз, Ханна уже успела обуться и разыскать лифчик и теперь направлялась к двери. Комкая лифчик в кулаке, она думала только об одном — как побыстрее покинуть место преступления, где ею овладела необузданная, непристойная страсть.
Голос Рейфа остановил ее у самой двери:
— Может, ты все-таки объяснишь мне, в чем дело?
У нее перехватило дыхание, она перевела взгляд на свои дрожащие пальцы.
