– Чёрт, – бурчала под нос Галка.
– Ну, дела. – Сказал водитель.
– Что? – Поднимая глаза, переспросила Галка.
– Вот так встреча. – Сказал водитель.
Галка открыла рот, но слова застряли на языке. За рулём сидел её бывший муж Вовчик.
– Да уж. – Наконец, выдавила она. – Интересная встреча.
– Отлично выглядишь.
– Спасибо. – Отозвалась Галка. – Ты тоже ничего.
– Как сама? – Спросил Вовчик.
– Великолепно. А ты? С голодухи бомбишь или для развлечения?
– Ни то, ни другое. Еду, смотрю – симпатичная девушка. Почему не подбросить?
– Облом. – Съязвила Галка.
– Наоборот, ещё интереснее получилось.
– Да уж. – Снова сказала Галка, не зная, что полагается говорить в подобных случаях.
Вовчик тоже замолчал. Из колонок неслась весёленькая попсовая разлюли-малина.
Галка исподтишка разглядывала «бывшего», не зная, радоваться или досадовать. В глубине души она хотела однажды повстречать Вовчика. Но за рулём иномарки должна была сидеть она сама, а он – мёрзнуть у обочины. Желательно в стареньком немодном пенсионерском пальто, осунувшийся, полысевший, потрёпанный жизнью.
Вид у Вовчика был вполне сытый и респектабельный. Морда округлилась. Залысины, впрямь, появились, но они придавали некий интеллектуальный шарм. Куртофан на экс-супруге тоже вполне был стильный, явно не рыночного пошиба. Слава Богу, что и на Галке было новое полупальто модного рисунка «куриная лапка», делавшее её стройнее, макияж в порядке и свежее мелирование. Иначе впору выпрыгивать на ходу.
За мрачными размышлениями Галка не заметила, как приехали. Вовчик тормознул около подъезда. Галка достала «полтинник», но «бывший» наотрез отказался брать деньги.
– Может, кофе угостишь?
– Почему бы и нет? – Неожиданно для себя выдала Галка. – Пошли.
– А муж не рассердится?
– Какой муж? – Усмехнулась Галка. – Я не дура, два раза на грабли не наступаю. Мне и так неплохо. А ты больше не женился?
– Женился. И опять развёлся. – Радостно объявил Вовчик.
– Почему?
– Так… Не сложилось.
– А дети?
– Детей нет.
– Ну, хотя бы подруга у тебя есть? – Продолжала язвить Галка.
– Подруга есть. – Сообщил Вовчик. – Но вместе мы не живём… Она ценит независимость, я тоже.
– Приятно встретить человека с одинаковыми взглядами на жизнь. – Мило съязвила Галка.
– И зачем этот штамп нужен? – Философствовал «бывший». – В старые времена, без него вместе в гостиницу не селили, помнишь? А теперь – всё, что угодно.
– Абсолютно ни к чему штамп. – Соглашалась Галка. – Размер члена он не увеличивает.
Вовчик фыркнул и заметил, что Галка нисколько не изменилась, такая же весёлая девчонка, как прежде.
– Знаешь, – признался он. – Я часто хотел тебе позвонить. Узнать, как ты…
– Что ж не позвонил?
– Неудобно как-то…
– Неудобно спать на потолке. – Философски заметила Галка. – Одеяло падает.
Лифт мчал их наверх, бывших мужа и жену, бывших страстных любовников, бывших яростных врагов. Их примирили годы и этот лифт. Сердце Галки билось учащённо. Настал час, которого она подспудно ждала все эти годы. Час маленькой женской мести.
– Представляешь, – возбуждённо тараторила в трубку Галка, – как ко мне поднялись, у моего бывшего аж пачка отвисла. Ремонт приличный, спасибо Дедуле. Вовчик – то мою квартиру зачуханной запомнил. Сам ни хрена не делал – руки не из того места росли. И денег не зарабатывал. Ходит, глазами вертит. Я, как задницей чуяла, прибралась. Чистота, красота, техника импортная, домашний кинотеатр… Нет, надо будет как-нибудь позвонить Дедуле, поблагодарить.
– Хорошо живёшь, – «бывший» говорит.
– Да, не жалуюсь.
– А работаешь, – спрашивает, – где?
– Мы, – отвечаю, – скромные работницы народного образования. А ремонт и прочие блага цивилизации от спонсоров. Мир, понимаешь, не без добрых людей, всегда готовых прийти на помощь молодой одинокой симпатичной женщине.
Его аж передёрнуло. Но ничего, проглотил. Молчит, улыбается.
– Ужинать будешь, – спрашиваю.
Он мнётся. Мол, не хочется… Только кофе… Чувствую, неудобно ему.
– Как знаешь, – говорю, – я тоже не хочу. У родителей в гостях поужинала.
И тоже мило так улыбаюсь.
– Может, за бутылкой сбегать? – спрашивает, – за встречу.
– Что ж, – говорю, – сбегай, если хочешь. Магазин круглосуточный в соседнем доме. Только учти: я говно не пью.
– Ладно, – кивнул, – мигом.
Смотался. Я тем временем в пожарном темпе в душ рванула, причупурилась. Бельишко надела то самое, что мы вместе покупали. Ой, как кстати пришлось! Я, мать, всё тебя добрым словом вспоминала. Только оделась, туфли натянула, тут и Вовчик прискакал. Асти Мондоро притащил, коробку «Коркунов», банку «Карт нуар»… И цветы. Прикинь! Розы где-то откопал! Очень необычные: оранжевые, с бордовыми прожилками. Красивые… За все годы совместной жизни так не баловал. Ну, выпили мы, конечно, полялякали о том, о сём… А дальше сама понимаешь…
В общем, я ему показала класс! Не зря столько тренировалась. Затрахала в усмерть. Прокувыркались часов до четырёх, устали… Ну, я на кухню пошла, минералки глотнула и говорю:
– Выметайся, дружок. Бай-бай.
Он чуть с кровати не свалился.
– В каком смысле: бай-бай?
– В прямом, – отвечаю. – На часы глянь. Спать хочу. А спать я люблю одна. Вдруг ты храпеть будешь, или, чего доброго, пукать? Нет, дорогой, давай-ка собирайся. Машин сейчас мало. Доберёшься быстро…
И сама так ненавязчиво вещички его сгребаю, и к выходу.
Он манатки свои вырвал, напялил кое-как, пуговицы неправильно застегнул, и на прощанье злобно так прошипел:
– Ну, ты и стерва!
А я ему с милой улыбкой:
– Верно. Но таких мужики больше любят. Разве нет?
Это была маленькая женская месть, которую Галка лелеяла годы после развода.
Вовчик громко хлопнул входной дверью.
С высоты девятого этажа Галка пронаблюдала, как «бывший» пиликнул сигнализацией, прыгнул в машину и та взревев, как разъярённый зверь, промчалась по заставленными ночными автомобилями узкому аппендиксу двора, вдоль мусорных бачков, перепугав заполошно метнувшихся котов, скрылась из виду. Галка упала на разворошённую кровать, сладко зажмурилась, потянулась, как сытая кошка. Подтащила наполовину свалившееся на пол одеяло, завернула в него правую ногу, левую же блаженно согнула в колене, запрокинула руки за голову и в такой фривольной позе уснула. Ей приснилось, как Вовчик валялся у неё в ногах, точнее, возле ножек кровати, каялся, как он был не прав, потеряв Галку, умолял снова выйти за него замуж. А Галка со смехом отталкивала его в щёку мыском остроносой туфельки. Это был самый восхитительный сон в её жизни.
