Я немного теряюсь от его откровенности. Мендоса давно не скрывает своих чувств. Ему нужна взаимность, а я не представляю себя в роли его женщины. Поэтому он только друг.
— И кто твой таинственный друг? О чём он просил?
— Давай поступим, как в детской игре, — предлагает мексиканец. — Часть истории знаешь ты. Часть, я. Попробуем вместе нарисовать картину.
Я настораживаюсь. Неужели лёд тронулся?
— Что привело тебя к Хайдам? — шокирует Эрнесто вопросом. Я полагала, что ему не знакома звёздная семья. Думала, что от Пако он знает обо мне и Мардж.
— Ты в курсе дел Хайдов? — комок подступает к горлу. — И слышал, что я лечила Бэна? — Мендоса кивает. Но откуда он знает? Льюис на досуге поведал? — Ты знал о покушении? Расскажи, что связывает тебя с их семьёй?
— Начинаешь рисовать главные детали, Элис. Я не всегда был наркодельцом и в определённый момент отказался от этого бремени. Да. Я давно не в этом деле. Несколько лет назад мне предложили вложиться в легальный бизнес и профсоюзы. Различные фонды, а также в мощный концерн. Свели с нужными людьми и политиками. Одним из них был Бэн Хайд. Мы заключили негласную сделку. Я должен был внести долю в дело. Вырученные средства от последней партии кокаина. Мексиканский наркотраффик. Слышала о таком?
Я содрогаюсь и понимаю, куда он клонит. Лёгкий озноб проходит по спине.
— Ты знал… — язык не поворачивается озвучить имя отца. О, Боже! Во что же я втянута? — Знал моего папу?
— Амиго. Перевоз партии накрывался. Кто-то сдал федералам время поставки. Вложения в фонды требовали огромных сумм, а Хайды не могли допустить потерю инвестиций. Реджина и Карло стояли за профсоюзами. Они в свою очередь снабжали финансовые фонды. И были должны тому, кто стоял выше них. Его имени я не знаю, но контролировал сделки именно он.
«Высший круг Козаностра. Санни верно сказал. Тот, кто всегда остаётся в тени. Главный мозг. И если это не Бэн, то кто?».
— Когда у меня возникла проблема, на помощь пришёл Бэн и…
— Мардж? — подсказываю Эрнесто и понимаю, как мог отец стать продажным федералом. Значит, Отрешённый не лгал. Он копал под отца и скорее всего являлся тайным агентом.
— У Дэвида имелись свои слабости. Мардж, одна из них. Твой отец был замечательным человеком. Просто так сложилась жизнь.
— Он помог тебе ради денег? Нет. Ради Мардж. Что он сделал, Эрнесто? — пусть расскажет правду, которую боится озвучить подруга. Я готова услышать её.
— Дэвид сказал агентам, что поставка переносится. Он сделал это по моей просьбе. Товар пересёк границу на несколько дней раньше. Выгоду получили все.
— Только папа погиб. А меня преследовали и отправили в изгнание.
— Не совсем, Элис. — отвергает факт Эрнесто. — Вспомни свою часть истории.
Шарады Эрнесто вызывают смех. Его намёки бьют больнее камня. Отрешённый искал какой-то фрагмент. И, что получается?
Мозг лихорадочно дорисовывает картину. Что-то отражено на снимках из семейного альбома. Фото видела только я. Отец обожал головоломки, как и Эрнесто. Мардж их свела. Папа помог мафиози и его убрали. После Отрешённый понял, что Дэвид скрыл важную улику. На Бэна покушались из-за наркотрафика. Мардж специально привезла его ко мне. Я здесь, потому что должна уцелеть. Должна найти улику. А чёртова улика нужна им всем!
Глава 29
Элис.
— Эрнесто, давай закончим с ужином, — предлагаю хозяину. Встаю из-за стола. Кусок больше в горло не лезет. Я растеряна и шокирована. Столько времени прошло с загадочного ранения Бэна и наконец открываются секреты чужой игры.
— По крайней мере ты теперь знаешь, что Реджина не абсолютное зло, — подводит итог мексиканец и идёт за мной.
— Разумеется. Она защитник слабых, — выдаю с иронией. — Только, если они ей полезны. Спасибо за ужин, Эрнесто. Когда будет готов новый паспорт?
— Через два дня, красавица.
Мы выходим на улицу. Останавливаемся на тротуаре. Я вдыхаю свежий ночной воздух. После дня, проведённого в маленьком помещении, не могу надышаться. Недавно прошёл дождь. Воздух пахнет свежей весенней листвой, прибитой пылью и мокрым асфальтом. Кожу обдаёт прохладой, а внутри всё горит. В душе бушует ураган. Я слишком зла на Реджину! Заступница долбаная! Она ведь опустила меня на дно жизни. Лишила нормальной врачебной практики и любви. Кто я теперь? Ни имени. Ни личности. Не осталось ничего. Протест новой волной захлёстывает.
— Скоро всё закончится, Элис, — успокаивает Эрнесто и обнимает. Крепко прижимает к себе. — Я практически вышел на след преследователя.
— Что? — у меня глаза округляются.
— Раз ты узнала одну часть правды, имеешь право знать вторую. Люди разыскивавшие Бэна не федералы и не агенты. Их можно назвать оппозицией.
— Раскол в структуре мафии, — доходит главная суть до меня. — Господи! Да мы все потенциальные жертвы.
— Поэтому тебе надо напрячь мозг нинья (девочка/ прим. автора). Думай, где Дэвид мог спрятать компромат.
Чудесно! Ставки озвучены. Свобода и жизнь в обмен на компрометирующий материал. Большая цена для той, кто был не при делах до сих пор. Остался последний вопрос. Кого на самом деле компромат может обличить? Все, кто меня окружают упорно покрывают единственное лицо. Я заглядываю в глаза Эрнесто. Он понимает без слов вопрос.
— Я не могу тебе назвать имя. Прости, нинья.
Получать успокоение в объятиях Эрнесто — ошибка. Мужчина поддаётся импульсу. Смотрит в глаза, не отрываясь и касается поцелуем губ. Слегка и тут же настойчиво. Пытаюсь увернуться. Не получается. Мендоса сильней. Единственное, что могу сделать — стукнуть его кулаком по спине. Эрнесто сразу отпускает меня.
— Всё может быть иначе, между нами, — тихо произносит он.
— Нет. Я не могу ответить тебе взаимностью Эрнесто. Извини.
Он второй раз слышит мой отказ. Мексиканец спокойно его воспринимает. Несмотря на силу и свою власть он не принуждает к связи. Терпеливость у него в крови. За это я и уважаю Эрнесто.
— Это ты прости. Иногда я не могу устоять. Рядом с тобой трудно сдерживаться. Пойдём. Я провожу тебя до дома. В квартале не спокойно сегодня.
Его покаяние принимается. Мы направляемся в сторону Вернор-стрит. Хорошо, что идти не далеко. Пако оказался предусмотрительным. Выбрал подходящий дом для проживания. Я шагаю молча. Задача поставленная Эрнесто приводит в отчаянье. Мне нужно вернуться к самому началу. Заполучить альбом с фотографиями. Пересмотреть кучу снимков. И не факт, пойму ли, что и где спрятал папа.
С этими мыслями практически дохожу до дома. Виднеется подъезд. Пройти нужно ещё тридцать метров. Я останавливаюсь.
— В доме Хайдов остался альбом с фотографиями. Он необходим мне. Помочь всем получится, если ты добудешь его.
Мендоса задумчиво потирает подбородок. Я смогла его озадачить. Эрнесто заверяет, что ценная кипа снимков будет доставлена в течение трёх дней. А до тех пор, мне придётся остаться в Детройте. Отъезд откладывается. Три дня я согласна потерпеть. Решить головоломку можно будет и в Монтеррее.
Прощание с Мендоса не затягиваю. Боюсь, что он снова проявит чувства. Поэтому скупое «Доброй ночи» адресую ему, когда открываю ключом домофон. Я поднимаюсь на четвёртый этаж по лестнице. В этом старинном доме лифта нет. В квартире явно находится Мардж. Сегодня была не её смена, и в клубе она не появлялась.
Дверь открываю своим ключом. Тихо закрываю, но замок всё равно щёлкает громко. Мардж не спит. Она возится на кухне.
— Ты сегодня поздно, — хлопая дверцей холодильника, говорит она.
Не обращая на неё внимания прохожу в гостиную и сажусь на диван. Мне не хочется поддерживать беседу с Мардж. Слишком много противоречивых эмоций захлёстывают. Доля обиды есть на неё. Как ни крути, во всей этой истории, она меня подставила. Надо было раньше понять, что ей двигало.
