И понимала, какой дурой я была. Сколько моих капризов стерпел Кир. И даже сейчас, лежа рядом со мной, перебинтованный, с легким сотрясением мозга, зашитой раной над бровью, с заплывшим глазом, терпеливо ждал, пока я перестану рыдать. А ведь я старше и, следовательно, должна быть мудрее и терпеливее. Но нет. Рядом с Кириллом ощущала себя совсем девчонкой. Словно между нами была разница в десяток лет, причем старше, конечно же, был Кир.
– Я не хочу никакой карьеры, Кирюша, – всхлипнула я. – Это все я виновата. Сначала Невский, потом Димка. Все из-за меня!
– Глупости, Лесь, – пробормотал Гром. – Это все жизнь, люди паскудные.
– Я хочу домой! Там тихо и спокойно! Я даже буду терпеть твою Ленку, только давай жить будем там, в деревне, а? – бормотала я.
– Ну, во-первых, Ленка не моя, – усмехнулся Кир. – Моя Леська. А во-вторых, я знаю тебя. Через некоторое время тебе станет скучно, начнешь чахнуть, грустить, задыхаться от дефицита людей и внимания. Так что нет, Лисенок, жить будем здесь, в городе. По крайней мере, пока ты не закончишь учебу. А потом поглядим.
– Но тебе ведь хорошо там! – возразила я.
– Мне хорошо там, где ты, Лисенок, – шепнул Кир, поглаживая чудом уцелевшей рукой мою щеку.
Перехватила его пальцы ладонью и прижала к своей щеке крепче, а потом и вовсе коснулась грубоватой кожи губами.
Видела, как еще сильнее потемнел взгляд любимого. Но ведь не время, да? Дверь в палату не заперта. Мой мужчина после тяжелого боя. Да и место не самое подходящее.
Однако я четко ощутила под своим животом стремительно твердеющую плоть!
Мои щеки вспыхнули от смущения. Во взгляде Кира мелькнули лукавые искорки, смешались с обещанием и предвкушением.
Кир, протянув руку к тумбе, щелкнул кнопкой ночника, и палата погрузилась в приятный полумрак. Да, за окном уже медленно занимался рассвет. Но даже если кто-то и зайдет в палату, не сразу увидит нас.
Я хотела возразить, что можно и подождать до завтра. До выписки. И потом, мой мужчина был порядком избит.
Но все разумные доводы отошли на задний план, стоило Киру притянуть мою голову к своему лицу.
Поцелуй вышел обжигающим, со вкусом соли моих слез и крови разбитой губы Кирилла. Я торопливо натянула на нас покрывало. Любимый рывком высвободил меня из легких спортивных брюк.
– Прости, Лисенок! – с сожалением выдохнул Кир в мои губы.
И я поняла, что страсть кипит в нем настолько, что не будет сейчас никакой прелюдии. Потому что все было слишком остро, через край. Мой мужчина нуждался во мне неистово. Сдерживался, сколько мог. Но ведь и он не железный. Он пылкий и любящий. И ему нужно до конца убедиться, что я рядом, невредима, что он сам – жив, что все происходящее вокруг – не фантазии, а реальность.
Сама подалась навстречу. Лихорадочными движениями приспустила брюки Кира вместе с бельем, высвобождая налитую желанием плоть. Аккуратно устроилась сверху, стараясь не навредить.
Кир прижал меня руками к себе, одновременно жадно целуя и вторгаясь в мое тело.
Я застонала. Он замер.
Остро. Сладко. Знакомо.
Но сейчас, кажется, все происходило еще острее. Мы и не двигались толком. А эмоции сбивали с ног.
Наверное, это соитие было самым коротким, но самым бурным. Словно мы, наконец, добрались до заветной цели. И все завертелось стремительно и необратимо, потому что мы – вместе.
За секунду до взрыва Кирилл замер, глядя в мои глаза. Не скрывал эмоций. Смотрел в самую душу. Без слов шептал, говорил, кричал о своей любви ко мне.
И я верила каждому слову, каждому взгляду, каждому касанию.
Не удержалась на руках. Рухнула на Кира. А он подхватил.
Чувствовала, как мое тело пульсирует и рассыпается на осколки. А мой Гром собирает их и бережно хранит у самого сердца. Там, где безопасно. Там, где любят и заботятся.
Пришлось все же сползти с Кира, пусть он и возразил негромким мычанием мне на ухо. Я легла рядом и осторожно обняла Пчелкина руками.
Глаза слипались от усталости. Кирилл прижимался к моей макушке щекой. Я дождалась момента, когда обнимавшие меня руки расслабились, а сам Гром погрузился в глубокий исцеляющий сон.
У меня еще были сил, чтобы встать с кровати, сходить в душ, даже для того, чтобы позвонить бабушке и попросить привезти пилюли «после». Я даже могла сбегать на консультацию к гинекологу, который дежурил этой ночью в больнице.
Но ничего этого я делать не стала. Романтичная часть меня неожиданно приняла тот факт, что из наших с Киром отношений вполне спокойно может появиться крошечная жизнь. Эти мысли больше не страшили меня и не вводили в дикий ступор.
Кажется, я была готова к любым последствиям, ведь за моей спиной, поддерживая и оберегая, стоял любимый мужчина.
С этим мыслями я погрузилась в сон, убаюканная крепкими руками и горячим, размеренным дыханием.
Глава 38
Утром нас отпустили домой. Хорошо, когда в семье есть медики. А еще лучше, когда у бабушки с дедом своя частная клиника, в которой можно поправить здоровье без лишней волокиты и бюрократии. Более того, нам с Киром разрешили утром поехать домой, хотя мы так и не дождались результатов анализов. Вернее, дед Костя проконтролировал нашу выписку, переговорил со своими подчиненными, при этом, правда, странно косился на меня.
Я решила не заострять внимания на его лукавых взглядах. Предпочла позже переговорить с бабушкой Ноной. Главное, мы с Киром чувствовали себя замечательно. Пусть мой Гром и морщился, когда думал, что я не вижу его. Однако я решила взять процесс выздоровления моего парня под личный и неусыпный контроль. А дед пообещал наведаться к нам ближе к вечеру.
Словом, все складывалось просто замечательно. Никто из старшего поколения не мешал нам ненужной и чрезмерной опекой. Разумеется, позвонили мамы, но разговор вышел коротким. Судя по их улыбкам и подмигиваниям, нас с Киром благословили на самостоятельную жизнь.
А вот без сюрпризов не обошлось. В моей квартире, развалившись на диване в гостиной, блаженным сном младенца почивал мой младший братец, которого мгновенно захотелось придушить собственными руками.
И если бы Кирилл не вступился за друга, так бы оно и случилось. Слишком уж кровожадной я была, потому что безумно хотелось просто отдохнуть от суеты, выпить теплого чаю и уснуть под боком моего Пчелкина.
Но у Семена, как оказалось, иные планы на наше с Громом уединение.
– Ты чего здесь забыл, поганец?! – прошипела я, без особой нежности пихнув брата в плечо.
Сема сонно поморщился, сел на диване, обиженно взглянул на меня.
– Слышь, Киря, какая-то она у тебя совсем злая стала, – проворчал брат. – Вот так беспокоишься о здоровье сестры, ночами не спишь, волнуешься. А она – дерется!
Я фыркнула, но от брата отошла на безопасное расстояние. Признаться, мы были совершенно в разных весовых категориях. Сема немного уступал Киру в габаритах, но все равно возвышался надо мной на полторы головы, да и тяжелее был раза в два. Кажется, мой младший братишка все еще растет, с каждым годом прибавляя в росте и весе. Но порой во мне жил дикий хомячок, способный растерзать такого слона, как Семен. И, как ни странно, а слон-Сема меня побаивался. Или просто делал вид.
Постаралась успокоиться и принять тот факт, что Сема, раз уж явился, то никуда не денется. По крайней мере, пока не поест. А потому я, вздохнув, отправилась на кухню.
– Обедать будешь? – не очень вежливо поинтересовалась я.
– Не буду! – удивил меня Семен, я даже недоверчиво взглянула на брата, прикидывая, а не подменили ли его инопланетяне.
Нет, кажется, все в порядке.
Покачав головой, вернулась в кухонную зону. Кирилл о чем-то негромко беседовал с Семеном. Я не вникала в их разговор. У меня были куда более серьезные дела, к примеру, вдруг невероятно сильно захотелось пельменей. И я, проинспектировав морозильную камеру, решила, что есть на обед мы будем именно их.
Пока готовила обед, Кир и Семен уже перекочевали в коридор. А потом Сема и вовсе исчез из нашей квартиры, прихватив связку ключей.
