пригладила волосы, склонив голову, начала меня изучать. Боль и правда отпустила, немного крутило живот, и хотелось пить после травяного напитка, а еще зарождался страх.
Серафима ничего не ответила, за дверями раздался шум, открылась дверь, и в помещение вошел высокий мужчина, у меня даже сердце кольнуло в груди, решила, что это Тихон, комплекция такая же. Но когда он снял шапку и полоснул темным взглядом, стало немного не по себе.
Одежда засыпана снегом, в руке ружье, кофта с высоким воротом, отросшая борода. Мне бы тоже не понравилась такая гостья, как я.
– Что там, сынок?
– Снег валит как ненормальный, все замело.
– Так на то и зима, чтоб он валил.
– Ну, рассказывай, находка ночная, от кого и куда убегала?
– Леня, ну чего ты так сразу полез к девушке?
– А то, что я не люблю сюрпризов и не люблю странных и проблемных гостей.
Волевой мужик, сразу чувствуется стержень и сила. Нет, они с Тихоном не похожи, этот не воин, этот Леонид больше защитник. Глаза черные, борода с проседью, кулачища на коленях лежат огромные. Как у такой щуплой старушки родился такой богатырь?
– Я жду.
Не хочу говорить – не потому, что это секрет, а потому, что не хочу ввязывать этих людей в то дерьмо, что я попала.
– Там был дом, деревянный. Где-то в лесу, точно не скажу.
– Он горел, полыхал красиво, далеко было видно. Твоя работа?
– Там были люди, что с ними?
– А вот ты мне скажи, что с ними?
– Леня, отстань от нее, иди ужинать, остынет все.
Но Леонид, как и его мать, сверлил меня взглядом, ждал ответа. Что мне сказать? Что я облила дверь и крыльцо дома бензином из канистры, нашла в кармане чужой куртки зажигалку, кое- как открыла ворота и поехала по занесенной дороге в ночь неизвестно куда? Лишь бы вырваться и не ждать веселой ночи в компании пьяных и обдолбанных мужиков.
Гонимая страхом, с трясущимися руками, давила педаль газа, пока внедорожник не занесло на очередном повороте, и я не врезалась в дерево, не ударилась головой и не потеряла сознание.
Мой эпичный побег, можно сказать, закончился ничем, но меня нашли и спасли, спасибо Леониду за это.
– Не пугайся, ты просто нравишься ему. Совсем одичал мужик в лесу, сколько говорю, чтоб бросил свое затворничество, столько лет прошло, не все женщины одинаковые. Это мне тут хорошо, а ему к людям надо.
– Мать!
Леонид скрипнул зубами, сжал губы, нахмурил брови. Вздохнула, рассказать придется, такой просто так не поможет, а мне надо в город, в любой город, лишь бы подальше и туда, где тепло.
Покровский
– Мишаня, расскажи мне, что хорошего?
– Нет информации, Тихон Ильич.
Сжимаю пластик телефона в руке, опустив голову, смотрю в одну точку, а потом на секунду прикрываю глаза и стараюсь держать себя в руках. Получается плохо.
Нет основания не доверять Миши Кобзеву, он делает все, что в его силах, начальству звонить не стоит, он и так после моего визита пил не то валерьянку, не то коньяк.
– А что камеры? Мишань, ну по камерам-то, ты сам знаешь, можно найти кого угодно и что угодно.
– Снег валит третий день, вся оптика заляпана, номера машин, из аэропорта три дороги – не много, но и не мало.
Да, поганый снег действительно валит третий день, ровно столько, сколько нет Арины. И как я мог так отвлечься, просто на минуту отпустил ее, даже чуйка не сработала, что все могло пойти не так, что она может исчезнуть. По камерам действительно ничего не видно, в помещении девушку все время кто-то закрывал, а на улице совсем все хреново.
– Она так и не дала о себе знать?
– Нет. Ладно, держи меня в курсе, Мишань, ты понял? Любая мелочь, подозрение, все что угодно.
– Хорошо.
Отключаюсь, бросаю телефон на стол, теперь смотрю на ярко-оранжевый шарф, его нашли на тротуаре – затоптанный, в снегу.
Три дня практически не сплю и не ем, мысли разные, они мешают жить и трезво соображать. Хочется напиться, забыться, но нет, сейчас не время. Саид словно специально появился в аэропорту, надо бы с ним поговорить, меня уже достала эта негласная холодная война, я не знаю, что задумал губернатор, зачем ему этот турок.
– Тихон Ильич? Можно?
Светлана робко заглядывает в кабинет, заходит, в руках поднос с кофе и даже какие-то тарелки.
– Я тут принесла, вам нужно покушать.
Не отвечаю, беру со стола сигареты, прикурил, дым обволакивает гортань, проникает в легкие, туманит разум, питаюсь только ими сейчас. А все потому, что не хочу верить ни единому слову Савелия.
Запах еды, на Светлане короткая юбка, длинные стройные ноги, блузка, пуговиц расстегнуто больше чем нужно, влажные пухлые губы.
– Вот, обязательно нужно покушать, это стейк, только привезли из ресторана, как ты… вы любите.
Разве я любил стейк?
– А пельмени есть?
– Пельмени? Нет… точнее, я не знаю, но можно заказать. Заказать?
Молчу, просто смотрю на девушку, красивая, яркая, как обертка от конфеты, но что-то меня в последнее время не тянет на сладкое. Света прикусывает губу, а потом медленно опускается предо мной на колени, делаю глубокую затяжку, несколько секунд не понимая, чего она хочет.
– Тихон, ты ведь только скажи, я все сделаю, я ради тебя все, все что угодно, только скажи, позови.
Ладони скользят по моим бедрам к паху, я инстинктивно дергаюсь, но девушка уже начинает расстегивать ширинку.
– Остановись, что ты делаешь?
– Ты ведь любил так раньше, я тоже, – она облизывает губы, а я тушу окурок прямо в стейке.
– Света, блять, ты совсем охренела?
– Я – нет, я люблю тебя, всегда любила, на все закрывала глаза, но мне так больно было, когда ты был с ней, так горько.
В ее глазах слезы, немного безумный взгляд, Света так и стоит на коленях, а мне хочется оттолкнуть ее, взять за плечи и встряхнуть хорошенько, чтоб опомнилась, чтоб прекратила нести эту чушь. Но то, что она начала говорить дальше, не укладывалось в голове.
– Я ведь даже не сказала, кто она такая, я думала, ты сам поймешь, что она не та, за кого себя выдает, а потом, когда увидела, что кто-то лазил в моем компьютере…
– О, я помешал? Извините, Тихон Ильич, я могу чуть позже зайти.
Савелий как всегда вовремя, но я, не обращая на него внимания, встаю с места, схватив Светлану за плечи, сжимаю их,
