оружие в прорези.
Когда все готовы, мы забираемся в G-Wagon и с Майло за рулем отправляемся на автобазу.
Поездка проходит в напряжении, и все мы внимательно следим за тем, нет ли чего-нибудь подозрительного.
— Ты поменял маршруты? — спрашивает Ренцо.
— Да. Марселло уже позаботился об этом, — отвечаю я, обращая внимание на своего друга.
— Хорошоъ — Его глаза встречаются с моими. — Я организовал небольшую армию, которая будет охранять тебя и твоих людей на похоронах. Просто дай нам знать, когда это будет.
— Спасибо, брат.
Голос Майло мрачен: — В понедельник, в одиннадцать утра.
Ренцо кивает и снова смотрит в окно. Прежде чем вокруг нас воцаряется тишина, он спрашивает: — Итак, что происходит между тобой и твоей помощницей.
— Мы встречаемся... вроде того, — бормочу я. Когда глаза Ренцо переходят на меня, я добавляю: — Я ношу свою униформу Paradiso, так что она не знает, кто я такой.
— Какого хрена? — Он хмурится. — Такое ощущение, что ты упускаешь огромный кусок истории.
Я вздохнул и пробормотал: — Она пришла в клуб, потому что пыталась разобраться с тем, что с ней случилось. Один из мужчин, с которым она была в паре, облажался, и я взял его работу на себя. Прошел месяц, и за это время мы стали близки.
— Значит, она думает, что ее босс и ее партнер в Paradiso - это два разных человека? — Он хихикает, качая головой. — Брат, это просто пиздец какой-то.
Я вздохнул. — Поверь мне, я знаю.
— Как, черт возьми, ты собираешься объяснить ей это? Я уверен, что эта женщина тебя ненавидит. — Он посмотрел на Марселло и Майло. — Верно, ребята?
— Да, — пробормотал Майло.
— Я надеюсь, что она влюбится в меня и простит, что я ее обманул.
Ренцо разражается хохотом и в какой-то момент я подумал, что он обмочится рядом со мной. Когда он переводит дыхание, то говорит: — Удачи тебе.
Майло останавливает G-Wagon возле склада, и, когда я вылезаю, мой взгляд окидывает парк грузовиков.
Кажется, все в порядке, и, зайдя на склад, я вижу, что мои люди усердно работают. Они наполняют матрасы фальшивыми банкнотами, а затем упаковывают их, чтобы они выглядели совсем новыми.
Я подхожу к стопкам фальшивых банкнот и проверяю парочку, пока Марселло разговаривает с водителями, проверяя, знают ли они, по каким маршрутам ехать.
— Новые принтеры лучше старых, — комментирует Ренцо.
— Да, — соглашаюсь я. — Их почти невозможно отличить от настоящих.
Когда мужчины начинают грузить груз, я выхожу на улицу и, скрестив руки на груди, наблюдаю, как они заполняют прицепы матрасами.
Ренцо занимает место рядом со мной и спрашивает: — Что ты собираешься делать, если Саманта взбесится, узнав, что он это ты?
— Я похищу ее и буду держать у себя, пока она меня не простит, — бормочу я.
Я чувствую на себе взгляд Ренцо. — Я не могу понять, шутишь ли ты.
Я встречаю его взгляд. — Я серьезно.
Его брови поднимаются. — Я не понимаю, как это поможет твоему делу. Если что, это напугает ее до смерти.
Я знаю, что он прав, но что еще я могу сделать, кроме как отпустить ее?
Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. — Вот почему я надеюсь, что она влюбится в меня.
Некоторое время мы молчим, просто наблюдая за работой мужчин, затем Ренцо говорит: — Подожди. Ты надеваешь балаклаву, когда встречаешься с ней?
Я киваю, а когда он разражается смехом, окидываю его хмурым взглядом.
Он говорит: — Так ты ее человек в маске?
Прежде чем я успеваю кивнуть, он сгибается в талии, и его смех эхом разносится по двору.
— Ублюдок, — бормочу я, а улыбка растягивает уголки моего рта.
Он пытается выпрямиться и хватается за мое плечо. Со слезящимися глазами он говорит: — Ладно, а если серьезно, как она тебя называет?
Зная, что его это заинтересует, я бормочу: — Таинственный мужчина.
Когда Ренцо падает на землю, он едва успевает сказать: — Отныне я буду называть тебя так.
— Попробуй, и я тебя пристрелю.
— Это того стоит.
Покачав головой, я ухожу, чтобы уточнить у Марселло, все ли идет по плану.
Глава 23
Саманта
Наблюдая за тем, как мисс Джеймсон (которая ясно дала понять, что оставляет свою фамилию) нагружает картофельным салатом тарелку очень недовольного мистера Паркера, я фыркаю.
Он пытается остановить ее, говоря, что не хочет так много.
— Ты съешь все овощи на своей тарелке, прежде чем тебе разрешат мясо, — сурово приказывает она.
— Ты убьешь меня всеми этими овощами, — возражает он.
— По крайней мере, ты умрешь здоровым, — бормочет она.
— Как можно умереть здоровым? — спрашивает мистер Паркер свою жену. — Серьезно, Матильда, ты слышишь себя, когда говоришь?
Она направляет на него ложку, и картофельный салат падает на траву между ними.
— Почему ты сидишь в одиночестве? — говорит мама, садясь рядом со мной. — Иди пообщайся с соседями и повеселись.
Я показываю на пожилую пару. — Ш-ш-ш. Я смотрю шоу.
— Они опять за свое? — спрашивает мама.
— Мисс Джеймсон говорит, что мистер Паркер должен съесть все овощи, прежде чем сможет есть мясо, а он этого не терпит, — ввожу я ее в курс происходящего.
— Одному Господу известно, зачем они поженились, — хихикает мама. — Они постоянно ссорятся.
— Хм, похоже на другую пару, которую я знаю, — поддразниваю я ее.
— Мы с твоим отцом не ссоримся.
— Нет, ты просто бьешь его лопаткой.
Она ухмыляется. — В Библии сказано: — «Пощади розгу и испортишь ребенка». Я считаю, что с мужьями то же самое. Это мой способ показать твоему отцу, что я его люблю.
Выпустив взрыв смеха, я снова смотрю на мисс Джеймсон и мистера Паркера. Они наконец-то отошли от стола и сидят на скамейке. Мисс Джеймсон продолжает указывать на то, что мистеру Паркеру следует съесть следующим.
— Давай перекусим, — говорю я маме.
Мы идем к столу, и я наполняю свою тарелку кукурузой в початках, хот-догом с солеными огурцами и петрушкой, цуккини, фаршированными кукурузой, и маринованной стручковой фасолью.
— Ты собираешься все это съесть? — спрашивает мама с расширенными глазами.
— Постараюсь. Я обещала папе набрать вес, пока я здесь.
— Только оставь немного места для пирога с ревенем, который я испекла.
— О, поверь мне, я так и сделаю.
Когда мы снова занимаем свои места, я беру хот-дог и откусываю огромный кусок, пока мои глаза сканируют все семьи, которые едят и веселятся.
Мой взгляд останавливается на мужчине на другом конце парка, но он исчезает за деревом, прежде чем я успеваю его рассмотреть.
По позвоночнику пробегает холодок, а
