- Восемь горшков, - довольно усмехается Гриша. - Модель опознаете?
- О, я не настолько хорошо разбираюсь в автомобилях. Предположу, что это какая-то Тойота?
- Точно. Вы молодец.
Какое-то время они едут в молчании. А потом Гриша не выдерживает:
- А вы от рождения... ну...
- Слеп? Нет. Я успел посмотреть этот мир.
Григорий проклинает себя за любопытство. Но этот человек, лишившийся зрения, но не потерявший достоинства, вызывает нешуточный интерес.
- Вам сколько лет? - вдруг спрашивает Валентин Алексеевич.
- Тридцать пять.
- В ваши годы я еще видел. Это случилось... когда мне было тридцать восемь. Когда одна жизнь кончилась. И началась другая.
Гриша не знает, что сказать. "Мне очень жаль"? Это как-то... фальшиво. И поэтому он молчит, сосредоточенно глядя на дорогу.
- Но я рад, - неожиданно продолжает Савченко, - что она у меня была. ТА жизнь. Никогда не знаешь, когда, в какой момент твоя жизнь вдруг перевернется, да так, что... Ваш брат об этом знает не понаслышке, верно?
Гриша кивает, а потом, спохватившись, добавляет словами:
- Верно. У него могла бы тоже начаться... другая жизнь. Без чего-то важного.
- Хорошо, что обошлось.
- Да, - соглашается Григорий, - хорошо.
Ну вот, наконец, они и на месте.
- Валентин Алексеевич, сколько я вам должен за консультацию?
- Нисколько. Считайте это подарком на Новый Год. Мы стоим прямо у подъезда?
- Да, - Грише не хочется спорить. - Вы... вас проводить до квартиры?
- Не вздумайте, - Савченко открывает дверь, опускает трость на землю. - На чай все равно не приглашу.
___________________
Второй курс массажа весьма отличается от первого. Сейчас у нее совершенно иное отношение к братьям, а те вопросы, которыми она задавалась во время первого курса, кажутся ей теперь ужасно смешными. А еще постоянно что-то происходит - то поездка на сервис с Григорием, то визит Савченко. Или вот, как сегодня...
Люся ждет, когда Гоша разденется. А тот вдруг резко бросает в сторону футболку и шагает ей за спину.
- Гришка, опять?!
Люся оборачивается.
- Что случилось?
- Он чуть не упал!
- Не упал же, - пожимает плечами Гриша. Но он действительно стоит, опираясь рукой о стену.
- Что происходит? - Людмила переводит взгляд с одного брата на другого.
- У него с шеей что-то! Голову повернуть не может. А если все-таки поворачивает, то головокружение. Вчера с дивана вставал... и не встал! Упал обратно.
- Не преувеличивай, - голос старшего демонстративно бодр. - Я и не хотел вставать.
- Лютик, ты можешь его посмотреть? - Гоша не обращает внимания на слова брата.
- Конечно. Вот с тобой закончу и посмотрю.
- Я, пожалуй, в офис съезжу. Посмотрю, что там и как... - Гриша, наконец, убирает ладонь со стены.
- А ну стоять! - рявкает Гоша. - Люся, сделай с ним что-нибудь! Сейчас, пока он не сбежал.
Людмила берется за спинку стула и ставит его перед собой.
- Григорий Сергеевич, прошу!
Буркнув что-то себе под нос, Гриша, тем не менее, на стул садится. А она встает позади него.
Пара нажатий ее пальцев и он шипит от боли.
- Осторожней!
- А здесь?
- И здесь! Черт, больно! Аж в глазах потемнело.
Она убирает руки с его шеи.
- Григорий, у тебя как часто приступы бывают?
Он осторожно потирает шею, но поднять на нее голову не рискует - знает, что это может кончиться головокружением и резкой болью в висках.
- Не бывает у меня никаких приступов.
Люда подтягивает еще один стул и садится напротив него. Ему деваться нечего - он хмуро смотрит ей в глаза.
- Гриш, первый раз такое?
- Ну. Не знаю, что это за хрень. Никогда такого не было.
- Эта хрень называется шейный остеохондроз.
- Раньше не было!
- Все когда-то случается в первый раз.
- Так подкрадывается старость, - "утешает" его младший, положив руку на плечо. - Люсь, ты можешь что-то с этим сделать?
Странно, но Григорий не начинает тут же протестовать. А она ожидала, что он сейчас скажет, что с ним ничего не надо делать. Видимо, хондроз его уже порядком измучил.
- Смогу, наверное, - она в задумчивости трет лоб. - Надо проколоться, препараты сосудистые пропить. Ну, и массаж. В принципе, - Люся смотрит на Георгия, - у тебя еще десять сеансов. За десять раз мы и Григорию шею на место поставим. Я немного график перекрою, чтобы мне на вас двоих времени хватило. Гош, дай мне лист бумаги.
- Что значит - проколоться? - подозрительно интересуется Гриша, пока младший выходит из комнаты.
- Уколы. Обязательно, Григорий. Без этого никуда.
Гриша молчит, а Люся пишет на принесенном листе бумаги название лекарств.
- Так, - закончив писать. - Первое - это ампулы. Упаковка - десять штук. Второе - таблетки. Пить согласно инструкции. Сегодня купите, завтра начнем. И массаж, и уколы.
- А кто уколы ставить будет? - тон у Гриши все так же подозрителен.
- Я, кто же еще, - невозмутимо пожимает плечами Люся. - Гош, раздевайся и ложись.
- А... уколы... это куда? - не унимается Григорий.
- Внутримышечно. И, кстати! Шприцы не забудьте купить, тоже десять штук. Пятерочку возьмите. И спирт обязательно.
- Что значит - внутримышечно? - Гриша упорствует.
- Это значит - в попку, сладенький, - подает голос Гоша, который устроился на столе.
- Я не буду, - Григорий резко встает со стула.
- Гриша! - Люся, едва успев начать работать, останавливается. Оборачивается к нему. - Без уколов толку мало. Они очень эффективны.
- Нет.
- Да что за детский сад!
- Лютик, ну как ты не понимаешь... Гришка стесняется тебе свою... прелесть показывать, - Гоша явно подначивает брата. - Хотя с чего бы... Гриш, Люся же там все уже видела. И ей понравилось, кстати.
Григорий хотел сказать брату многое, это видно. Даже рот открыл. Но потом вздохнул глубоко. И передумал.
