Слишком быстро он согласился со своим диагнозом. Это меня насторожило. Станислас опять что-то затевал. Мое любопытство выглянуло из убежища, куда оно складывало нелегко добытую пищу, и радостно потирало ладошки, совсем как Станислас.
– Хорошо, – согласилась я.
Он выбрал тихое местечко. Терраса утопала в зелени, столы накрыты нежно салатового цвета скатертями, на столе небольшой букетик садовых цветов в крохотной вазочке. Станислас в изящных, в золотой оправе солнцезащитных очках, строгом костюме известного кутюрье, идеально подобранный галстук, элегантная обувь. Я поняла, что никогда не видела Станисласа в его повседневной одежде.
Совсем недавно это была больничная пижама, спортивный костюм, халат медсестры и вещи, купленные мной в Коровинском. А теперь! Оказывается он щеголь! За меня тоже не надо было краснеть, оделась я с тщательностью, долгое время посвятила посещению своего стилиста, макияж был, неброский, но на уговоры перекрасить выбеленные волосы не поддалась. Угадали почему? Да, надежда умирает последней.
– Может, снимешь очки, я не вижу твоих глаз, лишь свое отражение, – попросила я.
Станислас взял пальцами тоненькую золотую дужку и сдернул очки с глаз. Вчера, наверное, синяк был в виде голубой тени, сегодня налился лиловой зеленью, и немного припухло веко.
– Извини.
– Чего уж там. Заслужил. Твои братья гуманно со мной обошлись. Молодой только не сдержался.
– Филипп.
Мы сделали заказ, Официант, похожий на английского актера, красавчика Джуда Лоу, разлил по бокалам белое итальянское вино. Станислас начал рассказывать, как в прошлом году отдыхал в Италии, в местечке Монтегротто, славящемся своими радоновыми источниками и виноградниками. Рассказывать он умел, я представляла маленький городок, с кривыми улочками, выложенными булыжником, старинная усадьба, возвышающаяся над городком на высоком холме, серпантины горных дорог, и виноградники, залитые ласковым итальянским солнцем.
– Мы взяли на прокат автомобиль, и побывали в близлежащих Падуе и Венеции. Падуя мне понравилась больше. В Венеции толпы туристов, затхлые каналы, заплесневелые здания, всё облеплено голубиным пометом. В Падуе многолюдно лишь в районе старинного Падуанского университета, даже в соборе Святого Антония нет толчеи и давки.
Меня больно кольнуло "Мы", я старалась не впасть в приступ ревности, но итальянское вино вдруг мне показалось кислым. Я отставила бокал. Станислас заметил.
– Не нравится вино?
Он поднял вверх указательный палец и официант тут же наклонился к нему:
– Заменить Тосканским?
– Лучше французским, – вставила я.
– Какое вино желаете? – предложил карту вин "Джуд Лоу".
– Шато-д-Икем, – выбрал Станислас.
Двести пятьдесят долларов за бутылку! Станислас сошел с ума или я ему для чего-то очень нужна. Сейчас узнаем для чего.
– Только, прошу тебя Станислас, не развлекай меня байками о твоих приключениях во Франции.
– Хорошо, тогда к делу, – согласился Станислас.
Принесли закуски и вновь разлили вино.
– Тост. За женщину, которая меня покорила.
– Не буду я пить за твоих баб, – тихо буркнула я.
– За тебя, Александра.
Я подняла бокал вверх, приветствуя тост Станисласа. Его подхалимаж был конкретным и напористым. Я ждала. Он не торопился, со вкусом, с вилки в рот втянул кусочек из морского коктейля, смеси из креветок, мидий, каракатиц, щупалец осьминогов, обмакнув его в экзотический соус.
– Александра, – он промокнул губы льняной салфеткой, – мое предложение жить вместе… Я всё еще надеюсь, что ты согласишься… Давай забудем о наших ошибках и начнем сначала.
– Не обсуждается, – отрубила я.
– О"кей. Выслушай меня. Не торопись ответить нет, – он положил ладонь на мои пальцы, испытывающие нити скатерти на прочность. Пальцы дрогнули, и он сжал их.
– Хорошо, – поспешно сказала я.
– Итак…
– Сейчас ты похож на Ставицкого, – перебив Станисласа, заметила я. Станислас оставил мою реплику без ответа.
– Итак, что мы имеем. Несмотря на то, что ты оказала неоценимые услуги "Хадраш текнолоджи"…
– Оценимые, оценимые…- съязвила я, сделав глоток из бокала.
– Не перебивай, пожалуйста, – Станислас взглянул на меня с укором, я мешала ему, -…тебя уволили, практически не поблагодарив, напоследок устроив унизительный допрос. Так?
– Так.
– Ты ничего не должна "Хадраш текнолоджи"? – уточнил Станислас. – Тебя не связывают страшные клятвы?
– Нет и никакие, – ответила я сразу на два его вопроса.
– Тогда двери "Глоуб Коммьюникейшн" гостеприимно открыты для тебя, – он развел руки в приглашающем жесте.
– Звучит как рекламный слоган.
– Ты всё шутишь. Между прочим, мы вполне способны оценить твои способности и таланты. Чем "Глоуб" хуже "Хадраш"?
– Ты вышел из подполья?
– Моя конкурентная деятельность теперь не является тайной для отца. Я сделал "Хадраш" великолепный подарок – новейшие разработки "Глоуб" из собственных рук и лидерство на рынке.
– Кстати, мы и так шли впереди "Глоуб"! – вступилась я за корпорацию.
– Еще считаешь себя в команде?
– Слишком мало времени прошло, никак не привыкну. Скажи мне Станислас, ты открылся отцу, что "Глоуб Коммьюникейшн" принадлежит тебе, а о своей роли в установлении на рынке лидерства "Хадраш текнолоджи" ты тоже ему рассказал?
– Рассказал. Зачем врать? Я прекрасно знал, что Ставицкий вытряхнет из тебя правду, да ты и сама не будешь ничего утаивать.
– Конечно. Перед Хадраш моя совесть чиста. И как родитель принял твою попытку отнять у него его детище, цитирую, "разбить на части и продать и деньги пустить на ветер"?
– Отцу, конечно, я о своих планах не поведал. Сказал, что хотел украсть его секреты, что бы выйти на первое место. Вполне понятное желание у бизнесмена.
Хотели же они украсть у "Глоуб" и украли бы, если представился случай. А ты им на блюдечке и воровать не надо.
– Это его удовлетворило?
– Отца да. Даже не бранил, пожурил по-отечески за прыткость.
– Легко отделался.
– Но только не от Ставицкого. Как его задело, что я хотел его обставить! Искры из глаз сыпались, слюной брызгал! Обещал "Глоуб" в порошок стереть! Да только кишка тонка, как говорит наш корпоративный проктолог.
– Со Ставицким лучше дружить, – посоветовала я.
– Я хочу дружить с тобой, вместе мы натянем нос Ставицкому! Неужели тебе не обидно, что они выбросили тебя как нашкодившего котенка, вместо того, что бы носить на руках, в знак благодарности.
– Нет, мальчики, я в ваши игры больше не играю.
– Александра, прошу тебя, во имя тех прекрасных дней, что мы провели с тобой вместе. Ты помнишь, как хорошо нам было? Мы сможем повторить, я верю!
