– Нет, с водкой это несовместимо, – оправдывался Макс. – Допивайте, девчонки. Все самое лучшее – уважаемым дамам!
Элька тоже много не осилила. Жене пришлось влить в себя почти полбутылки, потому что выбрасывать было жалко.
– Ну, все, – сказала она. – Я сейчас лопну или упаду в снег, и вы понесете меня на руках.
В доказательство своих слов она покачнулась и ухватилась за локоть Антона. Он взял девушку под руку, а с другой стороны подлез Макс. Элька тоже прицепилась к нему, и так, держась друг за друга, они появились на городском празднике у новогодней елки.
На площади сварганили из досок небольшую сцену, и на ней выступала какая-то рок-группа местного пошиба. Но играли они хорошо. У них были электрогитары и синтезатор, звук которых гармонично вплетался в сверкание бенгальских огней и гирлянд.
Вокруг было полно народу. Люди мельтешили перед глазами. Там и тут вспыхивали разноцветные лампочки. Низкое небо нависло над самой головой. Жене казалось, что, если подставить стремянку, можно легко залезть туда, как на чердак. Эти мысли здорово смешили ее. Она непрерывно и заливисто хохотала. Потом ей рассказывали, что она не только хохотала, но и приставала к незнакомым мужчинам, требуя от них признания, что они любят своих девушек. От Женьки шарахались, как от чумной.
В довершение всего она выскочила на сцену и, отпихнув исполнителя от микрофона, под радостный гвалт слушателей заказала песню «Не плачь, девчонка». Возмущенные музыканты пытались оттащить ее от микрофона, но девушка упиралась, зажав его мертвой хваткой. Еще она рассказала всем зрителям внизу, что у нее есть парень, которого она очень ждет и непременно дождется. И ей хлопали! Она была на седьмом небе от счастья.
А потом музыканты и правда запели «Не плачь, девчонка». Женя уже стояла в толпе, растрепанная, и ее с двух сторон поддерживали Максим с Антоном. На следующий день Элька рассказала ей, что Антон заплатил кругленькую сумму, чтобы прозвучала эта песня и чтобы Женя слезла наконец со сцены. Но позора, по утверждению подруги, никакого не было. Просто все вокруг веселились.
До обеда первого января Женя проспала у Эльки. Потом все опять веселились, доедали гуся, торт и салаты, но из спиртного Женя выпила всего полстакана пива. Ребята похихикали, говоря, что опохмелка – первый шаг к алкоголизму, но Жене было все равно: после пива ей сразу стало легче.
Еще в прошлом году, в октябре, Надежда Петровна договорилась со своей знакомой, и та взяла Женю реализатором на рынок. Девушка должна была продавать носки, колготки, носовые платки, шнурки для обуви. Зарплата – каждую среду, плюс процент с выручки.
Первая неделя работы Жене очень понравилась – сидишь себе под навесом, журнальчики почитываешь. Но когда она взяла в руки свою первую зарплату, радости у нее сильно поубавилось. Всего-то сто рублей – три пары дешевых колготок.
Девушка приуныла. И пожаловалась Ольге – соседке, торговавшей женским бельем. Мол, это что, всегда такие копейки получать? Уж лучше вообще не работать – дешевле обойдется. После чего ей пришлось выслушать небольшую лекцию на тему закупочных цен и нестабильности рынка во времена дефолта. Женя поняла только одно – следующую неделю она может вообще закончить в минусе, так что должна радоваться, что хоть столько заработала.
– Журнальчики не носи на работу, – хмыкнула Ольга. – Вот все, что могу тебе посоветовать.
– А при чем здесь журнальчики? Никто же не подходит к моим шнуркам, что зря сидеть, в пол смотреть.
Женщина пожала плечами:
– Не знаю, как объяснить, но никто не читает. Просто замечено – к читателям деньги не идут. Верно тебе говорю.
Девушка послушалась совета, стала все время проводить на ногах и в следующую среду получила в два раза больше. «Мистика какая-то!» – подумала она. Тем не менее настроение у нее немного поднялось. Она успешно торговала всю осень, но с ноября, когда начались дожди и слякоть, опять приуныла. Торговля снова пошла на убыль. Женя не понимала почему, пока Ольга не просветила ее:
– Наш сильно экономный народ зимой ходит в штопаных носках и старых колготках. Увы, это жизнь.
Жене так надоело мерзнуть, что она даже поговорила со своей хозяйкой, можно ли зимой не работать, а только с марта по ноябрь. Та рассмеялась и сказала, что так только медведи трудятся и если на полгода точку закрыть – все, ее больше не откроешь.
С трудом перезимовав, Женя поняла, что эта работа ей не подходит категорически, несмотря на то, что покупателей, а значит, и денег в кошельке стало заметно больше. К ней раз в неделю приходила постоянная покупательница и вела себя так, что девушка готова была выцарапать ей глаза.
– Покажите мне колготки телесного цвета без рисунка.
Женя доставала нужный размер и протягивала покупательнице. Та натягивала колготки на руку, внимательно рассматривала:
– А какой у вас есть рисунок?
– Крупный горошек, полоса сбоку, ромбики и еще редкие капельки.
Покупательница требовала показать все, придирчиво рассматривала, комментируя вслух низкое качество товара, бедность ассортимента и неопытность продавца, потом говорила, что берет в горошек, и даже лезла в кошелек. И вдруг спрашивала:
– А черные с рисунком есть?
Женя, собрав всю волю в кулак, молча доставала черные и ждала еще минут пятнадцать, пока покупательница внимательно рассмотрит и эту партию. Женщина долго думала, в результате чего платила за обычные телесные колготки, про которые спрашивала вначале, и уходила, бубня себе под нос, что выбор стал ужасный, ничего приличного.
Напротив Жениной палатки мужской и женской одеждой торговал Гена. Он был молчалив, и за все время девушка лишь раза два перекинулась с ним взглядом. И вдруг вместо него появился Кеша, его брат, такой же рыжий, но отнюдь не молчаливый – рот его закрывался разве что во сне. Этот балагур с рыжим чубом стал все чаще обращать внимание на Женьку и останавливаться у ее палатки – то пирожок с кофе поднесет, то «Дирол» предложит, а то просто встанет, сунув руки в карманы, и болтает, развлекая девушку разговором. Ольга про братьев сказала, что они не реализаторы, а сами себе хозяева, сколотили денежку на разнице закупочных цен. Одно время цены скакали чуть ли не на пятьдесят процентов. А Кеше с братом повезло, они приобрели очень большую партию товара и рискнули – две недели не торговали, держали паузу. А когда цены подскочили, они оказались вне конкуренции и сняли приличный куш. Теперь у них было целых две торговые точки. Иногда, может ради разнообразия, братья менялись местами.
Со временем Кеша так осмелел, что начал каждый день угощать Женьку и Ольгу маленькими шоколадками. Он уверял, что это от его кристально чистого сердца, и женщины не отказывались.
