– Зачем? – голос друга полон изумления и непонимания. – Ты можешь остаться с Полиной, и она родит ребенка. От меня, – криво усмехается, а мне его юмор не заходит.
– Мне Полина не нужна. Отболело, перегорело.
– А зачем тебе ребенок Лиды?
– Потому что я полюбил Веру как свою родную, – мягко улыбаюсь, вспоминая крохотные пальчики, которые теребили мой ворот рубашки, большие голубые глаза, доверчиво смотрящие на этот мир. Я сделаю все возможное, чтобы она как можно дольше не знала серость реальности.
– Ты? – Макс смеется. – Не думал, что какой-то слюнявый карапуз способен пробить тебя на чувства.
– Давай сейчас поговорим о деле. Что от тебя хочет Лида?
– Денег. Она всегда была корыстной. Сначала думала развести меня с женой, женить на себе. Не получилось. Получилось залететь, но не получилось меня шантажировать этой беременностью. Мало ли от кого она могла забеременеть. Легкодоступные девушки доверия не внушают. Недавно встретились, она потребовала провести тест на ДНК и взять ответственность за ребенка, – Макс поджимает губы. – Если бы не контракт с британцами, я бы ее послал, но скандал мне сейчас вообще не к месту. Ты сам знаешь, что в бизнесе нужно беречь репутацию.
– Нужно тупо предохраняться, – равнодушно замечаю. – Тогда не было бы проблем ни у тебя, ни у меня.
Макс отводит глаза в сторону, я тоже смотрю в окно. Дружба у нас и раньше особо крепкой не была, сейчас она трещит по швам. Пройдет время, мы окончательно разойдемся в разные стороны. У нас нет совместных проектов, нет совместных личных дел.
– Полина сама ко мне подкатывала.
– Мне это совершенно неинтересно.
– А ты все же послушай, – внезапно злится Макс. – Я, конечно, тот кобель, но жены друзей для меня табу. Полина завораживала, заставляла восхищаться, она для меня была что-то из разряда дорогих бриллиантов на витрине. Вы со стороны выглядели гармоничной счастливой парой. До того идеальной, что сводило скулы от этой идеальности. Однажды она ко мне пришла. Сама. Без приглашения. Тебя не было в городе. Меня переклинило. Я не смог устоять перед ней. Наши отношения были изначально без будущего. Никто и не заговаривал о том, чтобы оставить семьи и сойтись. Полина стала для меня дозой опиума. Дурманила, а отходил я несколько дней. Потом она ушла. Ушла от меня и от тебя. Меня поломало несколько недель, позже стало отпускать. Это было просто влечение.
– Я не батюшка, чтобы отпускать тебе грехи, Макс. Что ты, что она предали мое доверие. Совершенно неинтересно знать причины, побудившие вас кинуться в объятия друг друга. Сейчас я хочу перелистнуть страницу под названием Полина, и начать новую жизнь.
– С моим ребенком и… с ее тетей? – ехидная улыбка Макса бесит. Более того, у меня чешутся руки врезать ему от души, но воспитание и годами выработанный контроль не позволяет пойти на поводу эмоций.
– Это не твое собачье дело. Я предлагаю тебе помощь в решение проблем: совместно приструнить Лиду, за ребенка Полины, так уж и быть, возьму ответственность.
– Это так благородно с твоей стороны, – ирония и ехидство совсем сейчас не к месту. И в принципе я могу понять Макса. Положение у него не очень хорошее. Если Лида и Полина начнут на публику говорить о нем, связывая его имя с их детьми, его репутация будет уничтожена. И пусть люди думают, что личная жизнь и бизнес не связаны друг с другом, на самом деле это только кажется.
Я разглядываю друга, думая о том, что с Полиной могу договориться и составить с ней документальный договор, описав в нем все требования ко мне и к ней. Лиду хочется приструнить, щёлкнуть по носу, чтобы она не повадилась потом опять рожать ребенка от какого-нибудь миллионера. Если я и Макс можем быть лояльными, то кто знает, каким будет следующий мужчина в ее жизни. Веру я с Надей достойно воспитаем, вырастим и выпустим в мир с правильными ценностями.
– Я проконсультировался со своими адвокатами, мне нужно доказать, что Лида формальная мать, свои материнские обязанности не исполняла. Поэтому я буду признателен, если ты расскажешь все, что тебе при последней встрече говорила Лида, какие требования выдвигала. Может быть нам удастся от нее откупиться…
– Денег не хватит, Богдан, но я твою мысль понял. Я с ней встречусь и уточню более точно, какие у нее планы, – усмехается, вставая с дивана. Смотрит на меня сверху-вниз. – За Полину спасибо. Я не представляю, чего тебе стоит дать свою фамилию чужому ребенка. Я бы так не смог.
– Я просто хочу развода. Если для этого мне придется признать твоего ребенка своим, – давлю взглядом, заставляя Макса почувствовать себя виноватым. – Я это сделаю. Но… ты не будешь жалеть об этом?
– Жалеть? – Макс задумывается. – Может быть позже, но не сейчас. Я слишком эгоистичен.
– Я так и думал, – встаю, застегиваю пиджак. – Встреться с Лидой, узнай ее требования и позвони мне. Хорошо?
– Хорошо.
22 глава
– Надежда –
– Нина Викторовна, но все же можно задним числом сделать какую запись? – умоляюще смотрю на заведующую детского дома. Нина Викторовна качает головой. От бессилия мне хочется взвыть.
Решение отобрать у Лиды Веры пришло ко мне не сразу. Я прошла несколько стадий, прежде чем поняла, что малышке будет со мной в сто раз лучше, чем с родной мамой. Тем более отношение Лиды к Вере за несколько дней показало мне, что сестрица вообще не испытывает никаких нежных чувств к своей дочери.
Последней каплей было то, что Лида ушла из дома, когда Вера надрывалась от крика из-за лезущих зубов. Сестра сказала, что в этом оре невозможно жить, а я заметила, что дети не молчат двадцать четыре часа и не выглядят семь дней в неделю милыми карапузами. Скандала не вышло, но у меня остался осадок. Именно тогда ночью я решила забрать у Лиды Веру любыми правдами – не правдами.
– Надя, ты понимаешь, что задним числом никакие документы не пишутся.
Я хочу хмыкнуть, иронично заметить поэтому поводу, но молчу, потому что не хочу спорить и настраивать против себя заведующую. Кто знает, какую службу она мне может позже оказать, ведь скорей всего я дойду до суда, а там нужны свидетели.
– Я поняла. Спасибо, что уделили время, – понимающе улыбаюсь и встаю со стула. Вера все это время сладко спит в коляске.
Покинув детский дом, я бесцельно гуляю с малышкой по городу. Я не замечаю никого и ничего вокруг. В голове крутятся мысли, как быть дальше, какие доказательства собирать против сестры. По-хорошему еще нужно озадачиться юристом, но тут я очень рассчитываю на Богдана и на его команду юристов, потому что у меня все равно нет денег платить спецу для своего дела.
Мысль о том, что я все же проиграю сестре бой за Веру меня угнетает. Я прекрасно понимаю, что раз нет никаких документом, доказывающих, что Лида отдавала дочь в детский дом, никому не докажу свою правоту. Я даже не смогу объяснить на каком основании поехала в столицу и нашла Коршунова. Во-первых, он не отец, любой тест на ДНК это докажет. Во-вторых, на каком основании я осталась рядом с ним, если он никаким боком не связан с Верой. Суд не будет опираться на чувства, которые подтолкнули Богдана помогать нам.
Морально уставшая, возвращаюсь домой. Забота о вере меня немного отвлекает от невеселых мыслей. К счастью, Лиды опять куда-то слиняла. Она вечно куда-то уходит, не отчитывается, приходит, когда ей вздумается. Интересно, как она будет с Верой справляться, пока ее любовник наймет няню. Это явно случится не сразу.
И тут я задумываюсь о том, что с такой мамашей Вера подвергает себя опасности. Лида ведь не будет носиться с малышкой. У меня сразу же в груди все сжимается от страха и переживаний. В голове сразу начинают крутиться страшные картины, от которых у меня возникает мороз по коже.
Положив Веру на разложенный диван, раскидав перед ней игрушки, хватаюсь за мобильник и звоню Коршунову. Я знаю, что сама придумала и сама себя накрутила страшилками, но сейчас мне нужно успокоение и поддержка.
