приклеилось к Хаку еще с юности.
— Так. Подожди, — спокойствие и размеренная рассудительность играют на моих нервах. Хочется орать на всю прилегающую территорию и резко ускорить события. — Ты сейчас отключаешь эту фигню и подключаешь голову. У вас с Яной был напряг, правильно?
— Да.
— Она заболела и ты забрал их к себе. Правильно?
— Да.
— Она пробыла здесь почти три дня, а потом вдруг ни с того ни с сего изменила тактику поведения. И даже дочери так неожиданно все рассказала, — я и это в порыве выдал? Не помню, хоть убей. — А это противоречит в корне тому, что она собиралась делать. Все правильно?
— Да!
— В итоге сегодня утром ты не смог ее отыскать. Ты понимаешь, что тут два варианта? Либо она сама ушла. Либо... Ее ушли. Но камеры не зафиксировали присутствие посторонних в доме. Поэтому что? Она сама ушла. Очнись, Рома!
— Нет, не сама! Не сама! — у меня крыша едет и руки трясутся, я двух слов связать не могу. Впервые за очень много лет на меня накатывает приступ страшной, леденящей и отравляющей душу сумасшедшей паники.
— Она просто испугалась и ушла. Позвони на работу ей, — он в своем уме? Что за бред?!
— Я звонил. Без толку!
— А что ты про голову говорил? — вдруг прищуривается Хакер и пронзает меня подозрительным взглядом.
— Да нормально все со мной! Ты не о том думаешь!
— Нет, ну все же…?
— Под вечер разболелась голова. Ничего такого. Таблетку закинул — полегчало. Все, — ну да, ну да, ни хрена не все, хоть другу знать вовсе необязательно. — Да что ты вылупился?! В монитор смотри!
Но Хакер не сводит с меня подозрительного взгляда. И спокойным тоном, будто невзначай замечает:
— А таблетку-то где взял?
— Ну где, ёпта! В аптечке, ясен пень!
— Сам?
— Да!
— Взял упаковку, которую лично купил в аптеке. Лично вскрыл. И выпил именно ее? Из своих рук?
Я замешкался лишь на секунду, потому что точно знаю, как было дело. Тяжело сглатываю, гоня от себя правдивый ответ. Но в слух произношу уверенное:
— Да! Лично!
— А хрена с два! Лично! Яна тебе ее дала! Мне-то не надо гнать, у тебя на лице все написано.
Я набираю в грудь побольше воздуха, чтобы послать его подальше, но он опережает меня:
— Старик. Ты меня извини. Но ты с головой не дружишь реально. Ты что выпил? Может, это какой психотроп... по отходняку похоже. Заторможенная реакция, затуманенное мышление. Перед глазами все плывёт. Слабость и неадекватность. А потом еще и повышенная возбудимость.
— Что ты несёшь?! Откапывай записи!
— Да нет записей! Нет! Ты не врубаешься?! Кто-то все уже подчистил! Даже мне их из памяти не удаётся восстановить! Тебе преподносят то, что кому-то выгодно! А ты, как олень, жрешь и не давишься!
Я в таком заведённом состоянии, что просто не контролирую себя.
Мгновенно пересекаю разделяющее нас расстояние и мертвой хваткой вцепляюсь в горло другу.
— У меня из дома, — тяжкий вздох. — Под покровом ночи, — ещё более тяжелый выдох. — Увели семью. Моего ребёнка. И мою женщину. Если не намерен помогать, — разжимаю руку и брезгливо отнимаю ее, — пошёл вон отсюда.
— Да когда ты уже очнёшься? Она тебя пичкает каким-то дерьмом. Она занимает большую часть твоего времени, тогда как ты оставил завод на зама. Она подставной была с самого начала. За ней постоянно следили. Ты знаешь, где она работала? На той самой фирме, с которой начался весь сыр-бор. Которую Мариб крышевал, и управляющего которой ты хотел подмять под себя! И я очень сильно сомневаюсь, что они незнакомы. А может и ближе, чем ты можешь себе представить.
Слова режут по живому. Я пытался, но не смог найти никакой связи. Мои возможности теперь и близко не сравнятся с теми, что были раньше. Я обязан был проверить все. И я проверял! Но не нашёл ничего. НИЧЕГО! ВООБЩЕ НИЧЕГО!
— Вить. Чтобы я без доказательств от тебя этого больше не слышал. Если не можешь помочь найти девочек — до свидания.
— А таблетка не доказательство?
— Нет, — отвечаю твёрдо, но внутри такой уверенности не испытываю. — Кто-то затеял новую игру. Видимо, кому-то я слишком сильно насолил. И когда я узнаю, кто... Мало не покажется никому.
Зря они так. Очень зря!
Глава 28
ЯНА
Моё тело все ещё испытывает будоражащий водоворот чувств. Я пытаюсь отдышаться и перевести дух. Рома тоже тяжело дышит.
Его тяжёлая рука обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе. А сам он устало утыкается носом мне в шею, щекочет.
Секунды превращаются в минуты, а мы все также лежим в молчании. Мужское дыхание потихоньку выравнивается. А я улыбаюсь. Просто лежу и смотрю в потолок, а на губах улыбка и сердце щемит от нежности. Нежности, которая топит меня и безвозвратно затягивает в свою зыбучую глубину.
— Ром… — кладу ладонь на крепкое запястье и медленно веду подушечкой пальца вверх по руке. Ощущаю жесткость волос и переплетения выпирающих вен. Рома такой крупный мужчина, крепкий... Настоящий гигант. — Мне к Карише нужно вернуться. Ладно?
Поворачиваю голову и целую его в нос. Никакой реакции. Слегка меняю положение и ласково трусь щекой и его колючую щетину, кайфуя от давно позабытых ощущений.
— Ром, — опираюсь на локоть и чуть приподнимаюсь. — Ты что, уснул?
Ответом мне послужила только монотонная тишина и размеренное мужское дыхание.
И правда спит.
Заглядываю в его лицо и улыбаюсь. Не могу оторваться. Скольжу взором по каждой черточке лица, впитывая ее, словно в последний
