— КАРИНА!!!
Ну что же это! Что это за звери!
— Кариш!
Немедля беру своего котёнка на руки и отношу на кровать. Заглядываю в лицо своей малышке. И легонько провожу по багровым щёчкам.
— Кариш... Малышка... Ты слышишь?
Слезы льются по щекам, не позволяя видеть чёткую картину. Все расплывается перед глазами. Дрожащими губами я прикасаюсь ко лбу дочери и понимаю, что у неё жар. Ей плохо. Она, должно быть, все-таки заразилась от меня.
Укладываю ее по центру большой кровати и тут же отхожу в сторону, собирая с пола подушки и покрывала. Укрываю дочь, заботливо подтыкая одеяло, чтобы тепло не уходило.
Я не понимаю, что делать. Мысли, как пчелы, роем жужжат в голове, не давая ни единого ответа на мои вопросы.
Поднимаю взгляд. Внимательно осматриваю помещение по второму кругу.
Светлые обои с темными пятнами. Мебель старая. Громоздкая. На комоде глубокие царапины. А на ручках уже видимо очень давно слезла краска.
Мы в старом доме. Неизвестно где. И неизвестно, есть ли рядом кто-то ещё. Неизвестно, найдут ли нас. Что произошло? Что мы здесь делаем? И как это все могло пройти мимо Ромы? Его спальня была недалёко от нашей. На одном этаже.
Я подхожу к окнам. Понимаю, что не смогу ими воспользоваться и покинуть это помещение. Снаружи решетки.
Нет наших вещей. Вообще ничего. Ни одежды. Ни телефона. Ни еды, ни воды.
Пытаюсь открыть форточку, но она не поддаётся. У меня не хватает сил.
Отхожу и направляюсь к двери. Заперто. Я подергала ручку, но толку ноль. Ожидаемо.
Пытаюсь взять себя в руки. Полы холодные — ступни замёрзли. Да и вообще, в комнате как-то серо, темно и уныло. Ни одного яркого пятна.
Прав был Антон. Он говорил мне держаться от Беркута подальше. Предупреждал. Антон работает в МВД, но о своей работе всегда распространяется неохотно. Почему я не послушалась его вовремя…
Возвращаюсь на кровать. Укрываюсь, хоть и неприятно, но, спрятавшись под одеяло, я почему-то чувствую себя чуть более защищённой, даже если это и не так.
Сложно сказать, много прошло времени или мало. Периодически я дотрагивалась до лба Карины. Но радости мне это приносило немного. Температура не опускается. Вроде бы.
Как я успела задремать, сама не поняла. Но проснулась сразу, как только сквозь сон услышала, что Карина меня зовёт.
Тут же подскочила и обняла малышку.
— Что такое?
— Мам...
Прижимаю ее к себе ещё крепче. А на душе темнота и мрак. И я правда не понимаю, что делать.
— Мааам...
Голос подхрипывает. А у меня ни лекарств, ни воды, ни посуды. Ничего...
Стряхиваю с себя остатки сна, стараясь не думать о том, что в комнате очень душно и нечем дышать.
Со слезами в голосе Карина слабо тянет:
— Мааам, я домооой хочуу.
— Скоро, малыш, — пытаюсь говорить уверенно и твёрдо, а внутри все трясётся от ледяного ужаса. — Скоро поедем. Здесь просто автобусы редко ходят.
— А мы на машине поедем, мааам.
— Конечно, солнышко. Поспи немного. А потом поедем.
— Мам. А папа где?
Душа обливается слезами. Я, как могу, стараюсь держаться, но эмоции все-таки прорываются и срывают голос.
— А он приедет скоро. Все хорошо.
Подбородок дрожит, а горло уже схватывают неконтролируемые спазмы.
— Обязательно папа приедет... скоро...
Размеренно глажу дочь по голове, не понимая, что теперь делать. Через пять минут она снова засыпает. А я вновь подхожу к окнам. Разочарованно смотрю на забор.
Отворачиваюсь и решительно направляюсь к двери. Еще раз пробую открыть ее. И снова мимо. Постаралась выбить ее — вдруг повезёт, и замок прогнил от старости. Но нет. Надежда на это скончалась в тяжких муках. Осталась только лишь боль в плече.
«Папа скоро приедет».
Лучше бы папа никогда не появлялся в нашей жизни. Ненавижу его! Ненавижу! Прошлое догнало и попало в самое больное. Вопреки всем уверениям и обещаниям, он не смог переступить черту. И нас с малышкой зацепило ударной волной. Месть — страшная штука. Не щадит никого. И «папа», очевидно, очень сильно подпортил кому-то жизнь, раз не пожалели даже ребёнка...
Безысходно обхватываю плечи руками и медленно оседаю по стенке вниз, переводя взгляд на босые ноги с французским педикюром. Чувствую себя совсем беззащитной и обнаженной. На Карине хоть пижама надета. На мне — лишь удлиненная футболка, в которой я ложилась спать. И простое хлопковое белье. Все. Мне даже на улицу выйти не в чем.
Отчаяние страшными волнами захлестывает меня. И о подкорку сознания бьет лишь одна мысль. Одна надежда.
Выбраться отсюда живыми.
Но даже если со мной что-то и случится — плевать. Только бы с Кариной все было нормально...
Глава 30
БЕРКУТ
Чувство никчемности бьет с размаха. Где-то мои девочки. Далеко, наверное. В чьих-то руках. В чьих-то... А когда я докопаюсь и узнаю, в чьих именно, вырву с корнем к чертовой матери!
Отправляю «особенную» смс начальнику своей охраны.
Мгновенно статус сообщения меняется на «прочитано». И рядом с именем контакта теперь появляется надпись «печатает».
Не дожидаясь ответа, я тут же набираю номер.
— У меня ЧП. Запоминай...
Максимально расплывчато, но с отстраненной конкретикой обрисовываю ситуацию. Ибо вообще уже не одупляю, что происходит, кто за мной наблюдает и как давно это продолжается. Мишка поймёт. Мишка сто лет со мной в одной упряжке...
— Понял. Выезжаю.
— Лучше лети, Миш.
Все время, пока я ждал Мишаню, гонял вкруговую видео, разговаривал с охраной и сам осматривал дом. Огромный, падла!
Оперативно удалось изъять камеры наружного наблюдения соседних домов, что само по себе очень большая удача. Ещё раз обошёл двор и каждую
