Вчера он ясно дал понять, что вообще ничего общего с Россией делать не хочет.
– А сегодня передумал.
– Знаете, у меня появились срочные дела, – пытаюсь уйти, но Светка меня тормозит рукой и смотрит умоляюще. Ну конечно. Уйду я, придется уйти ей, тогда не будет не единого шанса закрутить с Платоном. Я сажусь обратно, отчаянно надеясь, что Николас заблудится. – Хотя я еще не доела.
– Настя, ты сегодня прям сама не своя, – замечает отец, а Света начинает бурно обмахиваться рукой.
– Что-то прям жарко, могли бы хоть кондиционер включить.
– Так он работает, – замечает Платон, изучая меню и показываю на потолок. Прямо над ним висел кондер. Света тут же лучезарно улыбается.
– Тогда я пересяду, а то боюсь от духоты в обморок упасть.
Платон только плечами пожимает и подзывает официанта.
– Настя? Все нормально? – да что сегодня папе надо?
– А где мама? Она не придет? – тогда точно сбегу.
– Ну, в делах она не участвует. Так что ее не будет.
– Или ты просто ревнуешь и не хочешь, чтобы она общалась с Фогелем.
Да, да, мне нужно точно знать, что Ник в Москве из-за мамы и вчера точно представлял ее, наверняка даже имя ее произносил, хоть я и не помню этого.
Папа даже хохотнул, потом сделал заказ и наклонился ко мне снова.
– Я могу тешить самолюбие твоей мамы, но поверь, повода для ревности ровно столько, сколько шансов у твоей подружки выйти замуж за Платона.
Я взглянула на них, и Света что-то ему лепетала, а Платон смотрел в телефон. Только кивал и порой улыбался из вежливости.
– Но ведь Фогель… – я не успела сказать, как он появился. И все в миг исчезло.
Перед глазами стоял он, в классическом костюме, с прической волосок к волоску, а я видела его другим. Обнаженным, с влажной от страсти кожей, со спутанными волосами, сквозь которые скользили мои пальцы. Я как будто наяву чувствую его горячее дыхание. Его член внутри себя и невольно ерзаю попой по стулу.
Он здоровается с Платоном, затем с моим отцом. А потом неожиданно садится на место, которое только что освободила Светка. То есть на двух местный диван, на котором и одному сидеть тесновато.
Я сижу так, словно вокруг меня разверзлась пропасть. На самом дне которой лава, острые колья, реки яда.
И стоит Нику «случайно» меня задеть, как я дергаюсь и утыкаюсь в свой салат. Я даже не помню из чего он состоит. Зато очень четко помню каждую прокаченную мышцу. Я ведь целовала каждый сантиметр его солоноватой кожи. Господи, я даже помню, как пахнет его семя.
– Настя, что за невежливость, с тобой поздоровались, – сквозь звон в ушах слышу голос папы и поднимаю глаза с простым.
– Здрасте.
А что еще я могу сказать?!
– Не обращай внимания, она сегодня на себя не похожа.
– Может быть бурная ночь была? – он совсем придурок!? Я даже взгляд подняла, стрельнув в него молнией осуждения. – У вас же жених есть.
Он сволочь, козел! Ну конечно, напомни, что я изменила Жене!
– А где ваша будущая жена?
– Да, – подал голос Платон. – Где Ингрид?
Дебильное имя. И сама она не очень.
– Она сегодня работает. Ищет нам офис, чтобы мы смогли обосноваться в Москве для проекта. Яр, давай решим, как мы дальше будем действовать.
И все?
И все?! То есть я сижу рядом с ним, а он даже не коснулся меня еще раз. Случайно, намеренно, неважно!
Больше того имеет наглость обсуждать дела так, как будто меня здесь нет.
Мне бы уйти, а я не могу. Просто сидеть рядом с ним и мучить себя гораздо приятнее, чем мучить себя, когда он далеко. Блин.
Чувствую себя идиоткой, которая вдыхает запах своего кумира. Но он ведь не кумир, он просто мужчина. Мужчина, который сегодня был со мной, на мне, во мне. О, Господи.
И этому мужчине я не нужна. Совершенно. Зато поиздеваться он может.
А иначе зачем его рука коснулась моей коленки?
И стоило этому случиться, как мысли превратились в белым шум, выдавливая на первый план эмоции и чувства. По телу поползли мурашки, а в груди рождался стон, который я еле-еле скрывала, кусая губы.
Я смотрела в тарелку, но не видела, что именно ковыряю вилкой, зато остро ощущала его присутствие. Каждой клеточкой тела, каждым фибром души. Легко вспоминала как захлебываться криком во время оргазма, чувствовала его новое, случайное касание.
Зачем он сел рядом.
Почему я просто не ушла. Но теперь его рука на моей коленке, и я впервые рада, что надела не длинную юбку в пол, а лишь по середину бедра. Первое что попалось под руку. И теперь я счастлива снова ощущать его тяжесть, рада, что он так близко, что он умеет делать такие вещи с совершено без эмоциональным лицом. И его пальцы как воры все выше, выше и я ноги невольно раздвигаю. Господи, надо вспомнить, что здесь мой дядя, что здесь мой отец, подруга и еще кучу народа, а я думаю только о том, как медленно все происходит. О том, что на мне колготки, которые не откроют Николасу доступ к самому сокровенному, к тому, что уже истекает полупрозрачной влагой.
– Тогда обустраивайтесь, а мы с нашей стороны все оформим. Подогнать юристов?
– Есть одна компания, которая мне очень подходит, – господи, почему он говорит одно, а я представляю, как он говорит другое, представляю, что мы одни и очень скоро он снова посадит меня на стол и встанет между ног, которые он так невесомо поглаживает. – Не переживай, Яр, в бизнесе я не один год, знаю, что к чему.
– Да уж знаю. Помочь просто хочу, чтобы процесс обустройства прошел безболезненно. Как по маслу. Настя. – Господи, ну что вам всем от меня нужно. – Ты ничего так и не поела.
Рука Николаса сползает с моей ноги, и я вздыхаю. Надеюсь не слишком громко.
– Я, оказывается не голодна, – пожимаю плечами и встаю., чуть пошатываясь. Стою на ватных коленях. Мне нужно на воздух. – Меня что-то мутит, здесь действительно жарко.
– А я говорила, – кивает Светка, которая так и виснет на Платоне.
– Ну так выйди, ты сегодня без машины?
– Без, ага.
– Я довезу тебя, подожди снаружи.
– Конечно, – киваю, обхожу Николаса и с огромным трудом не ерошу его идеально-уложенные волосы. Сколько раз он провел по ним расчёской. Даже я не могу такого добиться. Я выхожу на улицу, но вместо
