Амиль хрипло хохочет, а у меня натурально волосы дыбом от этого смеха. Тяжёлый случай.
Я даже не пойму, как он воспринял моё намеренье породниться…
А главное — чего добивается?
Словно в ответ на мои мысли, отсмеявшийся садюга, снова сосредотачивается на затачивание секатора и с обманчивым дружелюбием уточняет:
— Слышь, ревнивец, а ты до того где шлялся? Я к сестре, когда приехал, у неё срок был больше месяца. И что-то на горизонте тебя с кольцом даже в бинокль не наблюдалось. Так что прекращай лепить горбатого и давай уже решать, что с тобой прытким таким делать. Дочь у тебя уже есть, не хуже любого пацана. В принципе, дом построить да высадить сад и без причиндалов можно… Опять же, минимум соблазнов…
— Да какие, к чёрту, соблазны?! — усиленно пытаюсь не пылить. Всё-таки обещал Кнопке обойтись без мордобоя. И даже вроде бы держусь.
Но это не значит, что я позволю протирать собой полы! Тоже мне, чистоплюй нашёлся.
— Тебе виднее, — с ухмылкой выдаёт Амиль, не переставая орудовать напильником.
Нарочно гад на нервы действует.
Не получится напугать, хоть выведет и сам опять навернусь, как вышло с бесславной шишкой на лбу. Таков расчёт, да?
Не дождётся. Мне есть что сказать и на это.
— Я к Мари, между прочим, спешил, когда мотоцикл понесло на мокрой дороге. А потом… Куда бы я в гипсе поехал? Думал, пару недель подождёт наша встреча.
— А достать её номер и позвонить не додумался, — меланхолично продолжает за меня Ахметов.
— Ты, блин, романов бульварных начитался или что? — меня уже откровенно несёт и никаким секатором этот крик души не обрезать. — Думаешь, это так происходит: переспали раз, толком не узнав друг друга, и всё — любовь до гроба?! Так я тебя разочарую. Сначала ты о ней просто думаешь. Часто. Много. И если разбежаться на этом этапе, когда она ещё не въелась тебе в мозг, то всё притупляется относительно безболезненно. Неделя-другая и ты опять нормально дышишь, и даже сны с её участием почти не душат поутру.
Я порывисто опрокидываю в себя остатки воды из ближайшей банки, которой от силы наберётся глоток. Аж взмок весь, будто вагоны разгружал.
— И почему у меня такое чувство, что сестра всё равно бы нашла как тебе сообщить? Но не стала. Либо ты чего-то не договариваешь, либо я Марьям совсем не знаю, — произносит Ахметов как-то отрешённо.
Впечатление, будто он мыслями уже где-то не здесь.
— Какая теперь разница? Все мы делаем ошибки. И свою я исправлю, чего бы мне это ни стоило.
Амиль молчит. Хмурится, порою кидая на меня странные взгляды. Прям даже интересно, о чём он так сосредоточенно думать изволит и к каким выводам придёт? И главное, чем эти умозаключения грозят мне?
Наконец, спустя пару минут, за которые я успеваю смотаться на кухню, сварить нам по чашке кофе и вернуться в спальню, Ахметов вдруг выдаёт:
— У меня к тебе просьба. Щекотливая. Выручишь?
Смотрю на его хмурую физиономию и интуитивно чувствую какой-то подвох.
— Поясни.
— Времени в обрез осталось. Могу по дороге рассказать.
М-да, всё чудесатее и чудесатее. Может, я слегка драматизирую и не предстоит ничего криминального. А может, интуиция не зря ворчит.
Лучше палец в мясорубку, чем в обручальное кольцо!
— Приехали.
Ахметов глушит мотор у пафосного здания с игривым названием «L’amour». И вот какой-нибудь пустырь меня бы так не смутил, как место, признанное одним из самых романтичных в городе.
— В гостиницу? — уточняю, теряясь как восьмиклассница на первом свиданье. Усталый мозг заторможено обрабатывает ситуацию. Никак не соображу, что, чёрт возьми, происходит.
Секатор, лежащий на заднем сиденье в совокупности с безумной манерой езды и заблокированными дверями, накаливают мнительность до паранойи.
— Номер я уже забронировал. — Он криво улыбается, сбрасывая десятый по счёту звонок. — По выходным тут аншлаг. Но тебе повезло, у нас люкс.
Будь один из нас девушкой, я бы понял его радость. Но мы ведь оба пацаны. Ладно, один из нас — чокнутая панда. И всё же, панда мужского, мать его, пола! Мы-то что здесь забыли, я не понимаю?!
Мысли, перебивая друг друга, накидывают тысячу и один способ избавиться от проблемы, и только одна робко напоминает, что я обещал… Своей маленькой, доверчивой Кнопке обещал не обижать «доброго дядю Амиля». А Мари поклялся больше не пороть горячку.
— А мы здесь какими судьбами? — Стоически пытаюсь разобраться и заодно остыть.
На водителя не смотрю, от греха подальше. Вместо этого, откидываю козырёк со встроенным зеркальцем.
Отлично, шишка на лбу не столько заметная, сколько болит.
— Глупостью, а не судьбами. Запоминай, потом внукам расскажешь. Да, Киса?
Этим своим «Киса» мгновенно взрывает мне мозг! Шок и нервный тик на оба глаза! К счастью, Амиль обращается не ко мне, а всё-таки решил перезвонить.
Фак!
Растираю лицо, пытаясь расслабиться уже, наверное, в сотый раз и это только за сегодняшний день. Я опять себя накрутил на ровном месте. Его чёртов галстук уже должен был быть туго затянутым на шее, а тело биться в конвульсиях, но я сдержался. Это чистая победа. Очередная победа над собой.
Напряжение немного отпускает. От нечего делать вслушиваюсь в грубоватый, хриплый голос Ахметова.
— Тебе какое дело? Ах, Игорь велел… Это всё объясняет. — По его лицу проходит волна раздражения. — Приду, не надейся. Сказал же, сестру с племянницей к отцу отвезу и к десяти часам подтянусь. — Он хмурится, а затем разражается диким хохотом. — Ты я смотрю дерзкая? А так сразу и не скажешь. Знаешь, что бывает с борзыми девочками, м? — произносит с издёвкой. Возможно, это игра воображения, но я готов поклясться, что в голосе Амиля проскальзывает азарт. — А тебя это напрягает? — самодовольно улыбается. — Тогда какого чёрта ты мне звонишь, когда должна бы убегать?! Беги, Киса. Я предупредил.
— Так зачем нам в гостиницу? — спрашиваю, когда он, порядком взбешённый, завершает вызов.
Ахметов молчит, нервно барабаня пальцами по рулю.
— Там сегодня должна состояться помолвка, — наконец, сухо отвечает он. Поднимаю брови, безуспешно пытаясь сообразить, при чём здесь я. — Твоя задача её сорвать.
— Всего-то! — Сотрясаюсь от смеха. С трудом восстанавливаю сорванное дыхание. — Нет.
Для пущей убедительности отстёгиваю ремень безопасности и, посчитав на этом уговор аннулированным, пытаюсь открыть дверь.
Да чтоб его! Заблокировано же.
— Как это «нет»?
— А как это «сорвать помолвку»? Я как бы сам планирую вскоре оказаться на месте этого чувака, буду делать любимой женщине предложение. С какими глазами прикажешь вмешаться?
— Поверь, ты на его месте быть не хочешь, — устало вздыхает Амиль. — Там обоим эта свадьба поперёк горла стоит. Так что смотреть в глаза Марьям будешь с чувством выполненного долга и чистой совестью.
— Ты явно лицо заинтересованное. С чего мне тебе верить?
— Ну… например, с того, что ждёшь того же от меня, от Ксюши, от моей сестры. В общем-то, решать тебе. Откажешься — твоё право. Поможешь… Я умею быть благодарным.
Ахметов, ну что ж ты лупишь по больному-то?
— Ладно. Что я должен сделать?
С недоверием смотрим друг на друга.
Я, мать его, что — серьёзно?!
И это потратив тонны нервов, на то, чтобы не встрять в проблемы! Поверить не могу.
А… Всё равно в глазах Мари я безнадёжен, — киваю на невысказанный вопрос Амиля, сдаваясь.
— Пошли, на месте объясню.
Пока мы поднимаемся в лифте, Ахметов торопливо вводит меня в курс дела:
— Держи ключи, это этажом ниже ресторана. Ты должен как-то привести невесту в номер. Дальше я сам.
Пазлы, наконец, складываются в понятную картину. Похоже, парень нешуточно втрескался, а она выходит замуж за другого. И телефонный разговор идеально ложится на ситуацию. Бежать «Киса», судя по всему, должна от жениха. Как его… Игорь, кажется.
Не знаю, собственная влюблённость тому виной или что, но я даже проникаюсь к Ахметову пониманием.
