— Я поговорю с ней о ее речи. Не то чтобы это помогло. Потому что пытаюсь заткнуть ей рот с… ну, с тех пор, как ее знаю.
— Все в порядке. — Я достаю из холодильника кувшин лимонада. — Я не хочу, чтобы она чувствовала, будто ее осуждают.
Взгляд Бетани скользит по чему-то позади меня, и ее улыбка становится шире. Естественно, я разворачиваюсь и чуть не спотыкаюсь о собственные ноги, когда Эшли входит в гостиную.
Эллиот бросается к Эшли. Я предполагаю, что это для того, чтобы обнять ее на прощание, но вместо этого моя дочь останавливается на расстоянии вытянутой руки и ощупывает блестящий, похожий на пластик материал обтягивающих штанов Эшли.
— Мне нравятся твои штаны, — говорит Эллиот, ее крошечная ручка пробегает вверх и вниз по внешней стороне бедра Эшли.
Я очень стараюсь не зацикливаться на бархатном топе на шнуровке, который в данный момент приподнимает груди Эшли до такой степени, что они почти переваливаются через мягкую красную ткань. Ее волосы собраны наверх, а длинная шея и стройные плечи покрыты чем-то таким, что отражает свет и делает ее кожу безупречной и… влажной. Я облизываю губы.
Бетани прочищает горло, привлекая мое внимание, и одними губами произносит:
— Сексуально, да?
Я не могу остановить себя, мой взгляд возвращается обратно к блондинке.
— Да, — говорю я, мой шепот возвращается, но ладно.
— Папа, иди сюда, ты должен пощупать эти штаны. — Эллиот все еще проводит руками по длинным ногам Эшли.
— О, эм… Мне не нужно…
Бетани толкает меня сзади.
— Нет, она права. Тебе действительно нужно их потрогать.
Я свирепо смотрю на Бетани, которая ухмыляется в ответ.
— Папа, они чувствуются так же, как когда мы гладим скатов в аквариуме.
— Да, давай, Бен. — Глаза Эшли сверкают из-под длинных густых ресниц. — Пощупай меня уже.
— Нет, я могу себе представить, как они чувствуются.
Все три девушки смотрят на меня, и я слышу, как они молча спрашивают, почему я просто не пощупаю штаны. Как будто говоря «нет» слишком много раз, я сообщаю о том, чего пытаюсь избежать. То есть, да, я хочу прикоснуться к Эшли.
Ее каблуки стучат по кафельному полу, пока Эшли не оказывается в нескольких сантиметрах передо мной.
— Сделай день своей дочери и пощупай чертовы штаны. — Она качает бедром в сторону. — Давай.
Должен ли я наклониться и пощупать ее икру? Нет, тогда мое лицо окажется прямо у ее… хм… да, так что я остаюсь стоять. Но это означает, что я смогу дотянуться только до ее бедра…
— Прикоснись ко мне уже, — ворчит Эшли себе под нос.
Я смотрю на ее ноги, которые выглядят так, будто покрыты мокрой черной краской. Прикусываю зубами нижнюю губу и сгибаю пальцы, прежде чем медленно протянуть руку вперед и дотронуться до ее бедра. Зубами глубже впиваюсь в губу, чтобы сдержать стон, когда чувствую мягкий жар ее женственной плоти под моими пальцами. Большим пальцем скольжу по скользкой поверхности один раз. Второй. Такая теплая. Такая женственная. Ее аромат окутывает меня, и без моего разрешения мои пальцы погружаются глубже. Я хочу притянуть девушку к себе, почувствовать, как она прижимается к моей груди, ее пульс на моих губах, ее вкус на моем языке…
Эшли дрожит от моего прикосновения.
Что я делаю?
Я убираю руку и отступаю назад, чтобы между нами появился так необходимый кислород.
— Видишь, пап? Разве эти штаны не похожи на ската?
Я прочищаю горло, пытаюсь заговорить, и мне удается только кивнуть, поскольку мои пальцы горят от желания снова прикоснуться к ней. Поэтому засовываю руку в карман и быстро отворачиваюсь.
— Да, прямо как скат.
— Хорошо, коротышка. Увидимся завтра после школы.
Как она может быть такой равнодушной? Я борюсь с желанием схватить ее и прижать к себе, потереться о нее, чтобы ощутить ее запах, а в ее голосе даже нет дрожи?
— Ты сможешь надеть их завтра? — спрашивает Эллиот, глядя на Эшли огромными глазами, как будто она кукла Барби в натуральную величину.
Больше похоже на секс-куклу в натуральную величину.
Прекрати, Бен! Ты человек Божий, черт возьми!
Эшли смеется.
— Я не могу. — Она указывает на свой топ и штаны. — Это типа мой костюм супергероя. Днем я няня, а ночью борюсь с преступностью.
Я бы не подумал, что на лице Эллиот может отразиться еще больше благоговения, но у нее отвисает челюсть.
— Вау. Ты супергерой?
Эшли хмурится.
— Технически…
— Разве не каждый супергерой по-своему? — вмешивается Бетани и присоединяется к ним. — И если мы не отпустим Эш, она оставит завсегдатаев бара без внимания.
Эллиот отступает назад.
— Хорошо.
Я хихикаю, потому что малышка понятия не имеет, что такое завсегдатай бара, но вижу, что она действительно верит, что, кем бы они ни были, им нужна помощь Эшли. Я могу представить себе Эшли за стойкой бара, подбрасывающую бутылки, смешивающую напитки, мужчин, швыряющих в нее деньгами только ради шанса привлечь ее внимание. Мужчины в этой среде, под действием спиртного, также должно быть бросают комплименты и предложения. Сколько раз ее приглашали на свидания? Сколько из них она принимала?
— Бен?
Я поднимаю взгляд и вижу Бетани, стоящую прямо передо мной, ее брови опущены.
— Ты… рычал?
Я слегка кашляю и молюсь, чтобы она этого не заметила.
— Что-то застряло у меня в горле.
Где-то во время моего маленького сна наяву Эшли ушла, и это хорошо. Верно? Я форсирую свой собственный момент «приди к Иисусу», фиксируя взгляд на фотографии Мэгги — на этом снимке она на шестом месяце беременности Эллиот. Ее улыбка направлена на меня, мечты о нашем будущем ярко сияют в ее глазах.
Волна стыда захлестывает меня. Чувство вины вонзается мне в живот, помогая выкинуть Эшли из головы.
Я кручу обручальное кольцо на пальце и поворачиваюсь к столу.
— Давайте поедим. Я умираю с голоду.
ГЛАВА 11
ЭШЛИ
— Что значит, ты не придешь? — кричу я в свой телефон, разворачиваясь, чтобы перенаправить свою машину.
— У меня жар. Я не должна сейчас находиться рядом с Эллиот. — Бетани слегка покашливает, чтобы продать свою ложь.
— Так вот значит как. — Я хлопаю ладонью по рулю. — Один день тренировки, и ты просто бросаешь меня на съедение волкам?
— Волкам? — Она смеется. — Это Эллиот. Забери ее и займи чем-нибудь, пока ее отец не вернется домой, и, пожалуйста, ради всего святого, сведи ругань к минимуму.
Я стону.
— Я точно все испорчу. Что-то должно случиться. Я точно случайно сделаю что-нибудь, что покалечит ребенка Бена, дерьмо попадет в вентилятор, и тогда
