подходит ко мне вплотную и касается рукой лица. — Тебе нехорошо? — Смотрит на меня с искренним беспокойством и проводит ладонью по моим скулам и лбу. — Вроде не горячая, — его голос становится ниже и приобретает хриплые нотки.
Боже, боже… Он же не подумал, что я так волнуюсь, потому что... хочу его? В сознании тут же всплывет воспоминание, как мое тело пылало и жаждало прикосновений Ленкиного отца, когда он целовал меня в своей квартире и называл “малыш”.
Но разве такие мысли меня должны посещать, когда Сергей накрывает мой рот своим, воруя мое сбившееся дыхание?
Скованная кольцом рук, пытаюсь расслабиться, но у меня ничего не выходит. Все мысли о том, как сказать, что за мной скоро придет водитель Тихоновых. Меньше всего я хочу, чтобы Сергей на меня обижался, но я действительно не готова к серьезному продолжению. Потому что знаю, как может быть, когда жаждешь поцелуя и не хочешь остановиться, а в голове при этом нет одной связной мысли.
Я отстраняюсь первой и опускаю голову. Сердце стучит в висках, и в ушах шумит, но вовсе не от желания. Нет. Это какие-то другие, новые для меня ощущения, не схожие по своей силе с теми, которые я недавно переживала на квартире Лениного отца.
— Ничего не будет, если ты не захочешь, — заверяет меня Сергей и гладит пальцами мое лицо. Аккуратно берет за подбородок и приподнимает его, заставляя посмотреть ему в глаза. — Я тебя не тороплю, Сона.
От Сергея исходит спокойствие, уверенность и немного пахнет алкоголем. Я беззвучно втягиваю в себя воздух и чувствую, как его пальцы перемещаются на мой затылок.
— Ты такая красивая, — шепчет он и опять привлекает меня к себе, целует настойчивее.
В моей груди по новой зреет паника. А когда я отстраняюсь от Сергея второй раз, чувствуя его желание ко мне, решаю сказать правду.
— За мной скоро приедет водитель Тихоновых. Я не смогу остаться на даче твоих друзей с ночевкой.
Тело Сергея напрягается. Между бровями появляется залом. Я невольно опускаю глаза и делаю шаг назад, замечая на уровне его паха внушительный бугор.
Да, я знала куда ехала, меня об этом пытались предупредить, однако в тот вечер, когда Борис Александрович запретил мне ехать с Сергеем на дачу с ночевкой, внутри меня словно что-то взорвалось и незамедлительно просилось наружу.
— В смысле? Я думал, тебя отпустили... Ты не хотела меня расстраивать, поэтому не сказала и переживала весь вечер? Ну ок, я сейчас позвоню Борису Александровичу, не вижу в этом никаких проблем. Ты ведь уже совершеннолетняя, а здесь собрались все порядочные ребята. Разве я привез бы тебя на какую-то сомнительную тусовку?
Сначала я думаю, что это замечательно, что Сергей подумал, якобы причина вовсе не во мне, а в запрете Лениного отца, но потом понимаю, что попаду в дурацкую ситуацию, если Сергей действительно позвонит сейчас Борису Александровичу.
— Нет, дело в другом, Сереж... У меня еще ни с кем не было отношений. Я полагала, мы будем спать в разных комнатах, но… — запинаюсь я, говоря немного ватным голосом. — Извини. Я не могу… — тихо бормочу, заливаясь краской от мучительного смущения.
Сергей смотрит на меня сверху вниз, и мне чудится, что с нежностью.
— Сона-а, — тянет он, приподнимая уголки губ. — Нужно было сразу мне об этом сказать, — снова привлекает к себе, крепко обнимая. — Я бы в таком случае не пил и сам отвез тебя в город. Ты из-за этого такая напряженная весь вечер и боишься на меня лишний раз взглянуть? Глупенькая, — целует меня в макушку.
Я и впрямь чувствую себя сейчас дурочкой. Накрутила себя, вызвала водителя…
— Пообещай, что в следующий раз сразу будешь говорить правду и не переживать по пустякам. Я буду ждать столько, сколько тебе нужно, — снова обжигает мою щеку дыханием и оставляет целомудренный поцелуй на губах.
Последующие полтора часа мы смотрим фильм по телевизору, а когда мой телефон подает признаки жизни и на него приходит входящее сообщение, я, не глядя на экран, начинаю собираться.
— Водитель уже приехал?
— Да, — киваю я, засовывая зарядку от телефона и сам телефон в сумку.
Сергей выходит со мной на улицу, чтобы проводить меня до машины, а я опять начинаю перед ним извиняться, на что он криво ухмыляется и заверяет, что все в порядке.
Мы подходим с ним к воротам, фонари ярко освещают улицу. Я сразу замечаю седан Бориса Александровича и его самого, стоящего возле машины. На мгновение замираю, чувствуя, как земля уходит из-под ног, и сильнее вцепляюсь в локоть Сергея. Разве за мной не должен был приехать Виталий?
— За тобой не водитель должен был приехать? — спрашивает Сергей, озвучивая мои мысли, когда мы направляемся к машине Лениного отца.
В черной футболке и джинсах, без строгой сдержанности в образе, Борис Александрович выглядит моложе на несколько лет.
— Наверное, у него не получилось, — растерянно пожимаю плечами, потому что удивлена не меньше Сергея. Я никак не ожидала увидеть Лениного отца на месте Виталия.
— Здравствуйте, — Сергей протягивает руку Борису Александровичу, но тот не торопится ее пожимать, а окидывает меня серьезным оценивающим взглядом и только после этого сдержанно кивает в ответ.
Мое сердце грохочет в груди, ладони становятся влажными за секунду от нового витка волнения, но уже по другому поводу. Борис Александрович проделал такой путь ради того, чтобы забрать меня, потому что у Виталия не получилось за мной приехать, или это его личная инициатива?
Сергей кладет мою сумку на заднее сиденье, обнимает меня за талию и касается губами щеки. На виду у Лениного отца, который и не думает отводить от меня глаз, вызывая внутри напряжение такой силы, что ещё немного, и я свалюсь в обморок.
— Позвони, как доберешься, — произносит Сергей, открывая для меня дверцу машины.
— Хорошо, — киваю я, краснея, и тороплюсь скрыться в темноте салона.
— На пару слов подойди, Сергей, — доносится до меня голос Бориса Александровича, отчего я начинаю паниковать еще сильнее.
В памяти свежи университетские разговоры о том, что Ленин отец сделал с Мишей, когда тот подсыпал мне в коктейль наркотики. Неужели Борис Александрович приехал лично, потому что переживал, что Сергей мог воспользоваться ситуацией и обидеть меня? И это несмотря на то, что я сказала в прошлый
