— То есть, это я сейчас пила? Кофе, печенье и яичницу?
— Заодно и позавтракала! — рассмеялся Льюис.
— Что ж, сэкономит время завтра, — согласилась я, и он вздохнул.
Мой вылет — очень рано, в аэропорту нужно быть в пять утра, и Льюис заявил, что ложиться спать этой ночью вообще не имеет смысла. Я не возражала. После бара мы прогулялись по живописной набережной Клар Ки, мерцающей тысячами огней от витрин магазинов, вывесок ресторанов и ночных клубов. И, подставив лицо ночному ветерку, я призналась:
— Ты прав, это действительно Рай на земле. И мне искренне жаль его покидать.
— И мне жаль, что ты улетаешь, — приобнял меня Льюис. — Но расстаёмся мы ненадолго. А в Сингапур всегда можем вернуться.
— Ненадолго? — я вопросительно покосилась на него. — Уже знаешь, когда будет следующий раз?
— Может быть, — уклончиво отозвался он.
О сне в ту ночь никто из нас действительно и не вспомнил — уже в аэропорту я всё ещё ощущала на коже жгучие поцелуи Льюиса, а тело всё ещё горело от его ласк. Все наши совместные ночи были запоминающимися, но эта… Хотелось просто закрыть глаза и переживать её снова, и снова…
— Сурэйя, — легко тронув за плечо, Льюис качнул головой на столики уютного на вид кафе неподалёку. — Время ещё есть, выпьем кофе?
— Кофе — всегда хорошая идея, — улыбнулась я.
Но, не успели мы подойти к столикам, послышалось гудение сотового, и Льюис выхватил его из заднего кармана джинсов, будто ждал звонка, как дождя после сильной засухи.
— Извини, нужно ответить, — он торопливо подкатил мой чемодан к столику. — Это не займёт много времени!
Заказав для нас кофе, я лениво наблюдала за Льюисом, мерявшим шагами пол в нескольких метрах от столика. Звонок явно привёл его в волнение, но новости хорошие — лицо так и светится. Вот раз или два он глянул на меня и, кажется, воодушевился ещё больше. Девушка принесла кофе и, едва удалилась, за столик бухнулся Льюис. На губах — улыбка, в глазах — сдерживаемое ликование.
— Звонили из Вашингтона, — пояснил он, даже не глянув на стоявшую перед ним чашку.
— С работы? Всё хорошо?
— Лучше не бывает! — он накрыл мою ладонь своей и восторженно посмотрел мне в глаза. — Меня переводят в Лондон.
Наверное, объяви он, что под островом обнаружили дремлющий вулкан, который сейчас пробудится, новость ошарашила бы меня меньше.
— П-почему? — только и выдавила я.
Льюис рассмеялся.
— Как почему? Я попросил.
Я растерянно отхлебнула из чашки больше, чем собиралась, обожгла язык горячим кофе и закашлялась.
— Осторожно, кофе горячий, — Льюис с улыбкой погладил меня по волосам. — Всё хорошо?
— Ты попросил… — я с трудом отдышалась. — Но… Ты ведь… не из-за меня же?!
Будто светившееся изнутри лицо Льюиса помрачнело.
— Нет, из-за чудесного климата! — съязвил он. — Разумеется, из-за тебя, Сурэйя. Ты… совсем этому не рада?
Чувство, которое я испытывала, было скорее паникой. Льюис в Лондоне. Там же, где Эндрю, Джеймс, Чарльз, моя полная приключений нелегальная жизнь и тень прошлого в виде не расторгнутого брака с Даярамом. Эндрю никогда ни о чём не спрашивал, и с ним умалчивать о сомнительных аспектах моей жизни не составляло труда. Но Льюис с его пытливым умом и коварными вопросами… От него долго таиться не удастся. А я… просто не готова отказаться от моей теперешней жизни, которую слепила с таким трудом из осколков прошлой. Не готова отречься от Сурэйи Шейх и снова стать «изнеженной дочерью дипломата». Не готова признаться, что до сих пор замужем за неверным мерзавцем, от которого бежала ночью, словно воришка…
— Это как раз та реакция, на которую я рассчитывал.
Полный горечи голос Льюиса вернул меня в действительность, я рассеянно подняла на него глаза. Только что светившееся счастьем, теперь его лицо казалось заострившимся, чужим.
— В Лондоне тебя кто-то ждёт? — тихо спросил он.
— Нет, не в этом дело…
— Значит, да?
— Нет! — решительно соврала я. — Просто… я не думаю, что уже к этому готова.
— К чему «к этому»? Впустить меня в твою жизнь по-настоящему?
— Льюис… — с горечью пробормотала я. — Зачем нужно было… У нас ведь всё хорошо и так…
— Не просто «хорошо», — стиснув мои ладони, он попытался заглянуть мне в глаза. — Замечательно, потрясающе, непередаваемо! Сурэйя, я люблю тебя и… — но я уже подскочила со стула, выдернувшись из его ладоней.
Пробормотала «Мне пора…», но тут же остановилась. Нельзя просто развернуться и уйти. Нужно объяснить, расставить все точки над «и», даже если сейчас трудно подобрать нужные слова. Решение уже принято, и, чем дольше Льюис о нём не знает, тем несправедливее по отношению к нему. И я снова опустилась на стул. Льюис молча смотрел на меня. Губы сжаты, в глазах — боль.
— Прости меня… — тихо проговорила я. — Ты действительно знаешь обо мне не всё. Мне пришлось пережить предательство, очень болезненное. Оно меня изменило. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу впустить кого-то в мою жизнь «по-настоящему». Я ошиблась, предположив, что мы с тобой хотим одного. Если бы поняла, что…
— …мы всё больше сближаемся и всё больше теряем голову рядом друг с другом? — перебил меня Льюис. — Теперь вижу, каким был идиотом, подготовив переезд в Лондон и при этом ни словом не обмолвившись тебе. Но что ожидала ты от этих отношений? Годами встречаться только по выходным и праздникам?
— Нет… — начала я, но Льюис меня будто не слышал:
— Я пытаюсь понять тебя и не могу. Вижу, что тоже значу для тебя много, но…
— Мне пора, поговорим позже, — я снова поднялась, но Льюис подскочил следом.
— Сурэйя, не уходи так. Всё это будто дурной сон… Ты не… мы больше не увидимся?
— Скорее всего, нет, — я до боли сжала ручку чемодана.
— Сурэйя… — Льюис наклонился, пытаясь поймать мой взгляд. — Я просто не понимаю, почему ты это делаешь…
— Потому что действительно «влипла», как и предрекала Изабелла, хотя клялась себе, что больше со мной этого не произойдёт! — неожиданно призналась я. — От этих отношений я не ждала ничего, и меньше всего подобия брака, к которому, очевидно, стремишься ты. Но я не верю, что брак или совместная жизнь могут быть без обмана. Рано или поздно обман случится, и всё рухнет. Я не готова снова проходить через ту же боль. Прости… нам в самом деле лучше не видеться и друг другу не звонить. Мне очень, очень жаль.
Подхватив чемодан, чуть не бегом понеслась к выходам на посадку, мысленно заклиная, чтобы Льюис за мной не последовал. Но моя исповедь привела его в смятение, и он упустил момент — я смешалась с толпой. Подходя к контролю безопасности, всё же услышала его голос, зовуший меня по имени, но только ускорила шаг и поспешно проскочила в раздвинувшиеся створки. Льюис подлетел следом, но пройти за мной уже не мог. Замерев за стеклянной перегородкой, я несколько секунд просто смотрела на него, прощаясь. А он, видимо, тоже прощаясь, смотрел на меня. Потом я молча развернулась и направилась к контролю. И, только оказавшись в кресле самолёта, отвернулась к иллюминатору и разревелась.
Глава 11
Лондон встретил проливным дождём — весьма символично. Но хотя бы Эндрю ещё в Нью-Йорке, и я могу отправиться прямиком к себе, принять ванну, забиться в угол и… Боролась со слезами весь длинный перелёт и теперь, измотанная этим «противостоянием», готова уступить. Сев в такси, вывела сотовый из режима полёта и с трудом удержалась, чтобы не дать себе волю прямо сейчас. Сообщение от Льюиса: «Кажется, я всё испортил сюрпризом, который, был уверен, приведёт тебя в восторг. Мне жаль. Надеюсь, ты хорошо долетела.». Убрав сотовый в сумочку, я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Когда доберусь домой, открою вино и позвоню Изабелле, выслушаю её «я же тебе говорила» и нарыдаюсь вдоволь.
Но план удалось осуществить лишь наполовину. Ванна, вино, слёзы — всё, кроме Изабеллы. Подруга не ответила, и, вздохнув, я послала ей сообщение с просьбой перезвонить при первой возможности. А потом наполнила бокал до краёв и забралась на диван, поджав ноги и размазывая слёзы.
