и отступил назад. Ридли с затуманенным взглядом неосознанно облизнула губы, и он застонал — она даже не пыталась облегчить ему задачу.
Если бы она была кем-то другим, возможно, он мог бы послать все к черту и просто сделать то, чего ему до смерти хотелось сделать. Поцеловать ее, зарыться руками в ее растрёпанные волосы, полностью завладеть ее ртом.
Фантазии о том, как он прижимает ее к стене и как она обвивает своими длинными ногами его талию, проносились в его голове. Он не сомневался, что они сожгут друг друга, не сомневался, что потрескивающие между ними угли превратятся в адово пламя, если он затащит ее в постель.
Но Ридли не была кем-то другим, и она слишком сильно нравилась ему, чтобы играть с ней. Поэтому он должен был сделать единственное, что мог.
Уйти.
* * *
— Скажи мне, что ты с Джексоном никогда не… не… Ну, ты поняла! — Ридли сидела на краю кровати в гостевой комнате, прижимая к уху сотовый телефон, вцепившись в него, как спасательный круг.
От того поцелуя с Джексоном у нее все еще кружилась голова. Если она встанет, то точно может потерять сознание.
Черт, этот мужчина умел целоваться!
Несмотря на то, что Джексон ушел, она не могла отрицать то томление и жар внутри себя, которые испытала, толкнув его так близко к краю.
Пока она не вспомнила, как он принял ее за ее сестру. Он действительно отвечал ЕЙ или это была просто остаточная страсть к Рейне? Она должна узнать!
— Что? Кто это?
— Рейна, это я. А ты как думала, кто это?
— Привет, сестренка! С каких это пор ты не спишь после половины одиннадцатого?
Ридли легла на пушистое покрывало кровати и вытянула вверх ноги, скрестив их:
— Я не такая скучная, как ты думаешь. Теперь отвечай на вопрос! Вы с Джексоном когда-нибудь встречались? Потому что я чувствую, что ты ему нравишься. Что немного странно, если честно. Поскольку, ты знаешь, я — не ты.
— Расслабься. Мы с Джексоном просто друзья. Нас, наверное, лучше назвать знакомыми. Его ребята приходят ко мне поиграть, и мы говорим о погоде. Обычные соседские разговоры, я думаю.
— Ох. Что ж, это хорошо.
— Почему? — протянула Рейна. — Он что-то сделал?
— Нет. — Ридли мысленно скрестила пальцы. — Я просто хотела убедиться. Все это достаточно сложно. Последнее, что мне нужно, это узнать, что он один из твоих парней.
— Он хороший парень и всегда приглашает меня на вечеринки. Я никогда не приходила, но должна сказать, что его семейные вечеринки — это что-то в стиле девяностых. Они устраивают какие-то вечеринки на каждый праздник. Даже такие, о которых никто никогда не слышал, например, «День дедушки и бабушки» или «Спаси ежа». Это странно, по-моему.
— Я думаю, что это мило. Семья, которая действительно любит проводить время вместе, это словно свежий воздух.
— Ну, неважно… Этого семейного времени достаточно для того, чтобы у меня зачесались руки от аллергии. Но я рада, что тебе понравилось. Как только я вернусь, мы сможем выяснить точно, в какую передрягу ты попала.
— Надеюсь, у полиции скоро будет больше информации о том, что происходит. Пока я знаю только, что Дэвид узнал что-то о нашем отце, из-за чего его убили. В ФБР видели, как он разговаривал с парнем из известной криминальной семьи. Так, получается, ты была права.
— Я не хотела быть правой, — после небольшой паузы прошептала Рейна.
— Я понимаю. Прости за то, как я реагировала раньше. Ты просто пыталась предупредить меня, а я огрызалась и говорила ужасные вещи. И все это время ты была права. Думаю, некоторые вещи лучше оставить в прошлом.
— Мне тоже жаль. Я не должна была быть такой категоричной. То, что я не хочу встречаться с нашим отцом, не значит, что я должна ожидать от тебя того же. Когда все это закончится, я попрошу Сэма найти его, у него нереальные связи.
Это было заманчивое предложение, но Ридли показалось, что еще чуть-чуть и она откроет ящик Пандоры.
Что, если Сэм найдет доказательства, что Морено их отец? Действительно ли она хотела узнать? Сможет ли она жить с этим знанием всю оставшуюся жизнь или лучше просто оставить все, как есть, изредка гадая, правда ли это или все-таки нет?
А что, если то, что он найдет, окажется еще хуже?
— Спасибо, Рейна. Но я думаю, что, возможно, я наконец-то готова отпустить это.
От этой мысли ей стало необъяснимо грустно. Рейна, должно быть, почувствовала это, потому что с минуту помолчала, а потом весело сказала:
— В любом случае, я вернусь в эти выходные. Если бы эта съёмка была чем-то другим, кроме как для Sports Illustrated, ты же знаешь, я бы сразу вернулась домой, верно?
— Знаю. Я тоже не хочу, чтобы ты это пропустила. Я здесь уже так давно, что ничего страшного не произойдёт, если я потусуюсь тут еще несколько дней. Не думаю, что сейчас это будет иметь какое-то значение.
Но, отключив звонок, Ридли подумала, что следующие несколько дней будут самыми тяжелыми в ее жизни.
Она встала с кровати и подошла к окну. Открыла его и высунула голову в тёплый, влажный ночной воздух, глубоко его вдыхая. Окна ее комнаты выходили на заднюю часть дома, так что она могла видеть только деревья и задние фасады других домов. Дом Рейны должен быть через несколько домов справа.
И там, где должен был быть дом ее сестры, сквозь деревья пробивался свет.
Свет был включён?
Ридли наклонилась вперед, вытягиваясь как можно дальше через подоконник, и стараясь разглядеть источник света.
И тут свет погас.
Ридли в недоумении покачала головой. Это, должно быть, кто-то из соседей Рейны. Или нет?
Скорей всего, она недооценила расстояние. Потом она вспомнила телефонный звонок миссис Эштон.
Если кто-то готов сжечь ее квартиру, что помешает им сделать то же самое с домом ее сестры?
Ничего.
Эта мысль заставила ее задохнуться от ужаса, а по телу пробежала дрожь страха. Она попятилась и закрыла окно, убедившись, что все замки в исправном состоянии.
Абсолютно ничего.
— Нет! НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА! Оставь меня в покое!!!
Джексон подскочил на кровати, ощущая, как его сердце бешено колотится.
Часы на прикроватном столике показывали два часа две минуты ночи.
После того, как Джексон, находясь в состоянии сильнейшего возбуждения, покинул Ридли, оставив ее одну в коридоре, ему все никак не удавалось успокоиться. Казалось, каждый нерв его тела был настолько
