И я не собираюсь приглашать его присоединиться ко мне.
Но прошло всего семь дней, как я скрываюсь от посторонних глаз, а моя решимость уже колеблется. Я не уверена в том, что чувствую по этому поводу. В конце концов, Джекс спит, прислонившись к стене, и я не чувствую ни малейшей вины за это.
В то же время Джекс выстрелил в меня. Точнее, он стрелял в Николайо, но из-за его ужасного прицела я попала под его снаряд. Так что у меня есть веская причина не чувствовать себя виноватой за то, что Джекс так поступил. С другой стороны, если бы Николайо не последовал за мной из дома Джона, я бы не оказалась в этой переделке.
Но… мне также негде было бы остановиться, пока я готовлюсь к экзаменам.
Мой мозг продолжает перебирать причины, по которым стоит или не стоит пускать Николайо на кровать, когда в склад входит мужчина, небрежно насвистывающий незнакомую мелодию. На кровати передо мной лежит мой огромный учебник по практике, и я быстро перелистываю следующую страницу, чтобы спрятать список, который я нарисовала на полях:
Спать (буквально) с Николайо или не спать?
Плюсы:
1. Я перестану чувствовать вину за то, что он спит на диване.
2. Он спас меня от пули (дважды), дает мне жилье и ведет себя как настоящий джентльмен.
3. В конце концов, я бы набросилась на его кости.
Минусы:
1. Из-за него я не могу навестить Мину.
2. Из-за него мне пришлось спасаться от пуль (дважды), из-за него я живу в безопасном месте и из-за него меня шантажировали, чтобы я раскрыла свое прошлое.
3. В конце концов, я бы набросилась на его кости.
Я целенаправленно смотрю на новую страницу с практикой, но слова расплываются. Я закрыла книгу с покорным вздохом, поскольку за последние три часа я все равно ни разу не взглянула на нее.
Вместо этого я засела в своей голове, жонглируя своими сомнениями по поводу того, нравится мне или не нравится Николайо, и своим гневом и разочарованием от того, что я не могу увидеть Мину. Всю прошлую неделю я беспокоилась за Мину, но сегодня эта проблема вышла на первый план.
Я должна была навестить Мину сегодня, но уже вторую неделю подряд не могу. Самое ужасное, что я не смогла объяснить ей, почему не могу ее навестить. Я просто ушла, как призрак. Как ее мать, ее отец, а теперь и я. Она либо сходит с ума от беспокойства, либо чувствует себя брошенной, либо и то, и другое.
И это убивает меня.
Именно эта мысль укрепляет мою решимость продолжать злиться на Николайо. К тому же для всех будет лучше, если я буду держать эмоциональную дистанцию.
Поэтому, когда Николайо подходит ко мне и открывает рот, чтобы заговорить, я обрываю его с соответствующим настроем:
— Что тебе нужно? Я учусь.
— Я…
Я поднимаю книгу, встряхиваю ее и перебиваю:
— Учусь.
— Минка, — говорит он, на этот раз твердо.
От того, как требовательно он произносит мое имя, у меня по позвоночнику бегут мурашки.
Я изображаю, что вздыхаю, отталкиваю книгу и скрещиваю руки. Я выгибаю бровь идеальной формы.
— Да?
— У меня есть кое-что для тебя.
— О.
— О, — передразнивает он, на его лице появляется ухмылка.
Я закатываю глаза и принимаю маленькую коробку, которую он мне протягивает. Внутри — планшет от «Блэк Энтепрайз».
— Для чего это? — спрашиваю я, открывая коробку.
— Включи его.
Я недоверчиво смотрю на него, а затем осторожно нажимаю кнопку "включить". Николайо садится рядом со мной на кровать. Я позволяю ему забрать у меня планшет, как только он включается. Он нажимает что-то на экране, и через несколько мгновений на нем появляется прекрасное лицо Мины.
У меня отпадает челюсть.
— Мина?!" Я поворачиваюсь к Николайо. — Как?!
Мина отвечает за него, ее голос — взволнованный визг:
— У меня есть планшет, Минка! Планшет! Ты можешь в это поверить?
— Нет, — честно отвечаю я, потому что не могу в это поверить.
Планшеты — это роскошь, которую не может позволить себе дом Мины. Я уже думала о том, чтобы накопить денег и купить ей один, чтобы мы могли общаться по видеосвязи, но Эрика сразу же наложила на эту идею вето. Очевидно, это было бы жестоко, если бы только у одного ребенка был такой аппарат, а у остальных — нет.
Хотя я согласилась с Эрикой, что это было бы жестоко, я ненавидела то, что это означало, что я не смогу ежедневно общаться с Миной. Тем не менее, у Мины сейчас есть планшет, и я знаю, что в доме ребенка это не одобрят, что возвращает меня к моему предыдущему вопросу.
— Как? — снова спрашиваю я Николайо.
Мина радостно отвечает:
— Он купил нам всем планшеты! Всем!
— Всем?! — Мои глаза расширяются, а взгляд, которым я смотрю на Николайо, состоит из недоверия и растерянности.
Я должна быть благодарна.
Вообще-то, я благодарна.
Но я также в замешательстве.
Почему он сделал это для нас с Миной?
Он беззаботно пожимает плечами, как будто прикидывает.
— Ничего особенного. Компания Ашера пожертвовала их.
— Это очень важно. Без тебя этого бы не случилось, — настаиваю я. Вспомнив о нашей ситуации, я выключаю звук в видеочате и говорю: — А как насчет того, что на тебя напали? Разве люди, охотящиеся за тобой, не знают, что ты связан с Ашером Блэком? Не рискованно ли для Ашера вдруг пожертвовать кучу планшетов случайному дому благотворительности?
— Было бы рискованно, — соглашается Николайо, и я напрягаюсь. — Вот почему он подарил планшеты всем домам благотворительности в городе.
У меня отпадает челюсть.
— Что?! Всем до единого?! Это должно было стоить ему целое состояние! Зачем он это сделал?
Николайо пожимает плечами и не отвечает мне. И хотя мне хочется знать, я не настаиваю. Я слишком счастлива, чтобы беспокоиться. Поэтому, когда желание обнять Николайо схватывает меня за горло, я не сопротивляюсь. Я наклоняюсь вперед и крепко обхватываю его широкий торс, погружаясь в соблазнительный аромат сандалового дерева, мускуса и Николайо.
— Не знаю, как ты уговорил Ашера сделать это, но спасибо тебе, — шепчу я ему на ухо.
Несмотря на то, что мне нужно отпустить его, я продолжаю прижиматься к Николайо. Через несколько неловких секунд он обхватывает меня руками, возвращая объятия. Мне приходит в голову, что это первое объятие, которое я получила от кого-то, кроме Мины и миссис Розарио.
Мне все равно, что это происходит на глазах у Джекса, который смотрит на нас с другого конца комнаты с совершенно новым нектарином во рту.
Мне все равно, что это происходит на глазах у Мины, которая на удивление тихо сидит на другом конце видеочата.
Мне все равно, что это происходит с человеком, которого я постоянно твержу себе, что должна ненавидеть.
Все, что меня сейчас волнует, — это то, как я в экстазе, то, что кто-то сделал что-то для меня, не ожидая ничего взамен, и то, как невероятно приятно его руки обхватывают мое тело.
Как блаженство.
— Пссссс! — Юношеский голос Мины доносится из планшета громким шепотом. Ее голос звучит четко, когда она шепотом спрашивает: — Он твой парень?
Я отпрыгиваю от тела Николайо, отцепляясь от него, когда понимаю, что планшет стоит напротив нас и Мина может все видеть. Я включаю звук видеочата, пытаясь унять красноту на щеках.
Николайо бросает на меня понимающий взгляд и встает, потягиваясь, хотя сидел всего несколько минут. Я ценю, когда он оставляет нас с Миной наедине, заходит в ванную и включает душ.
Когда он закрывает за собой дверь, я, наконец, отвечаю на вопрос Мины:
— Нет, он не мой парень. И он это слышал, Мина!
Мина невинно пожимает плечами.
— Я же тихо говорила, — говорит она, как будто это меняет положение. Она смотрит на меня без всякой задней мысли. — Он такой милый. Ты должна с ним встречаться.
Я стону.
— Я не выбираю парней только потому, что они симпатичные, Мина.
— Тогда как еще ты выбираешь парней для свиданий?
Я выбираю их, исходя из того, насколько велик их банковский счет и насколько легкой добычей, по моему мнению, они будут.
