— Несомненно, тут сыграли свою роль какие-то мужские интересы, — решила Холли, все еще огорченная тем, как она вела себя с Риком сегодня утром, когда Байрон застал их в задней комнате занимающимися отнюдь не гончарным делом.
— У Рика о многих вещах предвзятое мнение, — продолжала Шарон. — Он как в скорлупе, до него трудно достучаться, ко многому он невосприимчив. У него очень традиционные взгляды. Как ты знаешь, конформизм и творчество несовместимы в большей степени, чем что-либо другое.
— Так ты считаешь, что Рик конформист?
— А ты так не считаешь?
— Я подозреваю, что в нем есть своего рода неискренность. Как будто натянул на себя какую-то маску, а под ней совсем другое. Заставляет думать, что он бессердечный, прагматичный, крутой парень, тогда как на самом деле он…
— Да?.. — насмешливо подбодрила ее Шарон.
— Он не такой.
— Не бессердечный? Или не прагматичный?
— В нем много чего не проявленного.
— Конечно, он умеет быть очаровательным. И он ловкий.
— Очень ловкий, — мысленно улыбаясь, согласилась Холли. Если не считать неловкости, когда Байрон поймал их на месте преступления, то никак нельзя отрицать магию его прикосновений.
Очевидно, ее мысли отразились в меняющемся выражении лица, потому что Шарон спросила:
— Что означает этот взгляд? Ты и Рик?.. Прежде чем Холли успела ответить, в разговор вмешалась Азия, настойчиво дергавшая ее за край пурпурной блузки.
— А у меня есть вла…
— Это у тебя новая игрушка? — поспешно перебила ее Шарон, показывая на яркий разноцветный мяч, который Азия держала в маленьких пухлых ручках. — Какой красивый мяч и сколько на нем звезд!
Азия довольно кивнула.
— Хорошенький мяч. А теперь до свидания.
— А теперь до свидания, — повторила Холли.
— Назови меня старомодной, но я все еще испытываю неловкость, когда она вот так лихо орудует анатомическими терминами, — призналась Шарон, когда Азия ушла.
— Не одна ты, Рик тоже.
— Холли, не может быть! Неужели Азия щеголяла этим перед участниками семинара! Ты же обещала поговорить со Скай, чтобы она держала Азию подальше от них и проследила, чтобы девочка не хвасталась своими интимными частями.
— Я говорила со Скай… — Холли замолчала, чтобы переждать шум автофургона с продуктами, задним ходом подъезжавшего к кухне. Уголком глаза она заметила, как Азия с полной беспечностью мчится за мячом, не обращая внимания на грузовик, пересекающий ей дорогу.
Рик повесил трубку платного телефона. Это был не такой звонок, какой ему действительно хотелось бы сделать, но пришлось. Он обернулся как раз вовремя, чтобы со своего места у столба внезапно увидеть Холли, ринувшуюся к дорожке прямо под двигавшийся задним ходом грузовик!
Он был слишком далеко, чтобы как-то предотвратить беду. Он просто стоял, а сердце будто остановилось, когда он увидел, как Холли выхватила болтливую маленькую девочку почти из-под колес и рванулась в сторону. Машина прошла так близко, что Рик мог бы поклясться, что он задел развевавшуюся юбку Холли. Потом Рик уже ничего не мог видеть: все закрыл грузовик. Он сбил ее?
Никогда в жизни Рик не бегал так быстро, как в этот момент. Он не молился со дня смерти матери. Но теперь, огибая спереди грузовик, он бежал и молился: “Сделай, чтобы с ней было все в порядке. Пожалуйста, Боже, сделай, чтобы с ней было все в порядке”.
Рик не ощущал, что у него перехватило дыхание, пока не увидел ее. Она стояла, привалившись к дереву, но все-таки стояла. Он с жадностью втянул воздух, сердце болезненно покалывало в груди.
— Самый идиотский номер, какой только можно выкинуть! — заорал он на нее.
Холли подняла голову и поймала его взгляд.
— Что вы хотели сделать? — требовательно допытывался он. — Убить себя?
— Нет. — Холли передала Азию дрожавшей Скай. — Лучше отведи ее домой, — сказала она подруге.
Та только кивнула.
— Вы что, сумасшедшая? — продолжал орать Рик голосом, не уступавшим децибелами реву самолета или рок — концерта.
— Вовсе не обязательно кричать, — вяло проговорила Холли. — По-моему, теперь надо посидеть, — добавила она, когда у нее непроизвольно подогнулись колени.
Рик подскочил к ней раньше, чем она осела на землю, подхватил на руки и так прижал к себе, будто никому не собирался отдавать.
— Вы не ушиблись? — Голос его драматически изменился и теперь был полон тревоги, а не злости.
— Я только немного потрясена. И все.
— Вам повезло, что вы остались живы, — ворчал он, неся ее на руках к коттеджу.
— Ох, по-моему, я только сейчас начала это понимать.
— Черт возьми, о чем вы думали?
— О том, чтобы спасти Азию. Она играла с мячом и не обращала внимания на грузовик. А он шел прямо на нее и наверняка бы задавил.
— С таким же успехом он мог задавить и вас. Это вас не остановило? Об этом вы не подумали?
— Нет. Не было времени останавливаться и думать. Только действовать. Вы бы сделали то же самое, Рик.
— Нет. Никогда.
— Неправда. Вы бы сделали то же самое, — упрямо повторила она. — И не говорите мне разную циничную чепуху.
— Вижу, после того, как вас чуть не убило, вы стали еще сварливее, чем обычно.
— Вы бы тоже не стояли сложа руки, — не сдавалась Холли.
— Я кто, по-вашему? Рыцарь в сияющих доспехах, спаситель младенцев?
— Вы ведь спасли меня от приземления на мягкое место?
— Вы заслуживаете хорошей порки по мягкому месту за то, что так напугали меня, — рявкнул он.
Взглянув на его все еще бледное лицо, Холли не стала продолжать спор. Он донес ее до коттеджа, толкнул ногой незапертую дверь и, перешагнув через порог, еще раз нажал плечом, чтобы закрыть.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, опуская ее на пол.
— Немного в шоке. По-моему, это только нервы, запоздалая реакция, как говорят психологи. Наверно, мне надо принять горячий душ, чтобы расслабиться.
— Вы уверены, что не упадете под душем?
— Вообще-то у меня ванна не такая большая, чтобы в ней можно было упасть. И ванная комната тоже.
— Все равно, я подожду вас на всякий случай здесь. И оставьте дверь незапертой, а то мало ли что, — крикнул он ей вслед.
— Обещаете, что не будете заглядывать?
— Честное слово скаута.
— Вы были бойскаутом? — спросила она, останавливаясь на пороге.
— Нет.
— Неважно, все равно я убеждена, что вы на моем месте поступили бы точно так же.
Когда она закрыла дверь, Рик пробормотал себе под нос:
— Тогда ты больше веришь в меня, чем я сам. Запоздалая реакция наступила и у него тоже. Он рухнул на кушетку. Вытянул вперед руки и удивился, как они дрожат.
