Встав с пола, Винсент протянул Одре руку и помог ей подняться. Затем нашел ее рубашку и надел на нее, после чего натянул свои пижамные брюки.
– Не знаю, как ты, но я ужасно проголодался. Давай устроим пикник и отдадим должное этой вазе с фруктами. – С этими словами Винсент подошел к столу и взял вазу.
– Прекрасная мысль, – согласилась Одра. – Я тоже не прочь что-нибудь съесть.
Обняв Одру, Винсент повел ее в спальню. Они уселись, скрестив ноги посреди большой двуспальной кровати, и принялись за большие красные сочные яблоки. Несколько минут спустя Винсент вернулся в гостиную, чтобы взять оттуда отпитую наполовину бутылку вина, которую заказал в бюро обслуживания вместе с обедом. Он принес ее в спальню вместе с двумя стаканами. Наполнив их, он протянул один Одре и снова уселся рядом с ней на постели.
Подложив под спину подушку и расположившись поудобнее, он попросил:
– Расскажи мне что-нибудь еще про Хай-Клю, про то время, когда ты была маленькой.
– Господи, ты просто ненасытный, в моем прошлом нет ничего особенно интересного, – ответила она, рассмеявшись. – К тому же теперь твоя очередь рассказывать.
Винсент состроил гримасу.
– Да мне больше не о чем рассказывать… Ты уже и так все знаешь о наших ребяческих приключениях с моим другом Редверсом Буллером. – Он подмигнул ей. – Не думаю, что ты хочешь услышать снова о наших проделках и взбучках, которые нам доставались от директора школы. Это скучно.
– Но ты такой замечательный рассказчик Винсент.
– Ну, об этом я как-то никогда не думал, любимая. – Он затянулся сигаретой, выпустил кольцо дыма, и на лице его появилась озорная мальчишеская улыбка. В устремленных на Одру живых зеленых глазах появился веселый блеск. – Давай лучше ты расскажи про свою маму и дядю Питера… – продолжал уговаривать ее он. – Красавица Эдит Кентон и великолепный армейский капитан очень меня заинтриговали.
– Да ты настоящий романтик, Винсент Краудер.
– Ты думаешь? – в голосе Винсента послышалось сомнение.
– Конечно, – улыбнулась Одра. – Я могла бы рассказать тебе о тайне маминых исчезнувших сапфиров, если хочешь.
– Твои глаза, как сапфиры, ты знаешь это? – Он посмотрел на нее с нежностью и послал ей воздушный поцелуй.
– Так ты хочешь услышать эту историю или нет?
– Да.
Одра начала рассказывать, а Винсент откинулся назад и, потягивая вино, принялся ее внимательно слушать. Он любил эти рассказы о ее прошлом, семье и детстве. Его завораживал мелодичный голос Одры, с такой любовью повествующий о днях минувших.
– Закрой глаза, – сказала Одра, – и не открывай, пока я не разрешу.
– О'кей, – ответил с готовностью Винсент. Одра влюбленно посмотрела на него. Счастье ее сегодня не знало границ. Она взяла мужа за руку и повела его по траве, приговаривая:
– Все в порядке, на твоем пути ничего нет, так что можешь идти как обычно.
– Именно это я и делаю.
Одра улыбнулась.
– Еще несколько шагов, – сказала она, затем, сжав его руку, скомандовала: – А теперь поверни голову ко мне, чуть левее.
Винсент выполнил ее указания.
– Смотри! – воскликнула Одра.
Винсент открыл глаза, несколько раз моргнул от яркого утреннего солнца и поднял руку, чтобы защититься от его лучей. Ослепленный солнечным блеском, он слегка прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Смотри, вон там, возле деревьев… в той лощине, – говорила Одра.
Он проследил взглядом за направлением ее вытянутой руки, и у него прервалось дыхание.
– Так это и есть Хай-Клю, – произнес он изменившимся голосом, в изумлении уставясь на старинный замок.
– Да, – сказала Одра, нахмурившись. Она не ожидала такой реакции. – Ты удивлен, разочарован? Тебе он не кажется таким красивым, каким представлялся по моим описаниям?
– Кажется, кажется, – поспешил заверить ее Винсент. – Но он такой большой, Одра, и величественный. Я и не предполагал, что он такой. Я хочу сказать, что никогда не думал, что это… ну просто дворец. – Винсент не смог скрыть охватившего его благоговения. Было очевидно, что Хай-Клю произвел на него неизгладимое впечатление.
Одра сжала пальцы мужа.
– Он кажется намного больше, чем есть на самом деле, Винсент, – сказала она.
– Может быть, и так, но он намного больше тех домов, к которым я привык, крошка. И эти сады, Одра. У меня просто дух захватывает, глядя на них, честно.
Одра смотрела на мужа со счастливой улыбкой.
– Это моя мама спланировала и посадила их, а вон там, возле берега реки, ее живокость. Когда я вижу это растение, я всегда вспоминаю ее и Хай-Клю.
– Вполне могу понять почему, любимая.
– Если ты посмотришь на реку, вниз по течению, – продолжала Одра, – то справа увидишь проложенные через нее камни, о которых я тебе говорила. Там мы обычно и переходили реку, когда отправлялись сюда на пикники… К «месту памяти». Конечно, так эта поляна тогда не называлась. Я дала ей это название потом… – Не договорив, Одра отвернулась и закончила с грустью в голосе: – Ну ты знаешь, после того, как они умерли, а братьев услали.
– Да, – сказал Винсент сочувственно, обнимая ее за плечи.
Одра заглянула ему в лицо и улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ, стараясь понять, не причинил ли ей визит в Хай-Клю чрезмерной душевной боли. Несколько дней назад, попросив жену показать ему поместье на обратном пути из бухты Робин Гуда в Лидс, он как-то не подумал, что это может пробудить в ней печальные воспоминания. Она согласилась выполнить его просьбу с готовностью, даже с радостью. Но теперь Винсент усомнился в том, была ли оправданной его настойчивость. Может быть, он был недостаточно внимателен к ней. Ее яркие васильковые глаза показались ему подозрительно влажными.
Винсент откашлялся.
– Ты уверена, что хочешь устроить пикник именно здесь, любимая?
– Мне бы этого хотелось. Здесь так красиво, и отсюда открывается такой чудесный вид на многие мили вокруг. А ты разве не хочешь здесь побыть? – спросила Одра с беспокойством, как всегда желая угодить ему.
– Конечно же, я согласен со всем, что ты предложишь.
Склонившись, он поцеловал ее в щеку, затем подошел к платану. За несколько минут до этого он положил под его раскидистые ветви две коричневые бумажные хозяйственные сумки. Он принес их назад, на вершину склона над рекой Юр, где осталась стоять Одра. Вытащив большой клетчатый плед, он встряхнул его и расстелил у ее ног. А потом торжественно согнулся перед ней в низком поклоне на манер галантных кавалеров прошлых времен.
– Мой плащ к вашим услугам, миледи, прошу вас, присядьте, чтобы мы смогли приступить к нашей трапезе, – сказал он, пародируя манеру людей из высшего общества.
