Окунувшись в печальные воспоминания, я не могла избавиться от навязчивой идеи, постоянно представляла, как без меня Катя. Мы ведь подружились. Хорошо бы она забыла скорее. У детей с этим проще. Наверно.
Глядя стеклянными глазами на детей, я думала о своем, когда кто-то коснулся моих волос. Я тут же вскочила. Что еще за дела. Обернулась и… едва не разрыдалась.
Гоша. Конечно, это был Феникс. Кто еще маниакально ненавидит мои собранные резинкой волосы.
— Я запретил тебе зализываться, — напомнил он, словно мы вчера расстались. Фенов оценил мое лицо, сдвинул брови. — И уродовать кожу тоном тоже.
— Правда. А ты кто такой? — дерзко выпалила я, вскипая моментально от его самоуверенности.
— Ирс, я извиниться пришел.
Я фыркнула.
— Мне не нужны твои извинения, Гош. Я вообще работаю. Не заметил?
— Заметил, — кивнул он. — Их четверо всего. Поговори со мной, детка.
— Нет, — отрезала я. — Не о чем нам разговаривать, Фенов.
Я собиралась отойти от входа и сесть, но он прихватил меня за руку.
— Ирсен.
— Гоша, хватит! Мы все решили. Так будет лучше для всех.
Я задергалась, пытаясь избавиться от его хватки, но какое там. Гоша держал крепко.
— Лучше? Для всех? Серьезно? Какого же хрена мне так паршиво без тебя? — он повысил голос.
Я зашикала.
— Не ори. Дети же.
— Дети заняты. А моя вот, между прочим, по тебе скучает.
Он бил по самому больному.
— Уходи, пожалуйста, — взмолилась я, почти задыхаясь от одного его присутствия рядом и умирая от слов, что он говорил.
— Ирсен…
— Гош, охрану позову.
Потому что это невыносимо просто.
— Ирс…
— Я не шучу! Костя, — окрикнула я парня из охраны соседнего супермаркета.
— Чего, Ир? — моментально откликнулся тот и смерил Гошу презрительным взглядом. — Проблемы?
Фенов отпустил меня, поджал губы.
— Нет проблем, — процедил он.
— Вот и прекрасно.
Я кивнула Костику, мол, все в порядке теперь. Он ушел обратно ко входу в супермаркет, но посматривал на нас.
— Я дождусь конца твоей смены, и мы поговорим, пообещал Гоша.
Он отошел от детской зоны и присел неподалеку на одну из лавок в холле. Я едва не заныла вслух. Что за упертый баран.
Но Гоша не утерпел. Я закрутилась с детьми и родителями и не заметила, как лавка опустела. Ушел? Серьезно? Нужно было радоваться, но никак не получалось.
Никуда Фенов не ушел. У меня волосы во всех местах зашевелились, когда я услышала его голос:
— Эй, пацан, можешь сказать той девушке, что я дурак.
Я резко обернулась и увидела, как Гоша, перегнувшись через сетчатое ограждение, разговаривает с мальчишкой лет шести. Ярослав, кажется. Ушлый ребенок тут же уточнил:
— А что мне за это будет?
— Конфета. Фак, нет конфет. Денег дам. Полтинник.
Мальчишка пренебрежительно фыркнул.
— Даже стольника мало.
Я поспешила к этим двум дельцам.
— Ярик, иди попрыгай на батуте, дорогой, — поспешила я отправить мальчика.
Но он с места не сдвинулся.
Ладно. Но Гошу точно надо послать.
— Фенов, — начала я цедить сквозь зубы. — Ты в своем уме? Сейчас всем везде мерещатся педофилы, а ты сманиваешь парня конфетами и деньгами. Проблем хочешь? Тебе своих мало? Уйди уже!
— Не могу, малышка. Я ведь пытался, но не могу.
Он выглядел таким несчастным и жалким. Здоровый мужик в татухах, говорил сейчас словно маленький мальчик. Похоже, все мужчины как дети.
Ярослав хмыкнул:
— Малышка, — повторил он, явно дразня меня.
— Ярик, — обратилась я к нему строже.
Пацан только замотал головой и присел на меленький стульчик, глазея на нас с Гошей, словно в театре.
Некоторых детей так и тянет треснуть. Хотя это ни разу не педагогично и я вообще против рукоприкладства. Категорически, да-да.
Гошу зритель ни капли не смущал. Похоже, Феникс уже кипел от желания все мне высказать и его не волновало, кто это услышит.
— Ирсен, прости. Я осел, знаю. Приперся к тебе с этим предложением дурацким. Как будто только в Кате дело. Я ведь никому больше такого не могу предложить, понимаешь?
— О, да я должна быть польщенной, наверно. Но что-то никак не выходит, Гош, — начала заводиться я.
На наши разборки пришел посмотреть еще один мальчик. Он так же непосредственно присел рядом с Яриком.
Я хотела всех разогнать, но Гоша снова заговорил, не позволяя и слова вставить.
— Слушай, ну а что в этом ужасного? Я не урод, у нас все хорошо было. Во всех смыслах.
Пацаны подвигали бровями, словно понимали, о каких смыслах говорит Гоша. Возможно, Яр и понимал. Дети сейчас продвинутые.
— Гош, пожалуйста, — взмолилась я, — не надо здесь.
— Ты же не будешь со мной разговаривать. А от них не сбежишь. Так что не буду я ждать, Ирс. Да, я маху дал с этой женитьбой, но только потому, что перепугался до усеру.
— Гоша! — рявкнула я, но ему как всегда было пофиг. Не матом же. — Не могу я тебя потерять, Ирс. И Катьку — тоже. Я правда думаю, что нам нужно пожениться, это же выход. Но если ты не готова и вообще. Я понимаю, правда. Придумаем что-то еще. Только вернись к нам, детка.
— Я просто хотела, чтобы… Чтобы была другая причина. Это эгоистично и глупо, но я не хочу выходить за тебя только ради Кати. Прости, это совсем неправильно, я считаю.
— Ради Кати? — повторил Гоша. — А ради меня?
— При чем тут ты?
К нам подошла еще одна девочка. А потом и последний парень, который совсем заскучал один в бассейне с шариками. Но теперь уже и мне было все равно.
— Я иду в комплекте с Катей.
-Это не то же самое.
— А что тебе еще нужно, детка?
— Гоша, — я почти ревела. — Да я же не из-за твоего тонкого расчета злилась. Я…
— Возвращайся ко мне, малыш. Пожалуйста. Я скучаю, Катька скучает, — продолжал уговаривать Фенов, но я хотела услышать совсем не это.
Я открыла рот, но не решилась сказать правду, просто покачала головой и уже собиралась сказать, что ничего, тут вмешался Ярослав.
— Скажи, что любишь ее, дурак, — очень по-взрослому выдал он. — Мой батя всегда так делает, когда с мамой спорит. Все равно ей ничего не докажешь, а так она сразу простит.
— Да, маму нужно любить, — поддержала девочка из зрительного зала. — Мальчишки ничего не понимают. Даже взрослые.
Фенов захохотал, а я залилась краской от смущения, потому что мелкота оказалась намного прозорливей.
— Горох дело говорит, — отсмеявшись выдал Гоша. — Я люблю тебя детка. Неужели, ты этого не понимаешь? Будь ты хоть сто миллионов раз удобной и хорошей для Кати, я бы не стал предлагать тебе то, что предложил. Я сам тебя хочу сделать своей. До безумия просто. Но и пугать боялся. Вот и налепил какой-то херни. Прости, Ирсен. Я люблю тебя, милая. Правда, люблю. Наверно, поэтому все так самозабвенно порчу.
— Молоток, — резюмировала девочка.
— Не, реально тупо признался.
Дети устроили совещание по этому вопросу, не стесняясь нашего присутствия. Я не сдержалась и размазывала слезы по щекам, а Гоша висел на ограждении, словно хулиган, которому нет хода в соседский сад с клубникой.
Меня окрикнули от входа. Это за Яриком пришла мама.
— Пошли, дорогой, — взяла я мальчика за руку.
Он было заныл, но мама пообещала накормить его мороженым, и парень смирился. А я едва не рыдала, пока они рассчитывались и возвращали ключ от шкафчика. Остальные дети уже снова разбрелись по игровой, а Гоша опять вырос позади меня.
— Ирсен, — позвал он, когда мама увела Ярослава.
Я шмыгнула носом, взглянула на него.
— Да. Я тоже тебя люблю, Гош.
Его лицо озарилось триумфальной улыбкой. Этого мне показалось мало, и я продолжила.
— И Катьку люблю. Скучаю по вам безумно. Но жениться — это неправильно. Правда. Нам лучше не видеться.
— Нет! — выпалил он.
— Но Анфиса Павловна…
— Пусть катится к черту. Кишка у нее тонка на меня в суд подавать.
— Но… — опять возразила я и… тут же замолчала, потому что Гоша поцеловал меня.
