Граффити любви (СИ) - Серена Никки

— Уже нет, — отозвалась я, а потом, посмотрев на своего изрядно избитого учителя, достала платок. Я аккуратно стерла кровь с его губы, а потом меня резко накрыло. Видимо шок прошел, а осознание того, что все позади, пришло, и я расплакалась. Было невыносимо тяжело. Это были слезы радости, что мы успели, и что Никиту не оставили калекой. Учитель заключил меня в объятия, утешая.

— Ну, все, Лучик, тише-тише, все закончилось. Я больше бдительность не потеряю, обещаю. Просто звонок был важный, и я не ожидал получить удар дубинкой по голове.

— Никита, я так испугалась, что больше не увижу тебя.

— Ты успела, Лучик, я очень признателен тебе и твоим друзьям.

— Я еще раз убедился в том, что нужно ценить каждый миг этой жизни, завтра может не наступить, — заключил мой отец.

— Ничего больше не произойдет в нашей семье, — уверенно заявил мой учитель.

— Нам до загородного дома ближе, — отозвался Никита.

— Сейчас позвоню Дакоте, чтобы зашли с Борисом к нам и кота покормили.

— Тебе нужно к врачу, Никита, — отметил мой отец.

— Я позвоню врачу, когда мы будем дома, — заключил учитель.

Густой туман окутывал деревья, и предрассветные сумерки едва позволяли различить особняк Никиты, только уличные фонари освещали двор. Никита медленно пошел в сторону дома. Он явно страдал, испытывая боль, но старался держаться. Мы прошли в холл, и управляющая дома в ужасе смотрела на своего хозяина.

— Никита Валерьевич, что с вами?

— Ничего страшного, просто попал в неприятности.

— Лучик, проводи Никиту в его комнату, — обеспокоенно проговорил отец, — я пока врача вызову, у меня есть его номер.

— Хорошо, — согласилась я, и мы стали очень-очень медленно подниматься по ступенькам.

— Прости, солнышко, знаю, что тебе еще рано давать такую нагрузку на ногу, но, увы, я тебя сейчас не подниму.

— Никита, ты еще шутить способен. Наша цель спальня. Держи курс наверх, учитель.

— Постараюсь, — мы медленно, но верно добрались до комнаты, и я решила, что Никиту нужно как-то помыть. Да я испытывала смущение, но это же можно было пережить.

— Никита, я приготовлю тебе ванну. Оставайся в комнате, — учитель даже не спорил. Видимо не было у него на то сил. Я приготовила теплую воду и вернулась за ним. Он уже был в одном полотенце.

— Не смотри, я не в лучшей форме, — смущенно заключил Никита, глядя мне в глаза.

— Ничего, учитель, до свадьбы заживет.

— Только если ты скажешь мне «да», — тут же зацепился за мои слова мой парень.

— Никита, ты же видишь, как у нас все очень не просто, — идем скорее в ванную.

— Скорее? Ты явно переоцениваешь мои возможности, — усмехнулся мой многострадальный учитель. Никита прошел в ванную комнату и обернулся.

— Лучик, спасибо, но я справлюсь. Понимаю, что для тебя это сложно. Я обнажен.

— Ничего, я помогу тебе, — уверенно заявила я.

Он удивленно посмотрел на мое лицо и потом неуверенно скинул полотенце и забрался медленно в ванну. Ничего страшного не было, я просто смотрела на его лицо и все. Потом я подошла и намылила мочалку.

— Я буду признателен, если ты поможешь мне со спиной, с остальным я справлюсь сам.

— Хорошо, — я коснулась мочалкой его шеи и стала плавно водить по его плечам. Как же мне было его жаль сейчас. Ничего, я буду о тебе заботиться. Обещаю.

— Лучик, мы квиты, ты тоже спасла меня сегодня, я навсегда и безнадежно влюблен, — от этих слов я так растрогалась, что чуть снова не заплакала. Он посмотрел на меня, потом на мои руки. — Дай мочалку, спасибо за помощь. Твои руки нужно обработать. Тебе приходилось раньше так бить?

— Приходилось, Никита, если просишь о помощи Терминатора, он поможет, но у него свои правила и они такие.

— Но твой Терминатор и его друзья мне понравились. У них у каждого своя трагедия. Это читается в глазах. Он был твоей семьей, ведь так?

— Да, из этих ребят я еще знала раньше Сергея, тот, что в очках. Он действительно со сложной судьбой, но об этом потом, тебе помыться нужно, скоро доктор придет.

— Хорошо, ты можешь вернуться в комнату, я справлюсь, — я отправилась в комнату, и достала для учителя необходимую одежду.

Никита вышел через пятнадцать минут также медленно. Он подошел к своим вещам, а я сделала вид, что мне очень интересно то, что происходит за окном. Едва он привел себя в порядок, как в комнату прошел отец и врач с медсестрой. Его полностью осмотрел доктор и сообщил, что необходимо пройти КТ головного мозга и УЗИ, для предотвращения осложнений. Раны все обработала медсестра, даже мои травмы тоже подверглись обработке антисептическим раствором, и мне наложили пластырь.

— Как же Вас угораздило попасть в неприятности? — поинтересовался врач.

— Вы знаете, какой у нас город, напали толпой и избили, — прокомментировала я. Подробности я опустила.

Когда врач с медсестрой, наконец, покинули особняк, Никита проговорил.

— Давайте позавтракаем, раз уж поужинать нам так и не удалось.

— Я сейчас сообщу прислуге, — тут же отозвался отец, — а вы оставайтесь пока в комнате.

Мой отец удалился, а я подошла к постели, где теперь лежал мой парень, и присела рядом.

— Лучик, вся это история конечно ужасна, но я кое-что узнал, — очень серьезно заявил мой учитель.

— Ты о чем, Никита?

— Пока меня планомерно избивали, они разоткровенничались, а у меня только одна рука была в наручнике, вторая была свободна, и телефон они у меня не догадались забрать. Понимаю, запись ни самого лучшего качество, но думаю тебе это нужно знать…

Я не понимала о чем он, но взяла телефон и включила аудиозапись…

Я внимательно вслушивалась в слова аудиозаписи смартфона, а Никита наблюдал за моей реакцией. Когда запись прекратилась, по последним словам я поняла, что далее последовало избиение моего учителя. Его не было слышно, только доносились смех и голоса этих двух тварей. Хотелось еще раз врезать каждому за то, что приковали Никиту наручниками и не дали ему возможности защищаться.

Мой измученный учитель коснулся моей руки, привлекая внимание.

— Больше там ничего интересного ты не услышишь. Отец Славика убил твою маму, Лучик. Мне так жаль.

— Да, я это уже поняла, Никита. Ты все сделал правильно, я действительно еще недавно собиралась начать поиски тех, кто причастен к смерти моей матери. Ты прямо мысли мои прочитал.

— И что, ты хочешь, чтобы он сел за свое злодеяние?

— Было бы неплохо, но боюсь, что этой