моей жизни меня так накрыло. Неконтролируемая ярость и злость вырвались наружу, ломал мебель, технику, осколки стекла и пластика скрипели под подошвой ботинок, царапая нервы.
Потом бил в стену, оставляя на светлой поверхности грязные следы. А перед глазами все еще ее образ, такой дерзкой и наивной девчонки, которая острой иглой забралась под кожу, оставляя в голове дурман.
Умываюсь ледяной водой, смотрю на себя в зеркало. Да, Тихон Ильич, бывали времена, когда ты выглядел куда лучше. Не так скажем дерьмово.
Элитный развлекательный комплекс «Зефир», здесь даже в туалетах позолота и хрусталь. Моя полутрезвая или полупьяная физиономия здесь сейчас не смотрится. Но я совсем не чувствую алкоголя, пил, как воду – большими глотками, стараясь заглушить ноющую боль. Как пацан, вот реально, не думал, что так бывает.
А я ведь поверил ей, да похуй мне даже вот сейчас, просто наплевать, кто она и что делала, и ради чего, я всего лишь хочу, чтоб была рядом. Свалила викинга без меча, а ведь говорила, что мне нужно его купить.
С еще больше отросшей бороды вода капает на рубашку. Зачем вообще я сюда приехал? Ах, да, Саид. Саид и его внезапно покинувшие наш мир друзья. А еще возня с губернатором, с его помощником и поведение Савелия.
Как же заебали они все меня.
Крысы начали копошиться, скоро начнут выгрызать себе место теплее и жирнее. А я потерял голову от рыжей красавицы с запахом солнца ранним утром в конце лета.
Гребанный романтик.
– Тихон Ильич, все нормально?
В помещение заходит Карим, все никак не могу к нему привыкнуть, Вадим все еще в реанимации, а я не могу поверить, что Арина ушла сама. Даже учитывая, что мне представили доказательства ее не бескорыстного появления в моей жизни и она должна была после такого уйти.
– Как Вадим? Узнавал?
Через зеркало смотрю на своего подчиненного, парень максимально собран, хорошие у меня ребята, но вот одного не уберег.
– Врачи говорят, состояние стабильное.
– Что по камерам аэропорта узнали?
– Ничего, народу много, она ушла с двумя, лиц не видно, кто-то из них и пырнул Вадима.
– Иди, я скоро.
Сжимаю кулаки, кожа на костяшках снова сочится кровью, стираю бумажными салфетками, хочется нажраться до чертиков, голова совсем не варит. Но нужно показать собравшейся публике, где их место и кто здесь хозяин.
В зале народу мало, но все знакомые лица, простые смертные здесь не бывают. Кругом пафос, начищенное до блеска столовое серебро, белоснежные скатерти с золотыми вензелями, фарфор и хрусталь. За круглым столом в самом удачном месте сидит широкоплечий крупный мужчина, взгляд черных глаз режет острым клинком.
Он расслаблен, по правую руку пустое кресло, а дальше худощавый мужчина восточной внешности, он что-то говорит своему господину на их языке, тот практически не слушает. Савелий рядом, спина напряжена, на шее нервно дергается кадык. И чего это ты так боишься, куда растерял свой былой задор и наглость, Сава?
Хочу собраться, но, сука, выходит не очень.
– Я так понимаю, Саид? Не скажу, что приятно, – сажусь за стол, хочется выпить, ищу глазами официанта, парнишка появляется через секунду. – Виски, чистый, много.
Турок молчит, миндалевидный разрез глаз, смуглая кожа, аккуратно подстриженная борода, идеально сидящий на широких плечах пиджак. Он держит пальцы у виска, на правом мизинце сверкает крупный бриллиант в золотой оправе.
Все ждут, меня изучают, когда на столе появляется долгожданный алкоголь, делаю два больших глотка, горло лишь немного обжигает, в груди растекается такое долгожданное тепло.
– Я слушаю вас, господа. Хотя нет. Это вы послушайте меня, – двигаюсь вперед.
– Тихон, не надо.
– Сава, что не надо? Ты мне будешь рот затыкать? Кому ты его затыкаешь, ты знаешь? Ты хочешь лечь под неизвестно кого? Хочешь, чтоб наш, нет, сука, мой город утопили в наркоте?
Повышаю голос, на нашу компанию обращают внимание.
– Я прошу вас успокоиться и понизить тон общения, – это уже помощник Саида открывает рот, но я даже не собираюсь его слушать.
Саид сам рукой, останавливая мужчину, тот моментально замолкает.
– Говори, – без намека на акцент, но голос с легкой ленцой, смотрит на меня.
– Тихон, подумай хорошо, – Сава вновь предупреждает.
– Это я предлагаю хорошо подумать, прежде чем лезть в мой город. Я не знаю, что наобещал наш губернатор, у Петра Васильевича очень богатая фантазия, у него скоро выборы, ему нужны деньги – и как можно больше. Но он забывает, что со мной надо считаться, и я здесь не для красоты и люди, что стоят за мной, совсем непростые, а это Петр Васильевич забыл.
– Почему меня должно волновать, кто за кем стоит?
А вот сейчас чувствуется легкий акцент, Саид также невозмутим, но рука на столе сжимается в кулак. Почему я должен объяснять суть таких простых вещей?
– Потому что ты не в своей стране, я вообще не понимаю, что тебе здесь нужно. Разве наркотики по твоей вере – это не грех? Не боишься кары всевышнего?
– Кто-то убил моих людей, – низкий голос разносится эхом по залу.
– Твои люди пошли к проститутке, а от них можно ожидать что угодно. У нас тут знаешь Россия, шмары творят что хотят.
Мне вообще, по большому счету, наплевать, кто им пустил кишки, не надо было приезжать. Саид смотрит на Савелия, словно тот ему что-то должен. После разоблачения моей Арины он у нас как волшебник, может выкинуть что угодно.
Допиваю свой виски, в голове появляется шум, начинает играть музыка. Резко поднимаюсь, мой стул падает на пол, как по команде рядом с Саидом появляются два охранника.
Опираюсь руками о стол, говорю громко, четко выговаривая каждое слово.
– Пока я жив. Хожу и дышу. Это мой город, и в нем не будет твоей дури.
Саид лишь ухмыльнулся, на Кузнецова я не смотрел. Разворачиваюсь и ухожу, Карим идет следом, подают мое пальто, но я его не беру, отмахиваюсь, нужно еще выпить, хочу утопить ту боль, что сейчас во мне.
Перехватываю у бармена бутылку, Савелий заплатит. Пусть это глупо, я ведь не глупый мужик, был не глупым, но хочу, чтоб сейчас так не болело.
– На квартиру, только быстро.
Машина срывается с места, а в меня вливается поток алкоголя. Закрываю глаза, вижу лишь ее улыбку, облако вьющихся волос, накрывающих меня, лучи солнца, пробивающиеся сквозь это золото.
Нет, она не могла.
Моя девочка не могла меня предать.
Арина
– Довезу тебя до станции, купишь билет куда угодно, но на
