Джули Миллер - Для отвода глаз

Гейб и глазом не моргнул.

– Обожаю смотреть бейсбол и есть бургеры.

– Вот и хорошо. Можете принести пиво.

Оливия облегченно вздохнула и обняла отца.

– Не позволяй ему разбить себе сердце, – прошептал отец.

– Он не разобьет мне сердце, папа. Я ему верю.

Стивен Марч сидел в длинном коридоре Четвертого участка, ожидая, когда за ним прибудет машина, которая отвезет его в тюрьму вместе с другими заключенными. Он ерзал на пластмассовом стуле, упорно отворачиваясь от хозяина и не обращая внимания на любопытные взгляды соседей.

– Стивен, ты меня разочаровал.

– Да пошел ты! – Да неужели? Этот слабовольный наркоман, которого он в свое время подобрал на улице и спас от верной смерти, смеет огрызаться на единственного человека, который помогал ему? Стивен раскачивался на стуле, отказываясь от руководства и дружбы, которые ему предлагались так долго и охотно. – Ты не разрешал мне ее прикончить. И вот она меня арестовала!

– Разрешить тебе? – Хозяин расхохотался и понизил голос: – Да ты едва справился, когда я послал тебя убить Даниэллу Риз!

– Ты должен был позволить мне убить детектива и не давать ей лезть в мои дела! Тогда все сошло бы… – Стивену остро нужна была доза; он исцарапал себе запястья до крови. – А теперь я попаду в тюрьму, и некому будет присмотреть за моей сестрой.

Страх – самый мощный стимул. Страх оказаться без денег, без крыши над головой, без еды… страх, что у него отнимут единственного человека, на которого он всегда мог рассчитывать. Но страх быстро сменился ненавистью и отчаянием, а с этими эмоциями труднее было справиться логическим способом.

– Совершенно верно, Стивен. Ты совершил ошибку, и теперь заплатишь за нее. Вот если бы ты меня послушал, если бы доверился моим мудрости и опыту, до сих пор гулял бы на свободе. Я ведь говорил тебе, что все идеально продумал. Но ты решил поступить по-своему. Я послал друга, чтобы помочь тебе бежать из больницы, но ты опять все сделал не так, как тебе велели. Теперь мой друг умер, а ты… посмотри, где ты. – Хозяин оглядел сидевших в коридоре воров, гангстеров и вымогателей. – Но я могу облегчить тебе пребывание в тюрьме, если ты мне позволишь.

Звякнули цепи; Стивен покачал головой и заерзал на стуле.

– Я не виноват, что твой друг умер. Я больше не твоя марионетка. И ты больше ни на что меня не подобьешь.

Правда, теперь им нелегко будет общаться. И их будущие встречи будут нечастыми, если они вообще увидятся. Но у него есть способы добраться до Стивена даже за решеткой – снова использовать его, если понадобится, или просто присматривать за ним, чтобы заручиться его сотрудничеством в дальнейшем.

– Я рад, что мы с тобой смогли поговорить в последний раз. Желаю тебе удачи. И помни: одно слово о нашем договоре, только одно упоминание моего имени… представь, как легко будет добраться до твоей сестры, пока ты отбываешь срок!

– Оставьте Розмэри в покое!

Хозяин испытал удовлетворение при виде огромных от ужаса глаз Стивена.

А если по какой-то причине Стивен Марч затаит на него злобу и начнет болтать о его роли в убийстве Даниэллы Риз, есть много разных способов – при наличии денег и дара убеждения – добраться до него и заткнуть ему рот.

И так будет всегда.

Гейб оторвался от своего компьютера, когда Оливия вошла к нему в кабинет с двумя чашками кофе. Он улыбнулся. Ее глаза были серо-зелеными. Значит, она довольна. Не злится, не раздражается. И не устала, значит, ей не нужно побыть одной. Они могут вместе постоять под горячим душем, сделать друг другу расслабляющий массаж, который окончится в постели, а потом она уснет у него на груди.

Он улыбнулся во весь рот:

– Как поживает мой любимый полицейский?

Оливия поставила чашки на стол и зашла ему за спину.

– Ты обещал угостить меня обедом. Надеюсь, ты верен своему слову.

Оливия положила руки ему на плечи, и Гейб, обернувшись, поцеловал ее.

– Над чем работаешь? – спросила она.

– Вношу правку. – Он сжал ей руку. – Я закончил статью для завтрашнего номера. Что скажешь о заголовке, детектив?

«Спасибо УПКС. Убийство шестилетней давности раскрыто. Убийца за решеткой».