телом, насаживаясь на кол до самого конца, но я сам закрываю глаза на мгновение от пронзившего насквозь наслаждения. Настя делает это снова, вызывая точно такую же реакцию. Я держу ее талию, помогаю двигаться быстрее. Уже близок к кульминации, но мне надо, чтобы кончила со мной Настя.
Я обхватываю ее упругую грудь рукой, зажимаю сосок между пальцами. Она вздрогнула, вздохнула судорожно.
Вторую руку опускаю между телами, что сталкивались в одной точке на каждом сильном движении ее идеальных бедер. Нажимаю на клитор и легонько начинаю его натирать, ровно так же как кручу сосок.
Настя на мгновение застыла, но я нет позволяю.
– Двигайся!
Она стала задыхаться, а у меня сжалось внутри от предвкушения вспышки острого удовольствия, в которое я вел нас с ней.
Настя продолжала скользить тугой плотью по стволу, продолжала держаться за стол, дергая бедрами все быстрее. В какой-то момент я уже не замечал волны, я не замечал ее остекленного взгляда, я видел только вспышку, словно фары на встречке меня ослепившие. Я в нетерпении оставил ее грудь, взял девчонку за волосы и положил на стол, закинув ноги себе на плечи. Я вторгался во влажную глубину стремительно и грубо, кайфуя от пошлых шлепков, от ее крика, предвестника оргазма, от опиума, которым она для меня стала.
Она выгнулась неожиданно, сдавливая мой член до предела. Я был на грани, почти кончал, но терпел и ждал пока отпустит ее, трахая на пределе своего терпения. Но тут Настя вернула мне взгляд. Я наконец крикнул, кончая:
Рот открой.
Она подчинилась. Я вышел, чтобы мгновенным всплеском замарать ее лицо и губы, кончая и кончая в маленький рот. Взяв ее за волосы, я обтер член об губы, не спуская взгляда. Настя смотрела и принимала мое семя. Как и я не могла иначе.
Отказаться от этой послушной, на все готовой девочки? Никогда. Я скорее разрушу ее отношения с семьей, в которой ее все равно никто не ценит.
Я выдохнул, когда сердце стало биться медленнее. Поднял Настю, чтобы отнести в душ. Она словно во сне стояла, прислонившись к стене и давала себя помыть.
В какой-то момент ее бледное лицо начало пугать. Тогда я взял душ и просто направил струи в нее. Она вскрикнула, но вроде ожила.
– И что дальше?
– А дальше поплаваем, мы ведь за этим сюда пришли.
Она кивнула и хотела выйти, а я задел струями ее круглую попку. Она рассмеялась, вызывая мощную отдачу в моем сердце, и я хотел слышать ее смех всегда. Украсть у мира эту наивную, послушную птичку. Она игриво, на носочках убежала сначала к столу, и взяла кусочек апельсина, который целиком взяла в рот. Затем подошла к самому краю бассейна. Подняв руки, Настя приготовилась прыгать, а я думал только о том, какие сладкие у нее сейчас губы и снова возбуждался. В какой-то момент она повернула голову. Посмотрела на меня, игриво взмахнув ресницами и облизнув цитрусовые губы. Чертовка. Как бы она себя не убеждала, что происходящее между нами неправильно, все равно кайфовала не меньше моего.
Настя оттолкнулась, скрылась в волне с шумным всплеском. И пока она ныряла, мой член уже готов был к новой битве, которую я планировал начать прямо сейчас. Я нырнул за ней и появился на поверхности очень близко к ней. Неожиданно. Напугав.
– Дурак. Вода такая чудесная.
– И ты чудесная, – не стал я скрывать свои чувства, потом подтолкнул ее к джакузи, поставил ровно так, чтобы струи били ей строго между ног.
– Николас, – тон ее голоса мне не понравился. – Ты часто здесь бываешь, да?
Вот так всегда, немного дашь расслабиться, и Настя начинает думать. Я приблизился так близко, как только смог, чувствуя, как головка касается половых губ.
– Настя, моя жизнь давным-давно устаканилась. Мне не двадцать. И женщины были в моей жизни, но можешь мне поверить, ни ради одной из них не пошёл против своих же принципов и тем более не открывал убыточное предприятие, только чтобы подождать пока она примет решение.
– И ты будешь ждать?
– У тебя времени до нового года.
– А если я откажусь, если не выйду за тебя, ты просто откажешься от меня? Просто забудешь?
– Забуду? – рассмеялся я, уже сейчас понимая, что такую зависимость не излечить. – Нет, просто ты навсегда останешься любовницей.
– И ты думаешь я так просто буду с тобой. Даже, после того, как ты женишься?
Я провел рукой по ее напряженному лицу, груди, соски на которой уже стояли, вниз, по дрожащему животику, приближая свое лицо.
– Нет, я думаю, что до этого не дойдет и в декабре мы сыграем свадьбу. А пока, если ты этого сильно хочешь, что я так и быть могу сыграть тайного любовника и трахать тебя украдкой.
Она шумно выдохнула, опустила взгляд, но тут же его подняла.
– Я не уверена, что это правильно, Ник. У меня Женя. У тебя Ингрид. Мне неудобно будет перед ними.
Вот этим она меня особенно злила. До трясучки. Я резко, грубо развернул ее к себе спиной. Сжал шею, шепча на ухо.
– Лицемерка, – вставляю член в нее. – Принимать мой член в себя тебе очень удобно. Кончать тебе удобно. Я даю тебе время, за этим месяцы мы будем трахаться, здесь в России, пока ты смиришься с мысль, что будешь со мной. В декабре едем в Германию. А о том, что тебе не удобно, а что нет, я больше не хочу слышать. Потому что знаю, как сильно ты меня любишь. Ты сама мне это говорила. Или ты врала?
Она попыталась дёрнуться, но я уже был глубоко, двигался внутри горячего лона, чуть сжимаю горло, пока вторая рука терзала соски.
– Врала? – толчок. Сильный, жесткий.
– Нет… Не-ет!
– Громче, Настя! Скажи, что любишь!
– Люблю – ю, – стонет она, поднимая свои руки и меняя угол проникновения, создавая для меня почти эффект вакуума, когда не можешь думать не о чем, кроме того, как получить очередную запретную дозу.
Я конечно согласилась с Ником. Да я в тот момент и не смогла бы ему протестовать, так мне хорошо было.
Но стоило нам разойтись, как я для себя решила избегать его. Именно рядом с ним я не могу спокойно думать. Рядом с ним я плохо соображаю. А вот вдалеке спокойно рассуждаю о том, что мне нельзя с ним встречаться. Вернее, может и встречаться, но до того момента, пока он не
