— И потом — скоро начнется учеба, а мы с ним вообще-то однокурсники. Так что же нам теперь, всю жизнь бегать друг от друга? — продолжала Татьяна. — Это не выход.
— Другого все равно нет. Впрочем, Женька как-то упоминал, что может в любой момент вернуться в свой родной город, домой. Ты этого хочешь?
Парень на самом деле был нездешним. Он приехал сюда учиться, и когда он сообщил своим родителям, что собирается остаться здесь и после учебы, они купили ему квартиру.
— Чтобы Женька навсегда уехал отсюда? Нет, этого я не хочу.
— В общем, ты сама не знаешь, чего ты хочешь, — подытожила Ольга.
— А я тебе сразу об этом сказала. Что я ничего не знаю.
Девушки помолчали. Потом Татьяна робко спросила:
— Оль… А о том, что между нами произошло… уже все знают?
— Да за кого ты нас принимаешь?! — негодующе воскликнула подруга. — Женька поделился этим только со мной. Остальные думают, что вы просто поссорились.
Этого и следовало ожидать. Друзей было много, но только Женька, Ольга, Котик и Татьяна были связаны друг с другом более тесными узами, чем с остальными. По крайней мере, раньше были связаны.
— Как он там? Он сказал мне, что больше не пьет.
— Угу, — пробурчала девушка. — Не пьет. И не ест. И почти не спит. От человека одни глаза остались. А все равно смеется. Делает все, чтобы никто ничего не заметил. Потрясающий парень!
— Он всегда им был, — задумчиво сказала Татьяна. — Помню, когда мы с ним познакомились, он сразу же сказал мне: "Как хорошо, что ты не блондинка!" А когда я поинтересовалась, почему, он ответил, что блондинки не в его вкусе.
— Тань, ну что ты его как будто хоронишь? — возмутилась Ольга. — У вас еще все утрясется. Вот увидишь.
— Конечно, утрясется, — согласилась девушка, но в глазах ее было сомнение. — Обязательно.
Время беспощадно. Ему нет дела до наших радостей и горестей, оно просто идет, ни на секунду не замедляя свой бег.
Татьяна сидела перед зеркалом, невидяще уставившись в него, когда в комнату вошла ее мать. Она села на диван и некоторое время наблюдала за ничего не замечающей девушкой.
— Тань, — наконец, сказала она. — Что происходит?
— А? — очнулась от своих невеселых мыслей та. — Ой, мам, я не слышала, как ты вошла.
— У тебя что-то случилось? — участливо спросила женщина. — Ты в последнее время вообще мало что замечаешь.
— Все нормально. У меня все хорошо.
— Раньше ты меня никогда не обманывала, — укоризненно произнесла ее мать. — Всегда делилась со мной своими проблемами. Я же вижу, что у тебя далеко не все в порядке.
— О чем ты?
— Ты все время ходишь какая-то грустная, ничего мне не рассказываешь. Женька больше не звонит и не приходит. Ты даже не хочешь познакомить меня со своим молодым человеком, с которым сейчас встречаешься.
— Я грущу, потому что мы с Женькой поссорились. А мой молодой человек… он… немного странный…
— Это из-за того, что он инвалид? Я много раз видела вас в окошко, надеялась, что ты сама мне о нем расскажешь, но так и не дождалась. Если я не ошибаюсь, это тот самый Кирилл, о котором ты мне тогда говорила? Ну, к которому ты ходила в больницу?
— Да, это он. Но он странный не потому, что он инвалид. Он просто… странный.
— И в чем выражается его странность?
— Ну… он неразговорчивый, необщительный, замкнутый. Можно даже сказать, угрюмый.
— И поэтому ты не хочешь нас с ним знакомить? Ты его стесняешься?
— Нет. Думаю, он сам будет вас стесняться.
— Конечно. Все молодые люди стесняются родителей своих девушек. В этом нет ничего особенного. Так что давай, приводи его к нам, а мы уже решим, странный он или нет.
— Зачем?
— Ну, должны же мы знать, с кем встречается наша дочь. Кстати, давно вы вместе?
— Почти с самого начала лета. Но боюсь, вы будете разочарованы знакомством с ним.
— Из-за его угрюмости? Это не страшно. Тебя же это не пугает?
— Меня — нет. Просто я знаю, какой он на самом деле.
— И какой же?
— Он…, - девушка замялась, пытаясь подобрать подходящие слова. — Он другой. Я не могу этого объяснить.
— Что ж, ты меня вконец заинтриговала. Мне уже не терпится с ним познакомиться.
— Я скажу ему об этом.
— Непременно скажи. А что у тебя случилось с Женькой? Насколько я помню, вы с ним никогда не ссорились.
— Ну, мы не совсем чтобы поссорились, просто…
— Что?
Татьяна посмотрела в ласковые, все понимающие глаза матери и решила сказать правду. Точнее, самую ее суть.
— Понимаешь, оказалось, что Женька… любит меня.
— Не могу сказать, что ты открыла мне страшную тайну, — спокойно сказала женщина.
— Ты знала об этом?
— Ну, не знала, но догадывалась. Стоило только взглянуть на его счастливую физиономию, когда вы рядом, и все становилось ясно.
— Похоже, об этом знали абсолютно все, — пробормотала девушка. — Одна я была слепа, как крот.
— Такое сплошь и рядом встречается, — согласно кивнула женщина. — В любви ведь как бывает: кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. И кто ж тебя просветил насчет Женьки?
— Он сам и просветил.
— Сам? Он что, признался тебе в любви?
— Ну, что-то типа того, — уклончиво ответила Татьяна. В самом деле, не рассказывать же матери обо всех подробностях этого признания?
— Значит, решился все-таки. И что, это повергло тебя в такое отчаяние?
— Ну да. Я же не знаю теперь, как себя с ним вести.
— Как-как… Да как обычно.
— Мам, ты не понимаешь! Мы же с ним всегда были лучшими друзьями, я могла рассказать ему все, даже то, чего не могла рассказать Ольге. А теперь…
— А теперь ты чувствуешь себя рядом с ним некомфортно?
— Ага, — с несчастным видом подтвердила девушка.
— Он просил тебя дать ему шанс?
— Нет. Он хочет, чтобы все было как прежде, чтобы мы оставались друзьями.
— Но ты больше не можешь считать его другом?
— Конечно, не могу. Я же знаю, что он чувствует.
— А ты? Что ты сама чувствуешь?
— Грусть. Сожаление. Наверное, даже обиду. Ведь если бы он сказал об этом раньше, у нас, быть может, все сложилось бы по-другому.
— А сейчас этого не может произойти?
— Нет, — твердо сказала Татьяна. — Не может. Я люблю Кирилла. И поэтому не могу больше встречаться с Женькой.
— Не слишком ли ты категорична, дочь моя? Ты же сама сказала, что Женька ничего не требует от тебя.
— Не требует. Но он хочет этого, хочет, чтобы мы были вместе. Встречаться с ним — значит давать ему ложные надежды. Я так не могу.
— Он все эти годы питал в отношении тебя ложные надежды. И ничего.
