— Попку выше, а спинку ниже, — командовал Борис.
— Так?
— Вот. Молодец.
Платье натянулось на заднице. Борис подошел ко мне. Провел ладонью по ягодицам. От его прикосновения мне я замерла. Он же гладил ягодицы сквозь ткань платья, спуская пальцы ниже, чтоб захватить пальцами кусочек бедра, выглядывающего из-под платья. Я чувствовала его пальцы сквозь тонкую ткань колготок. Они были горячие, в отличие от моих замерзших ног. Он попытался протиснуть пальцы между моих сжатых ног, но я машинально сжала их, борясь с непрошенным вторжением. Это вызвало его смех. Он надавил рукой мне на лопатки, заставляя упасть лицом в одеяло. Второй рукой задрал подол платья. Стянул колготки, опуская их до колен.
На его действия откликалось сердце, которое бешено стучало в груди. Я думала, что сейчас он войдет в меня, но вместо этого его рука легла на место между ног. Пальцы проникли внутрь, не обращая внимания на то, что я продолжала сжимать ноги.
— Щекотно!
Я дернулась, но его рука только сильнее надавила мне на лопатки. Его пальцы стали скользить по моему увлажненному лону, вызывая дикую щекотку. Я попыталась вырваться, но он слишком крепко держал меня. Его губы скользнули по пояснице. Это было какое-то странное чувство. Чего-то неправильного. Но разве можно было быть что-то неправильное с Борисом? Меня трясло от эмоций. Я закусила одеяло, чтоб не закричать. Его пальцы вызывали такие дикие ощущения, что они словно вырывали чувства из груди. Ладонь сместилась с лопаток в сторону моих волос, зарываясь в них. Почему-то это вызвало во мне новый взрыв эмоций.
— Чего ты там бормочешь?
— Больше не могу!
— Ириш, так мы только начали, — вкрадчиво сказал Борис. — Ладно. Переворачивайся на спину. Открой грудь. Платье немного задерем. Вот так. Колготки не снимай. Ножки в коленях.
— Это неудобно и не очень выглядит.
— Все нормально.
Его пальцы прошлись по моим соскам. Грубовато их задели. Заставили вздрогнуть. Внизу все начало щемить от поднимающейся волны желания. Дыхание сбилось. Кровь бежала по телу с увеличенной скоростью. Я чувствовала жар. Вещи мешали, а он невозмутимо игрался с моими сосками, не понимая, что я уже начинаю медленно ходить с ума.
— Нравится? — спросил он.
— Да.
— Тогда держись. Ты когда-нибудь сплавлялась по реке?
— Нет.
— Сейчас узнаешь, что это такое, — ответил он, поднимаясь к моей шее. Прошелся по ней пальцами, словно широкой шершавой кистью. Смял губы. Грубость была наигранной. Я это видела и это меня заводило. Совсем потеряв стыд, я поймала губами его пальцы. Он как-то неправильно это понял, запихивая сразу три пальца мне в рот. Надавил на язык. Тошнота. Я дернуть головой, но в этот момент резко вошел пальцами в промежность. Тело дернулось. Его пальцы проникали в меня. Другой рукой скользил по языку. На глазах выступили слезы. Я схватила его за руку. Меня трясло. Было тяжело дышать. Тело разрывало от разрядки, напоминающей агонию. Он размазал мои же слюни по моему лицу. Неприятно. Захотелось вытереться, но Борис не дал. Перестал надрачивать.
— Поласкай себя сама, — велел он. — Покажи, как тебе нравится.
Положил руку мне вниз, где до этого были его пальцы. Прищипнул соски, которые превратились в тугие комочки.
— Давай, Ириш.
Спорить? Я была не в том состоянии. Вместо этого поддалась искушению. Пальцы проникли внутрь треугольника, чтоб найти возбужденную точку, превратившуюся в холмик. Внутри все было непривычно влажно и горячо. Я принялась исследовать это место, ища те места, которые как-то связывались с эмоциями. Это занятие было таким увлекательным, что я забыла, где и с кем нахожусь. Мне хотелось вновь тех неконтролируемых эмоций. Хотелось того полета и отрешенности от всего мира, которое я успела полюбить.
— Как тебе нравится наша игра! А еще не хотела, — хмыкнул Борис, ложась рядом, чтоб захватить губами мой сосок.
Что-то холодное вошло в промежность. Движение. Я хотела перестать ласкать себя, но Борис не дал. Сложно было понять, что происходит. Эта долбежка лишала сил и способности рассуждать. Я стонала, вскрикивала, поднимая бедра ему навстречу, когда он отодвигался от меня. Лаской тут и не пахло. Это был трах. Жесткий и сумасшедший трах, который мешал соображать. Борис опустил мою руку себе на член. Показал, что от меня хотел. Я была в том состоянии, что готова была сделать чего угодно. Его член наливался под моими пальцами. Я кажется ревела, не справившись с эмоциями. Тело давно было в его власти, а разум так еще раньше ушел гулять, оставив меня в полном непонимании. Но так и должно быть. Когда слишком много думаешь, то не можешь расслабиться. А тут тело было расслабленно больше, чем можно было себе представить.
Все прекратилось с моим тяжелым вздохом. Борис откинул орудие, в виде резинового члена. Подвинулся ближе к моему лицу. Я хотела отвернуться, закрыться, но Борис не дал этого сделать. Перехватил мои руки.
Теплая липкая струя спермы ударила мне в лицо. Я только успела зажмуриться. Попыталась возмутиться, но Борис тут же собрал жидкость ладонью, чтоб размазать ее по губам.
— Еще раз будешь трахаться без презерватива с другими мужиками, накажу сильнее, — спокойно, но хрипловато прошептал он. Мои попытки оттолкнуть его ничем не увенчались. — Открой глаза и посмотри на меня. Я тебе обещал, что не буду делать больно. Но это и не значит, что я не могу тебя не наказать. Я не против, чтоб ты прыгала на других членах. У меня лишь одно условие: они должны быть в чехлах. Поняла? Не слышу!
— Поняла, — с трудом пробормотала я. Его пальцы еще находились на моих губах. Стоило мне их приоткрыть, как он этим воспользовался, проникая внутрь рта.
— Облизывай пальцы. Тебе ведь понравилось, что я ими делал? Давай, хорошая.
Наверное, это называется сломом. Но я молча выполняла то, что он говорил под его одобрительную самодовольную улыбку. В итоге он меня отпустил. Похлопал по щеке. Уже сползая с кровати, он посмотрел на меня.
— Никому не позволяй так с тобой поступать. Я могу один такое творить.
— С чего бы это? — недовольно спросила я, вытирая тыльной стороной руки губы.
— Потому что мы с тобой договорились играть, а другие не играют. Они унижают.
— Это было унижение, — снимая колготки и трусы, ответила я.
— Со мной это всего лишь игра. И надо же мне было тебя наказать за безалаберность, — ответил Борис, доставая из шкафа длинную кофту, наподобие той, в которой я была на съемной квартире.
— Но сам же говоришь, что у тебя была цель.
— Тебе это вряд ли бы понравилось. Значит, наказание.
— А тебе? Это нравится?
— Зачем мне делать то, что не нравится? — вопросом на вопрос ответил Борис.
Глава 14
Душ. Я стояла под струями воды, пытаясь смыть с себя ощущение гадливости. Мне было противно от произошедшего. Как будто я была половой тряпкой, которой вытерли блевотину. Противно. И ведь сама виновата, что поперлась с ним встречаться. Надо было подождать немного, когда появиться в моей жизни появится Никита. Но я не дождалась. Рванула к Борису, вот и получила. Добрый дяденька оказался еще тем уродом.
Обо всем этом я думала, натирая тело мочалкой. Мне казалось, что еще немного и все пройдет. Боль уйдет, вместе с мыльной водой.
Борис зашел в ванную без стука. У него не было замка, поэтому я не могла закрыться и спрятаться от него даже здесь. Он держал в руках стакан с соком. Окинул меня взглядом. Недовольно поджал губы. Почему-то мне стало страшно. Я сделала шаг назад. Чуть не поскользнулась. Он почему-то выругался.
— Чего истерику закатывать? Чего дурить? — он поставил стакан с соком на раковину. Отобрал у меня мочалку, кинув куда-то в угол.
— Не трогай меня.
— А еще чего не делать? — хмыкнул он, смывая с тела остатки пены. — Сказал же, что это всего лишь игра. А ты трагедию устраиваешь.
— Трагедию?!
— Цыц! Нечего мне тут голос повышать! — он выключил воду. Накинул мне на голову полотенце. Пока я не успела возразить, Борис впихнул мне стакан с соком. — Не дури. Сам дурной, а если еще и ты дурить будешь, то мы тут окончательно в дурости погрязнем.
