Он мягко закутал меня полотенцем. Я пыталась глотнуть сока, но руки трясло. В итоге я донесла стакан до губ, но стекло только стукнулось об зубы.
— Вот чего себя так доводить? Дуреха! Пойдем в комнату.
— Не хочу.
— Предпочитаешь бежать домой в одном полотенце? — спросил Борис.
Мы дошли до комнаты. Камеры уже не было. Борис ее убрал. Даже белье поменял. Теперь оно было темно-синим с белыми облаками. Я села на кровать, чувствую дикую дрожь. Борис подвинул столик. Принес на него тарелку с нарезанной ломтями вареной печенью, солеными огурцами и вареными яйцами. Опять ушел на кухню, чтоб вернуться со второй тарелкой, на которой лежали хлеб и сыр. Пакет с тропическим соком. Еще один бокал.
— Чего смотришь? Ешь.
— Не хочу.
— Тебе надо поесть, — уже более мягче, сказал Борис.
— Кусок в горло не лезет.
— А нужно его пропихнуть. Аппетит приходит во время еды.
Мне хотелось забраться под одеяло, свернуться клубком и забыться, но я послушно сделала бутерброд. Начала его жевать.
— Понятно, что ты испытала стресс. Чем быстрее вернешься к привычному, тем быстрее отойдешь. А еда — это рефлекс автоматический.
— Я тебе этого не прощу.
— Простишь, — ответил Борис. — Тебе слишком любопытно, чтоб прерывать наши отношения. А мне интересно с тобой.
— И поэтому ты от меня не отстанешь?
— Все верно. Хочешь, чтоб я тебя отпустил, то скажи обо мне своему милому-любимому. Я с ним поговорю. Возможно, отпущу.
— Как ты себе это представляешь?
— Любые отношения — это в первую очередь доверие, если ты не хочешь, чтоб, в конце концов, отношения закончились. Обман или какое-нибудь темное пятно — оно напоминает чирей, который вскроется и гноем зальет самую чистую кожу. Обман — это и есть гной. Поэтому от тебя и требую только правду.
— Ты меня обидел. Я тебя теперь ненавижу.
— Нет. Ты растерялась. Что-то перевернулось в твоей картине отношений. Принцы так не поступают, а поступают лишь негодяи. Вот ты и растерялась. Вроде я не негодяй, но так с тобой плохо поступил.
— Ты не тянешь на принца.
— Правильно. Я ведь король, — усмехнулся Борис. — А королю положено больше, чем принцу. Ешь и не реви.
— У тебя слишком завышенная самооценка.
— Она реальная. И совсем не завышена. Я тебе уже говорил, что со мной сложно. Но при этом нам с тобой будет интересно.
Мы ели. Все это запивали соком. Постепенно я начинала успокаиваться.
— Ты ведь мной пользуешься.
— Все верно. И тебе предлагаю пользоваться мной. Не вижу в этом ничего плохого. Я тебе могу многое дать. Если ты это примешь. Речь идет не о деньгах.
— За то, что ты будешь вот так надо мной издеваться?
— Опять двадцать пять! Умеешь же ты выносить мозг, женщина! Я тебе говорю одно, а ты мне о другом. Ир, ты удовольствие получила? Давай, честно.
— Получила. Но в конце…
— Зато запомнишь урок. Но тебе понравилось. В последний раз я тебя завести не мог. А сегодня ты получила удовольствие. Знаешь почему?
— Из-за любопытства. Я все время ждала, что ты такое придумал. И каждый раз не могла отгадать.
— С тем парнем так же?
— Нет. С ним иначе. У него лицо симпатичное. Я кайфую уже от такого, что нахожусь с ним.
— Что он обратил на тебя внимание? — предположил Борис.
— Скорее всего, так. Раньше парни обращали внимания, но они все были глупые. А этот умный, симпатичный, необычный.
— Я же обычный?
— Ты для меня загадка. Все время пытаюсь тебя разгадать. Вроде поняла. А потом раз, и опять надо начинать сначала.
— Ты меня не поймешь, — ответил Борис. — Не трать на это силы.
— Почему?
— Потому что раскрываться я перед тобой не буду. Но в твоей душе поковыряюсь.
— Я тебе этого не дам!
Борис только рассмеялся. Не знаю, чего он веселился. Поежилась. Он пересел ко мне. Обнял. Потер плечо. Поцеловал в щеку.
— Отстань.
— Не злись. Ты сегодня такая красивая. Только в глазах растерянность. Но я рядом.
— А я…
Я заплакала. Он прижал меня к себе. Ничего не говорил, пока я ревела. Полотенце куда-то делось. Борис достал крем, чтоб смазать ранки, которые я не чувствовала. С мочалкой я все же переборщила.
— Завтра утром все заживет, — сказал Борис.
— Думаешь?
— Знаю. Завтра все будет казаться проще. Такое в жизни бывает.
— Ты больше не будешь так делать?
— Буду, если ты будешь плохо себя вести. Все зависит от тебя, моя хорошая, — ответил Борис. Он вытер мне слезы.
— Дай хоть рубашку.
— И без нее красивая.
— Ну не могу я ходить по квартире голой!
— А ты и не ходи. Ложись в кровать спать. День был сложный. Вот и отдыхай.
Его губы коснулись моего плеча. Он ласково провел ладонью моей груди, заставляя сжаться.
— Ты меня боишься? — спросил Борис. Я промолчала. Он убрал пустую посуду. Воспользовавшись моментом, я легла в кровать и накрылась одеялом. Обняла подушку. — Так спрятаться я тебе не дам. Вначале надо прогнать страх.
— Борь, ты меня спать отправил. Я легла спать.
— Заметил, — ответил Борис, стягивая с меня одеяло. Резко перевернул меня на спину. Я устало посмотрела на него.
— Опять? — спросила я, устраиваясь чуть лучше.
— Не опять, а снова.
Его ладони прошлись по телу. Холодно. Я замерзла, а его ладони были теплыми. Горячими. Борис сел рядом. Наклонился, чтоб губами поймать мой сосок.
— Да когда же ты угомонишься? — не выдержала я, поднимая бедра от резкой щекотки, которая пронзила промежность, когда его пальцы вновь оказались там.
— Когда-нибудь, — ответил Борис.
Я пыталась не отвечать на его ласку. Мне хотелось претвориться мешком, в котором не было чувств, но не получалось. Я сопротивлялась сама с собой, но против нежности и упорства сопротивляться совсем не получалось.
— Тебе нравится со мной. Вот и покажи это.
Он меня намеренно выматывал. Заставлял тонуть в ощущениях и ни о ком больше не думать, кроме него. И я не думала. Лишь отвечала на его поцелуи, прижималась к нему в желание разделить чувства и эмоции, которые разрывали тело.
— А говорила, что на меня обижена, — сказал Борис. Си с ним спорить не было. Поэтому я просто отключилась, уснув, прижавшись к нему.
Проснулась я одна. Бориса в кровати не было. Стало как-то страшно. Я пошла на его поиски. Он был в другой комнате. Сидел за компьютером в синеватом свете монитора. В очках отражались блики, создавая странный антураж. Мне даже показалось, что это какой-то сон.
— Чего не спишь? — спросил Борис.
— А ты чего не спишь?
— Так время еще детское. Около часа ночи. Чего так рано спать?
— Бессонница?
— Привычка, — он откинулся на спинку кресла. Закинул руки за голову. — Тебе говорили, что ты красивая? Сейчас похожа на нимфу, которая вышла из воды в одеяние из лунного света.
— Надо смутиться, а не получается, — ответила я.
— Тебе не идет к лицу смущение.
— Мне как-то страшно там одной спать. Составишь компанию?
— Компанию поискать монстров в шкафу? Давно я таким не занимался.
— А я давно монстров не боялась. Просто сейчас как-то вдруг стало страшно. Это не объяснить.
— Слишком много эмоций, которые не дают голове отдохнуть, — сказал Борис. Он все же поднялся. Нажал несколько кнопок на клавиатуре. — Придется поиграть в стража, который будет охранять сон спящей красавице.
— Спасибо.
— Ну, раз я сам тебя к себе пригласил, то должен и развлекать. Или монстров прогонять.
— Не люблю ночь. Ночью кажется, что все иное.
— Страшное.
— Непонятное, — возвращаясь в кровать, ответила я. — Днем есть силы для любого объяснения. Ночью же ничего объяснить не получается.
— А тебе обязательно все объяснять?
— Не знаю. Наверное, не стоит искать причины в каждом поступке. Вот, вместо того, чтоб уйти, я лежу с тобой.
— Ир, ты любопытная молодая женщина. Для других любопытство — это порок. Для тебя — это двигатель для движения вперед. С помощью любопытства ты так познаешь мир. Считай, что это твой инструмент. Когда ты узнаешь что-то новое, особенно если это новое меняет твое представление о дозволенном.
