– В машину, Май!
Архипова торопливо кивнула и понеслась в указанную сторону. Но крепкая ладонь перехватила ее за локоть.
– В мою машину, Май!
Девушка пискнула что-то невнятное. Не собиралась она ехать с Богданом. Ей вообще в другую сторону. Но кто бы интересовался ее мнением.
Схватив девушку за руку, Богдан потянул ее к парковочному месту, где просил свой автомобиль.
В первую секунду Майя опешила. Просто за все эти полгода Широков впервые прикоснулся к ней. Сам. Без ненавистных перчаток. И это слегка выбило Майю из равновесия. Она ведь так долго мечтала, чтобы случилось нечто подобное. А теперь.
Теперь она была очень злой и немного пьяной.
– Знаешь, что, Широков! Я тебе не кукла, чтобы меня тащить куда захочешь! – выкрикнула Майя и попыталась выдернуть ладонь из захвата мужских пальцев.
– Скажи «спасибо», что на своих двоих передвигаешься! – рявкнул парень в ответ.
– Спасибо! – ехидно парировала Майя.
Ей удалось немного притормозить локомотив по имени Широков. И даже получилось вырвать руку из обжигающих пальцев.
Богдан стремительно обернулся. Майя фыркнула и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что в его машину она не сядет.
А взгляд заскользил по лицу Богдана. Нет, шрамов она не боялась, не замечала их. Зато охнула, увидев кровоподтек на губе и на правой скуле. И взгляд увидела, в котором плескался адреналин после драки.
Майя готова была разрыдаться. Одновременно от радости, и от боли. На миг показалось, что прошлый Богдан, тот, каким он был прежде, вернулся. Но теплый и искрящийся взгляд погас почти мгновенно.
Широков набросил на голову капюшон, а руки сунул в карманы куртки.
– Езжай домой, Май. Охрана отвезет, – буркнул парень и отвернулся.
Архиповой стало обидно. Нет, ну он вообще нормальный? У него ведь ссадины! Их обработать нужно!
– Стой! – выкрикнула Майя в широкую спину. – Если не остановишься, то я... я... Я вернусь в бар!
Удивительно, но Широков застыл.
Майя моргнула, не веря, что он действительно услышал ее.
Руки Архиповой безвольно повисли вдоль тела. Нет, в любое другое время она бы ни за что так не поступила. Она бы психанула и ушла. Села бы в машину и уехала бы с водителем.
Но не сегодня. Сегодня она была пьяна. А потому сама не понимала, как умудрилась сделать несколько шагов и уткнуться лбом в спину Богдана. Между лопаток.
И выдохнула. И почувствовала, как Богдан вздрогнул. И обернулся.
– Сколько ты выпила, Май? – услышала она хриплый голос, а горячее дыхание обожгло ее волосы.
– Я не помню, – честно призналась девушка. – Кажется, много. Рюмки три.
– Три рюмки? – хмыкнул Богдан.
Майя боялась шевелиться. ЕЙ казалось, что все это нереально. Не может ведь Широков обнимать ее за плечи одной рукой, а второй – гладить по волосам. Просто не может, и все. Должно быть. Архипова выдает желаемое за действительное. Иного объяснения у Майки не было.
А Богдан продолжил:
– Знаешь, тебя такую пьяную я парням не отдам. Сам отвезу.
– Куда? – уточнила девушка.
– Домой? – спросил Широков.
– Только если позволишь обработать ссадины, – поставила условие Майя.
– Да какие там ссадины, Май, так, ерунда, – хмыкнул Богдан и опустил руки.
А Майе стало холодно без этих рук.
***
Широков с трудом отвернулся от девчонки. Нет. Не даст он ей к себе прикасаться. Он же увидел в ее глазах отвращение к себе. Видел, как она вздрогнула, посмотрев на его лицо.
Так что, нет, ссадины ему обрабатывать не нужно.
А девчонка уже открыла дверь его машины и отыскала аптечку. Широков вспомнил, что там, в багажнике, так и лежит кейс с инструментами. Да и сам Богдан все еще не извинился за свое поведение.
– Майя, я хотел попросить прощения за свои слова, – начал мужчина.
– Ну проси, если хотел, – деловито разрешила девушка и открыла аптечку. – Сядь и голову запрокинь.
– Май, – отрицательно мотнул головой Богдан.
– Что – Май? – фыркнула она. – Либо так, либо я уеду с охраной и никогда тебя не прощу.
Широков нахмурился. Никогда – это очень долго.
Да и чем он рискует? Она же все видела. И лицо его. И шрамы. И ладони без перчаток.
Богдан перевел взгляд на сбитые в кровь костяшки. Да и похрен. Пусть делает, что хочет.
А потому послушно присел на край пассажирского кресла. И глаза закрыл, чтобы не видеть отвращения во взоре Майи.
Однако одно дело: не видеть девчонку. И совсем другое: чувствовать ее пальцы на собственном уродливом лице.
– Будет немного больно, – услышал он тихий голос Архиповой.
Больно? Разве это больно? Он даже не поморщился, когда Майя обрабатывала ссадину.
Гораздо сложнее оказалось сидеть и не двигаться. Дышать смесью ароматов духов и шампуня. Был еще и запах спиртного, но Богдану даже он нравился.
Глава 20
Он все-таки открыл глаза. Сам не знал почему. Наверное, чтобы лишний раз убедиться в том, какой он урод. Увидеть отвращение в красивых глазах Майи.
А Май... Она ... Она удивительная девочка.
Как бы ни старался Богдан разглядеть брезгливость в голубых омутах, не смог. Или это все его больная фантазия? Неважно. Главное он уже увидел.
Как она сосредоточенно рассматривает ссадину на его скуле. Как морщится, когда дезинфицирующий раствор щиплет его кожу. Как осторожно дует на царапины.
И пальцы у Майи, теплые и нежные, аккуратно касаются его щеки.
Богдан, должно быть, сошел с ума. Свихнулся. Сбрендил.
Другого объяснения не было.
– Так ты подстрижешь меня? – он и сам удивился этому вопросу. Произнес вслух, когда должен был, по-хорошему, молчать.
– Сейчас? – переспросила Майя, а он кивнул. – Ты дурачок, Богдан. Я же пьяна.
– Мне всегда нравились косые стрижки, – усмехнулся он.
Широков не хотел отпускать Майю именно сейчас. Хотел продлить ощущение ее пальцев на своем лице. Хотел и дальше вдыхать тонкий аромат ее парфюма. Но, разумеется, не здесь. Не на парковке низкосортного кабака
– И потом, хуже, чем есть, уже не будет, – беззаботно заключил Широков, а сам напряжено ждал решения Майи.
– С тебя крепкий кофе, – она тукнула в него указательным пальцем и улыбнулась.
Он жадно перехватил ее улыбку. Удивительная девчонка. Открытая. Яркая. Смешная. А. он... нет, он об этом подумает потом. Сегодня у него по плану стрижка у самого крутого мастера города.
***
Богдан давно не был в своей квартире. Но именно она оказалась ближе всего. Возвращаться в родительский особняк Широков не хотел. А к Майе в салон ехать – тем более. И вот парень уже парковался на своем обычном месте, на подземной стоянке.
Спустя пару минут, они с Майей поднимались в лифте. В руках у Широкова рабочий кейс Архиповой. А у нее – мобильный телефон и легкая курточка.
Невольно и без левых мыслей Богдан засмотрелся на изящный изгиб шеи. Увидел, как нежную кожу перечеркнула темная лямка топа. Нужно только голову наклонить и получится прижаться ртом к округлому плечу. Кажется, у Широкова даже во рту пересохло, так сильно хотелось сделать то, о чем так живо кричала его фантазия.
– Приехали! – его голос звучал непривычно хрипло и, вместе с тем, громко в повисшей тишине. Майя даже вздрогнула и первой шагнула из лифта.
Богдан открыл двери квартиры ключом. Отключил сигнализацию. Включил свет. По привычке потянулся, чтобы снять куртку. И перехватил странный взгляд Архиповой.
Он проследил за этим взглядом. Мысленно выругался.
Широков не был монахом. Да что уж скрывать, у него была целая куча женщин. И большая их часть побывала здесь, в его холостяцкой берлоге. А когда к здоровому мужику приходит девушка, разумеется, она строит планы на отношения и пытается хоть что-то оставить из своих вещей. Пометить, так сказать, территорию.
